Мужчина с понедельника по пятницу - Элис Петерсон

– Как прошли выходные? – спросила я, запихивая в духовку остатки пирога с заварным кремом, который нужно было срочно доесть.

– Выходные? Такое чувство, что их и не было. – Он взял банку пива и присоединился ко мне в гостиной. Я схватила телепрограмму, чтобы узнать, что сейчас идет.

– Итак, чем ты все-таки занимался? – не унималась я.

– Ничем особенным.

– Из ничего не выйдет ничего, – продекламировала я, прежде чем объяснить, что моя начальница Мэри получила роль Корделии в «Короле Лире» и мы вместе разучивали ее роль, так что мне пришлось освежить в памяти пьесу.

Он усмехнулся.

– У ребенка одного из моих напарников сегодня был день рождения. – Он закатил глаза.

– Становится немного скучновато, когда у друзей появляются дети. Не пойми меня превратно, я люблю детей, но…

– Знаю, что ты имеешь в виду, – сказал он.

Когда Сюзи сообщила мне, что беременна Роуз, я, конечно, была рада за нее, но я не сомневалась, что наша дружба изменится.

– Однажды меня пригласили на детский праздник, – продолжала я, наслаждаясь тем, что Джек тоже холост и понимает, о чем я говорю, – и я оказалась зажата между двумя матерями, которые обсуждали, в какую школу хотят определить своих чад. Единственной фразой, которой они обмолвились со мной, – попросили передать хрен.

Джек засмеялся.

– Если уж на то пошло, зачем ты уселась между двумя женщинами?

– Там всегда не хватает мужчин, – ответила я. – Тебе когда-нибудь приходилось бывать на вечеринках, где люди тут же достают мобильники, чтобы показать фотографии маленького Оскара и крошечного Натаниэля?

– Да, скучища, – согласился Джек.

– А еще меня жутко раздражает… – продолжала я по-прежнему с великим удовольствием, – ты рассказываешь друзьям историю и только собираешься подойти к самому интересному, как подходит маленький Олли и вываливает мороженое из вафельного рожка себе на свитер…

– Или бросает ключи от машины в пруд, – добавил Джек.

– Я знаю, что стану такой же, если у меня когда-нибудь появятся дети, – неохотно призналась я. – Раскин, к примеру, любит лежать на моем мобильнике, причем именно на дисплее.

– С собаками намного проще. Хотел бы я быть на месте Раскина, – сказал он и схватил пса на руки, чтобы почесать ему пузо. Но Раскин начал извиваться и в итоге спрыгнул с дивана.

– Чем еще ты занимался? – спросила я.

– Гм, в субботу вечером я ходил в кино.

– Что смотрел?

– Уже не помню, но что-то невероятно скучное.

Выудить из Джека информацию было нелегко.

– Хочешь поесть что-нибудь? – предложила я, когда услышала звук таймера духовки. Я достала пирог. – Ты, наверное, голодный? – прокричала я с кухни. – Будешь пирог?

Я снова присоединилась к нему в гостиной, заграбастала пульт и переключила канал.

– Подожди, мне нравятся «Тюдоры», – сказал Джек, упрашивая вернуться на прежний канал; там слышались тяжелые вздохи, стоны и колыхались внушительного размера груди. В этот момент Генрих VII лежал на Анне Болейн и из телевизора доносились вопли экстаза. Джек смотрел мимо меня.

– Как прошел день? – поинтересовалась я, пытаясь вклиниться между тяжелыми вздохами царственных особ.

– Нелегко. Обсуждали тему программы следующей недели. Сошлись на том, что это будут песни о любви, – ответил Джек, не отрывая взгляд от экрана. – Судьи спорят о том, кому какую песню отдать.

– Давай же, Генрих. Не тяни.

Анна Болейн достигла оргазма, закричав в экстазе, и сцена наконец-то закончилась. Никогда раньше я так не радовалась, увидев на экране титры. Я бросила Джеку пульт и сказала, чтобы он выбрал, что смотреть дальше. Джек с космической скоростью щелкал каналы. Мы проскочили мимо садоводства, домашних телепередач, полицейских и больничных мелодрам.

На следующем канале женщина с грудью нереальных размеров рассказывала о своих вагинальных проблемах и желании сделать пластическую операцию.

– Давай дальше, – потребовала я.

– Подожди.

– Переключи. Ты это нарочно делаешь, – засмеялась я.

Сейчас крупным планом показывали ее влагалище. Я не знала, куда деть глаза. Я уставилась на Джека, который явно наслаждался зрелищем. Забудь о ПРОГЕСТЕРОНЕ; нужно поберечь НЕРВНУЮ СИСТЕМУ.

Я снова повернула голову к экрану и снова увидела крупным планом «сами-знаете-что».

