Свидание по заданию - Галина Куликова

– Юрий Петрович, где список ваших сотрудников? – ледяным учительским тоном спросила Марьяна.

– В компьютере. – Хворостинин снова махнул рукой в привычном направлении, но оборачиваться не стал и медвежьей походкой двинулся к выходу.

– Когда ляжете спать, мобильный телефон положите рядом с собой, – сказала ему в спину Марьяна. – И на зарядку его поставьте. Я вас разбужу, слышите?

– Да уж будьте спокойны, я сам проснусь, – донеслось до нее.

Дверь хлопнула, и Марьяна осталась одна. Было непонятно, что делать дальше. Она подбоченилась и обвела взглядом комнату. Нехитрая мебель, жалюзи с сальными шнурками, на стенах – несколько натюрмортов, выполненных неизвестным мастером, у которого однозначно не было никаких шансов стать известным. Все бы ничего, но невероятная грязь буквально парализовывала. Предстояло вернуться в гостиницу и узнать, есть ли в городе клининговые компании. Наверное, в гостинице ей помогут. Кроме того, стоит посоветоваться с Угольщиковым – может быть, он предложит что-то дельное.

Однако Угольщиков на стук не открыл. А когда Марьяна принялась рваться к нему в номер, из-за двери крикнул, что не собирается никуда идти, пока не выспится, и пусть Марьяна не тревожит его раньше времени.

– А когда наступит время? – сердито крикнула она.

Дядька, который шел по коридору в пижаме и с полотенцем на плече, недовольно посмотрел на нее. Марьяна проводила его задумчивым взглядом. Слава богу, у нее в номере есть душ. А у дядьки, видимо, нету. Гостиница была, мягко говоря, так себе. А если по-честному, то дерьмовая гостиница. Тесная, неуютная, с номерами, похожими на подсобки, в которых прорубили окна. Застиранные до дыр вафельные полотенца, дешевый шампунь в тюбиках и мутные зеркала с трещинками по краям наводили уныние. Впрочем, Марьяне было некогда унывать. И вообще торчать в гостинице она не собиралась. Жаль, конечно, что Угольщиков решил ее прокатить, помощник ей сейчас не помешал бы.

Переодевшись в спортивный костюм и кроссовки и взяв у гостиничного персонала несколько номеров местной рекламной газеты со списком подходящих объявлений, Марьяна вернулась в номер и некоторое время изучала их. Потом мельком посмотрела на себя в зеркало и призадумалась. Наверное, не стоит ей в таком виде щеголять перед местными. В конце концов, не она же сама будет выскребать грязь из офиса. Она же, так сказать, ревизор, а не ломовая лошадь.

На переодевание ушла куча времени. То Марьяне казалось, что она оделась слишком ярко, то слишком строго, то слишком официально… Все вещи, которые она уместила в чемоданчике, в конце концов оказались на кровати, образовав внушительную кучу. Наконец ей все-таки удалось себе понравиться, и, вполне удовлетворенная результатом, Марьяна зашла в гостиничный ресторан выпить чашечку кофе. После чего отправилась обратно в офис «Увлекательной жизни». «Нужно найти уборщиц, которые согласились бы приехать сразу, без проволочек, со своими моющими и чистящими средствами, швабрами и ведрами. И уборщиц должно быть много», – размышляла она по дороге.

Стремительно теплело, и улицы Беловетровска стали казаться дружелюбнее и наряднее. Навстречу то и дело попадались благодушные прохожие, большая часть которых Марьяне улыбалась. Она рассеянно улыбалась в ответ, мысленно составляя план действий. Сначала вызвать клининговую команду, потом купить и расставить цветы, проверить, работают ли компьютеры, найти и выложить на видное место свежие номера приложения… Да, и разыскать, черт возьми, корреспондентов! Придется справляться с этим без Хворостинина, вряд ли он успеет выспаться, обзвонить сотрудников и организовать их парадный выход на работу. Главное, чтобы сам явился в подобающем виде и был способен связно мыслить и внятно говорить. В крайнем случае она выдаст себя за внештатницу и проведет разговор с начальником. А потом, если вдруг Кайсаров заметит ее в московской редакции и вспомнит, скажет, что перевелась… Надо будет договориться с Иностранцевым.

Мысли вертелись в голове, побуждая Марьяну шагать быстрее. Благо от гостиницы до офиса было минут двадцать ходу. Однако чем ближе она подходила к знакомому повороту, тем тревожнее становилось у нее на душе. Там, за поворотом, судя по всему, что-то происходило – возможно, развернулась какая-то стройка или готовился большой городской праздник, потому что в свежем прохладном воздухе далеко разносился хлопотливый стук, задорные оклики, смех, звон, звяканье и мерные удары. А еще играла самая настоящая гармошка, и кто-то хриплым баском выводил: «Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем…»

Раздираемая волнением и любопытством, Марьяна остаток пути преодолела почти что вприпрыжку. И как только знакомое уже здание открылось ее взгляду, она, опешив, замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, пытаясь отдышаться и понять, что, собственно, происходит.

Дверь в офис «Увлекательной жизни» была распахнута настежь. Туда-сюда, словно муравьи, сновали какие-то люди, одетые как попало, с метлами, ведрами и мешками в руках, а на тротуаре – руки в боки – стоял молодой крепыш с круглыми яблочками щек и задиристо покрикивал:

– Эй, вы, организмы! Не спать, не спать, шевелить ластами!

Решетки на окнах были подняты, сами окна открыты, на одном из подоконников стояла коренастая женщина в длинной юбке и розовых кедах и натирала стекла. На голове у нее была повязана косынка, и хвостики от узелка весело торчали в разные стороны. Даже издали яростно пахло уксусом, да еще едким папиросным дымом, который удивительным образом добрался до ноздрей Марьяны. Папироска обнаружилась во рту у гармониста. Сам он сидел на основательной табуретке возле соседнего дома, на тротуаре перед ним лежал густо замотанный изоляцией костыль. Шапки для сбора пожертвований видно не было, так что следовало предположить, что концерт устроен из чистого удовольствия.

Один из «рабочих муравьев» притормозил возле крепыша-распорядителя и пробубнил что-то невнятное. Потом поставил на землю большой мешок, судя по всему, с мусором, снял шапку, вытер ею лоб, снова надел на голову, после чего демонстративно спрятал руки в карманы. Крепыш мгновенно пошел на него, выкатив грудь колесом.

– Ты на кого хвост пружинишь?! – закричал он так, что зазвенели сияющие радужным блеском стекла. – Еще один «вяк» в мою сторону, и твой папа зря потел!

– Господи, что здесь происходит? – пробормотала Марьяна, лихорадочно шаря глазами по сторонам.

Было ясно, что инициатива, которую она собиралась проявить, уже взята в чьи-то властные руки, что никакой клининговой компании искать не придется, а придется, черт побери, доказывать свои права. Еще раз напомнив себе о невероятно шатком положении в еженедельнике, Марьяна собралась с духом и чеканным шагом направилась прямо к крепышу. Раз он повышает голос, значит, считает себя главнокомандующим.