Умельцы военной поры - Анатолий Михайлович Киселев

ли она продолжалась и сколько пушек возвратилось на огневые позиции. Уже завершался ремонт последней пушки, когда вокруг начали рваться вражеские снаряды. Уйти в укрытие, переждать Григорий не пожелал. Торопился — «летучка» требовалась в другой дивизии. И случилось непоправимое: мастера сразил осколок.

Дорого обошлась гитлеровцам гибель старшего сержанта. Под утро наша артиллерия принялась обрабатывать передний край обороны противника. Всякий раз командиры расчётов отремонтированных Самойловым пушек, подавая команду, повторяли: «За Гришу Самойлова — огонь!»

Похоронили Григория с воинскими почестями на развилке трёх дорог. За отвагу, проявленную в боях с фашистскими захватчиками, он посмертно награждён орденом Отечественной войны II степени, который вручён его родным в Калуге. А на орудии, политом кровью артиллерийского мастера, появилась бронзовая пластинка с памятной надписью, красиво выгравированной другим талантливым умельцем — земляком Самойлова оружейным мастером, позже оружейным техником Виктором Аманшиным.

Об этом человеке особый разговор. Впервые я услышал его фамилию, когда в нашу мастерскую поступили на ремонт ручные пулемёты системы Дегтярёва. «Диагноз»: износ частей в результате интенсивной стрельбы. Способ «лечения» один — требовались новые боевые упоры с увеличенными размерами, иначе пулемёт не заговорит. Но если нужных упоров нет и изготовить их силами мастерской нельзя? Как ни ломали голову мастера, придумать ничего не могли.

А время подгоняло. Потому легко понять, как обрадовало всех сообщение из штаба армии: проблему решил младший техник-лейтенант Аманшин. Офицер предложил удивительно простой и мудрый способ: сточить до определённых размеров рабочую часть бывшего в употреблении боевого упора, потом нарастить её, подогнать по боевому выступу затворной коробки, и пулемёт готов к бою…

О мастерстве и смекалке Аманшина рассказывали поразительные истории, в которые даже с трудом верилось. Лишь позже, когда мне довелось служить с ним в одной части, я убедился — все чистейшая правда, ни капли вымысла. Вот уж кто поистине мастер на все руки. Пользуясь слесарными тисками, молотком, зубилом, набором напильников и свёрл, Виктор Петрович филигранно изготавливал деталь любой конфигурации. Он умел работать на любом металлообрабатывающем станке: токарном, строгальном, фрезерном, шлифовальном, сверлильном, в совершенстве владел искусством сварки, пайки, термической обработки металла.

Помню, в мастерскую привезли сложный механизм от прибора управления огнём зенитной артиллерии. Осколком бомбы у него пробило корпус и повредило шестерню — миниатюрную деталь, которую иначе как на специальном станке не изготовить. Механизм этот практически не изнашивался и ремонту не подлежал. К нам его отправили на всякий случай: вдруг мастера сотворят чудо.

Долго изучал Аманшин устройство. Что-то примерял, рассчитывал, рисовал на бумаге, потом разобрал его до винтика.

А к утру механизм заработал как часы. Вручную, используя придуманный им же уникальный инструмент, Аманшин сумел выполнить точнейшую и тончайшую, прямо-таки ювелирную операцию.

Работал Виктор Петрович неторопливо, вроде бы даже медленно. Но очень скоро первое впечатление рассеивалось. С любым делом справлялся он настолько быстро, что, казалось, никакими научно обоснованными нормами нельзя предусмотреть всех тонкостей его труда. Поражали рассчитанность движений, глазомер. Там, где иной мастер проводил замеры несколько раз, ему хватало одного. Главное же, пожалуй, что отличало Аманшина, — неистощимая изобретательность, творческое мышление.

Чем дольше мы общались с Виктором Петровичем, тем сильнее убеждались, какой это разносторонний специалист, замечательный товарищ, человек редкой скромности, щедро одарённый природой. Искусный резчик по металлу, отличный гравёр, талантливый художник. В своём вещевом мешке Аманшин хранил альбом с зарисовками, выполненными в редкие свободные минуты.

После войны Виктор Петрович ещё несколько лет служил в кадрах. Уволившись в запас, приехал в Калугу, где опять пошёл на родной завод слесарем. Был делегатом XXIV съезда КПСС, заслужил высокое звание Героя Социалистического Труда. О нем писали журналы и газеты, рассказывала телевизионная передача «Поиск». В 15–20 раз повысили производительность труда станки-автоматы конструкции В. П. Аманшина. Его картины, скульптуры, памятные медали, посвящённые 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, 600-летию Калуги, К. Э. Циолковскому, демонстрировались на художественных выставках. Речь Виктора Петровича звучала с Красной площади на траурном митинге, когда страна провожала в последний путь прославленного полководца Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.

До 1977 года я часто встречался с Виктором Петровичем. Навещал в онкологической клинике. Несмотря на тяжёлую болезнь, о которой он знал, держался стойко, шутил, строил планы, увлёченно говорил о новых задумках.

В летний, погожий день 1977 года пришло скорбное известие.

Дочь Виктора Петровича Алла сообщила: «Папы больше нет. Боролся со смертью до последнего дня. Верил в жизнь, писал картины жизнерадостные… Мечтал ещё много сделать».

Алла вложила в конверт и некролог — специальное приложение к заводской газете. В нем отмечались ратные и трудовые подвиги знатного калужанина. В. П. Аманшин был одним из организаторов создания на заводе образцового участка автоматической штамповки, давшего десятки тысяч рублей экономии, исключительно много и плодотворно занимался модернизацией и усовершенствованием оборудования, инструмента, обучил не один десяток молодых рабочих сложной профессии слесаря-инструментальщика. Активно участвовал в партийной и общественной жизни — избирался членом обкома КПСС, членом бюро городского комитета партии, членом парткома завода, членом Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов, членом редколлегии заводской многотиражки. И находил время для любимой живописи, изготовления уникальных сувениров. Картина Аманшина «Праздник русской зимы» отмечена премией на выставке художников Российской Федерации. Ряд картин экспонируется в художественных музеях страны. Им создан настольный барельеф К. Э. Циолковского, утверждённый в качестве калужского сувенира.

«Многое он мечтал ещё сделать для родного завода, для Родины, — заключал некролог. — Он не мыслил свою жизнь без труда, без коллектива…»

Я рассказал подробно только об одном талантливом артиллеристе-ремонтнике. А сколько их было на фронте — людей увлечённых, самоотверженных, подлинно народных умельцев, своим творческим трудом приближавших победу над врагом!

«Живая техника»

«Подразделения собак-миноискателей в составе четырёх взводов, действующих совместно с батальонами 40-й инженерно-сапёрной бригады, за время с 13 января по 5 февраля 1945 года проверили на мины 170 км дорог, проверили и разминировали 6 населённых пунктов, сделали 11 и проверили на мины 9 проходов в минных полях противника, обнаружили и разминировали 6 минных полей противника. Всего обнаружено и обезврежено 2749 мин».

Из инженерного донесения начальника штаба инженерных войск 3-й гвардейской армии

«Под руководством подполковника Голубева за период с 12 мая по 5 июня 1945 года было обследовано около 300 кварталов, 824 особо важных здания, проверено около 600 км дорог, и большое количество земельной площади. За время работы минёрами при помощи собак было обнаружено и обезврежено около 2 тысяч различных взрывных заграждений. Благодаря тщательной работе минёров подрывов людей и зданий в городе не было».

Из боевого донесения военного коменданта города