– Во время сексуального возбуждения, в частности стимуляции клитора, во влагалище выделяется смазка, – объяснял ведущий.

– Перестань! – воскликнула я. – Зачем она на весь мир демонстрирует то, что все и так знают, как выглядит.

– Влагалище? Расслабься, Джилли. Можно подумать, что ты ни разу этого не видела.

– Я бы предпочла посмотреть футбол.

Я взяла тарелку и пошла на кухню.

– Можешь вернуться. Я выключил телевизор! – Джек присоединился ко мне на кухне. – Чем намереваешься заняться сегодня вечером? – спросил он.

– Думаю пораньше лечь спать. У меня были насыщенные выходные, – соврала я, доставая из морозилки мороженое. – Будешь? – предложила я. – Мятное эскимо.

Джек забрал у меня коробку с мороженым, его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от моего. Такая близость заставляла меня чувствовать себя влюбленной школьницей.

– Я хочу тебя, – начал он, – пригласить куда-нибудь выпить кофе.

Я медлила, хотя не могла понять почему. Вот Джек, самый привлекательный мужчина из тех, с кем мне довелось общаться последние несколько месяцев. Что тут раздумывать?

– Посидим где-нибудь, вот и все, о чем я прошу, – сказал он, схватил кожаную куртку и направился к входной двери.

Вопрос в том, что одним лишь кофе такие вылазки никогда не ограничиваются.

Я показала Джеку все достопримечательности Хаммерсмита. Мы выпили в нескольких местных пабах, и каждый раз за напитки расплачивался он, извлекая из своего кожаного бумажника хрустящие банкноты.

– Позволь мне, Джилли, я угощаю.

В одном пабе проходил вечер конкурсов и викторин, в другом – вечер юмора, потом мы направились в смарт-бар на Хаммерсмитском «Бродвее», где на верхнем этаже была вечеринка в стиле чикагских гангстеров по случаю чьего-то сорокалетия. Мы веселились, наблюдая за женщинами в ажурных колготках и с перьями в волосах и мужчинами в расшитых блестками пиджаках и мягких фетровых шляпах.

Я обнаружила, что Джек еще более очаровательный, чем я себе представляла. Он оказался на удивление легким собеседником. Джек рассказал, что решил не поступать в университет, а свою первую работу получил в девятнадцать лет: его взяли курьером в программу «Дом с привидениями».

– Мне всегда казалось, что я слишком хорош, чтобы быть мальчиком на побегушках и разносить чай, но чрезмерно гордиться все же тоже не стоит, – добавил Джек.

Затем он работал на Би-би-си в цокольном этаже, где располагался отдел архивирования видеозаписей. В обязанности Джека входило подбирать для каждой программы, где это было нужно, музыкальный видеосюжет. Однажды ему пришлось отыскать древний клип для шоу «Домашняя вечеринка Ноэля», о котором все уже давно забыли, пока его вновь не стали крутить на телевидении.

– Я ползал на коленках, пытаясь найти огромные черные коробки с записями, покрытые столетним слоем пыли, – говорил Джек.

На этой работе Джек выдержал около восьми месяцев. Каждое утро он подсовывал свое резюме под закрытые двери, тщетно надеясь, что кто-то заметит его потенциал и поймет, что он может не только искать старые пленки и разносить чай-кофе. Когда Джек рассказывал мне все это, он не жаловался. Да всем и так известно, чего стоит устроиться в телеиндустрии. Теперь ему приходилось часто пересекаться с двадцатилетними юнцами, которые изучали теорию массовых коммуникаций в университете и считали, что весь мир им за это обязан. Первое боевое крещение Джека в качестве ведущего произошло на шоу знакомств, благодаря которому он облетел почти весь мир, побывал даже в таких экзотических странах, как Таиланд, Турция и Греция. Шоу делалось для крупного коммерческого канала, и одной из задач продюсера было убедиться, что участники подписали договора, разрешающие обнародование отснятого материала.

– Знаю, что все думают, будто съемки на пляже – это не работа, а отдых, но попробовали бы они по изнуряющей жаре погоняться за каким-нибудь греком, который в этот момент прохлаждается в море, и заставить его подписать эту бумагу. – Другими словами, Джек произвел на меня впечатление.

В последнем пабе мы с ним поиграли в бильярд и выпили еще пива. Я рассказала ему о моей прежней работе.

– Было так обидно, что новая начальница оказалась такой грымзой, – поделилась я. – Все, что ее заботило, – заполняют ли сотрудники всякие ведомости и ставят ли галочки в анкетах. Она совершенно не интересовалась своими клиентами. Если кто-то снимал площадку для рекламы, она суетилась и раздражала телеоператора. С ней не могли работать, поэтому мы потеряли много заказов, и в итоге меня сократили.