Наказание свадьбой - Луи Бриньон

— Ну, когда вы проведёте рядом с ней несколько лет… — Несколько лет? Будь всё проклято. Надеюсь, это всё?

— В общем, да. У неё ещё волосы выпадают из головы. Несколько зубов… целых осталось. А в остальном всё как у обычных людей.

— Остаётся только поражаться, как она вообще выжила.

— Она крепкая. Врач, лечивший герцогиню, уверял нас, что при всех её болячках она наверняка переживёт всех.

— Я почему-то не сомневаюсь в этом. Генриетта воистину упивалась мрачным лицом Луи.

Но она даже близко не имела понятия, в каком угнетённом состоянии пребывал Луи.

— Ну и как вы себя чувствуете, дорогой граф, после того как ознакомились с портретом своей невесты?

— Я связан словом чести, поэтому не могу покончить с собой, но я буду просто счастлив, если кто-нибудь другой это сделает, — Луи не кривил душой, и Генриетта видела это. Ликование её возрастало. Не имея понятия об истинной причине появления графа, она нанесла ему удар не целясь. Но он попал в сердце.

— Могу я попросить тебя?

— Всё, что угодно, дорогой граф!

— Сделай так, чтобы твоя госпожа не попадалась мне на глаза. Я не только забуду про твои оскорбления, но и щедро вознагражу тебя.

— Деньги? Они всегда кстати, — ответила Генриетта изображая улыбку, а в это время раздумывала над тем, как почаще попадаться ему на глаза.

— И ещё одна просьба…

— Говорите.

— Я забыл захватить чистую одежду. Будь добра, принеси её мне.

— Что такое, — возмутилась было Генриетта, но тут же обворожительно улыбнулась, — конечно, я немедленно принесу вашу одежду. Ей в голову пришла чудесная мысль.

— Если это всё…

— Всё. Я признателен тебе за помощь.

Кивнув, Генриетта выбралась из воды, где провела последние четверть часа. Не обращая внимания на мокрую одежду, она помчалась во дворец. Едва добравшись до своих покоев, она закрыла за собой дверь и, не обращая внимания на опешившую Жюли, которая находилась в её опочивальне, залилась заливистым смехом. Генриетта хохотала очень долго. Жюли не понимала её состояния. Как не понимала этого странного веселья. Наконец Генриетта начала успокаиваться. Всё ещё радостно улыбаясь, она приказала Жюли переодеть её. Не раз во время переодевания Генриетта заливалась беспричинным смехом. А когда он заканчивался, раздавалось её бормотание:

— Получил мерзавец! А вслед за этим вновь раздавался звонкий смех.

Жюли, всю жизнь проведшая рядом с Генриеттой, ни разу не слышала, чтобы она так счастливо смеялась.

— «Что бы ни было причиной, надеюсь это к лучшему», — думала она.

А Луи в это время по-прежнему стоял в воде и предавался тяжёлым мыслям. Услышанное повергло его в ужас. Но у него не было выхода. Он должен жениться. Таково желание короля. Он согласился выполнить это желание, хотя знай он о том, что ждёт его в Орлеане, несомненно потребовал бы для себя изгнания пли даже смерти. Всё же лучше, чем жизнь с этой полуистлевшей герцогиней. Луи пытался вспомнить известные истории личностей, которые были бы столь же отвратительны, как его невеста. Никто с ней даже близкого сравнения не выдерживал. Честно говоря, он даже не подозревал, что на свете существуют такие уродливые существа.

— Господи, за что такое наказание, — пробормотал Луи, и эти слова послужили началом небольшого монолога, — не стоит и надеяться на то, что эта гниющая

старуха не доживёт до свадьбы. Да она ни за что на свете не упустит такую возможность. Она из гроба встанет, чтобы прийти к алтарю. Проклятье! Может, Анту-ан согласится взять её в жёны? Нет. Не стоит на это рассчитывать. Да к тому же, как быть с волей короля в этом случае? — Луи отверг эту мысль и продолжал свой невесёлый монолог: — Остаётся надеяться на чудо. Ничего иного не остаётся. Надеяться, и провести последний месяц моей безмятежной жизни так, словно меня ждёт не алтарь и невеста, а палач и эшафот.

В этом месте Луп одёрнул себя.

Не стоит падать духом, мой друг. Ещё не всё потеряно. Ведь сколько раз мне приходилось выпутываться из совершенно безнадёжного положения. Неужели на сей раз не удастся? Я непременно найду выход. Найду и утру нос моему дядюшке, а заодно и всем остальным, кто прямо или косвенно участвовал в этом злодеянии. Вздумали меня женить на полуистлевшей старухе? Ну, погодите у меня. Я всем покажу, кто такой граф де Сансер. Последняя мысль вызвала у Луп резкий подъём настроения. Он почувствовал, как по жилам с удвоенной силой заструилась кровь. Он был готов к борьбе и мог бросить вызов любому. На губах Луи появилась особенная, столь свойственная ему улыбка. И эта улыбка покоробила Генриетту. Она надеялась, что Луи по-прежнему находится в угнетённом состоянии, но вместо этого увидела его улыбающимся. Она тут же пообещала себе, что сотрёт эту улыбку с его лица. Она положила чистую одежду Луи, которую принесла с собой, на скамейку и уже собиралась уходить, когда услышала весёлый голос графа.

— Спасибо, милая!

Генриетта кивнула и заспешила прочь из сада. Луи вышел из воды, едва Генриетта скрылась из вида. Надевая одежду, он испытал некоторое затруднение, однако Луи не придал этому значения.

Часом позже состоялся обед. Луи пришёл в столовую вместе с де Валиньи. Он испытал поистине огромное облегчение, не увидев здесь своей будущей невесты. Хорошее настроение не покидало Луи. Перебрасываясь остротами со своим другом, он приступил к обеду. Кроме него самого и де Валиньи, в столовой никого не было. Журден лично прислуживал им. Луи с большим аппетитом занялся обедом. И всё бы ничего, но ему не давал покоя одинокий прибор, стоявший на другом конце стола. Неужто эта старуха придёт? — время от времени думал Луи. Но она не появлялась, и он начал понемногу успокаиваться, когда услышал голос Журдена.

— Герцогиня Орлеанская!

— Проклятье! — вырвалось у Луи.

Де Валиньи с укоризной посмотрел на него. Луи развёл руками, словно оправдываясь за свои не вовремя вырвавшиеся слова. В столовую вошла женщина. Она была одета во всё чёрное. С ног до головы. Лицо было плотно закрыто вуалью. На руках чёрные перчатки. При виде герцогини де Валиньи бросил на Луи сочувственный взгляд. Герцогиня остановилась у кресла и жалобным голосом произнесла:

— Любезный граф, вы не прервёте на время свой обед? Вы не поможете несчастной женщине?

— Попросите виконта де Валиньи, миледи. Он сидит гораздо ближе.

Де Валиньи был потрясён этими словами и не скрывал этого.

— Да что с тобой, Луи? Перед тобой женщина, которой ты и без слов обязан оказать почтение.

Луи мрачно покосился на де Валиньи. Он собирался резко ответить, но в это мгновение снова раздался жалобный голос герцогини: