Свидание по заданию - Галина Куликова

– Расскажи мне правду про эту вашу систему. Что значит – крестоносцы?

– Ну, виртуальный клуб такой, – неохотно ответил Угольщиков. Вероятно, женское горе все-таки тронуло его блудливую душу. – Там нужно регистрироваться и вообще пройти трехступенчатую проверку. Поэтому я не буду тебе все выбалтывать, ограничусь тем, что тебя так волнует. Ты же не малолетка, Туманова, должна понимать, что есть парни, которым маловато одной девушки. С одной девушкой им скучно. Или с одной только женой… Пусть даже и любимой. Они вступают в клуб и делятся опытом – в том числе как не попасться на мелочах, если у тебя несколько подружек. Чем подружек больше, тем легче запутаться. Ну, вот кто-то придумал систему конвертиков. Народ охотно подхватил и пользуется.

Марьяна слушала, глядя себе в колени, слезы продолжали капать безостановочно, и она вытирала их то рукой, то скомканной салфеткой. На душе было так мерзко, как будто в Новый год вместо подарка она обнаружила под елкой банку с тараканами. Она вспомнила, как Полетика грел ее на вокзале, обнимал, какие слова шептал… И все это было игрой? Спортом? А она – всего лишь один из его трофеев в гонке за удовольствиями? А вовсе не та единственная, ради которой можно совершать глупости. «Вернусь и спрошу у него, – решила Марьяна. – Глядя прямо в глаза».

Впрочем, вспомнив честные, по-детски ясные и любопытные глаза Димы Полетики, Марьяна поняла, что этот рубаха-парень запросто может снова навешать ей – как там сказал пацан? – вермишели на уши. Кажется, она совсем не разбирается в мужчинах. Совсем. Алик Северцев, которого она считала идеалом, оказался неверным и довольно подлым существом. Нечеловечески ласковый, внимательный и заботливый Финогоров предал ее не моргнув глазом. И вот теперь Полетика, роман с которым только начался и обещал стать ее спасательным плотом, ее маяком, ее надеждой…

Оказывается, она – одна из трех его привязанностей, ни больше ни меньше. И перед тем как отправиться на свидание, он достает из конверта все свои записи и быстренько освежает память, чтобы в нужный момент растрогать девушку. Ах, да какой же он внимательный, как важны для него наши отношения!

– Неужели вы действительно все козлы? – спросила Марьяна, еще раз протрубив в салфетку и хватаясь за следующую. – И нет в вас ни капли искренности?

– Не знаю, Туманова, что тебе и сказать. – Угольщиков все еще потирал шею, глядя на Марьяну с неудовольствием. – Я, когда начинаю встречаться с новой подружкой, всегда очень искренний.

Спать он, судя по всему, больше не собирался. Встал и стащил с вешалки свою одежду.

– Да чтоб вам всем пусто было, – в сердцах пожелала Марьяна.

В голосе ее не было злости, только отчаяние.

– Ты бы не гнала так сразу своего Диму, – посоветовал Угольщиков, натягивая штаны и с трудом удерживая равновесие. – Мало ли как там дальше пойдет. Может, ты ему лучше всех подходишь и он скоро это поймет. А прогонишь – счастье проворонишь.

– Уж такое счастье, когда тебя нагло обманывают! – возмутилась Марьяна. – А, да с кем я разговариваю… Ты еще хуже. Кстати, у тебя правда восемь женщин? Одновременно?

– Ну ты уж не думай, что я как Фигаро… То здесь, то там.

– А что прикажешь думать? – Марьяна посмотрела на него с плохо скрываемой ненавистью. В конце концов, этот тип с Полетикой заодно, так что нечего с ним цацкаться.

– Одна считает, что я военный летчик, постоянно на заданиях. Вторая уверена, будто я не москвич и в столице бываю наездами, у третьей муж и ребенок, поэтому свидания у нас считаные и, прямо скажем, выстраданные…

– Все, довольно, – потребовала Марьяна, опасно раздув ноздри. – Не хочу слушать эту пошлятину. Толик по сравнению с вами просто младенец.

– Кто такой Толик? – заинтересовался Угольщиков. – Твой бывший кадр?

– Не важно, – ответила Марьяна мрачно. – Просто у Толика всего одна любовница. На вашем фоне он выглядит благонравным существом.

Весь оставшийся путь до Беловетровска Марьяна провела, упершись лбом в оконное стекло и угрюмо глядя на мелькающие перед глазами леса и перелески. Ни с Угольщиковым, ни с попутчиком она в разговоры не вступала, обдумывая свою дурацкую жизнь. Судьба продолжала вести ее по опасной тропинке через дремучий лес проблем, и по дороге она то и дело теряла что-нибудь важное. Теперь вот потеряла Диму Полетику, а вместе с ним и веру в то, что личное счастье возможно в принципе. Наверное, всегда приходится идти на компромиссы, просто до сих пор она этого не понимала. Принимать предательство, перешагивать через подлость, закрывать глаза на измены… И не бывает никаких вторых половинок. «Кругом одни огрызки какие-то, а не половинки, – думала Марьяна. – Надо держаться подальше от всякой романтики, не верить красивым словам, ни на что не надеяться».

Самой главной и самой важной проблемой сейчас был беловетровский офис. Иностранцев точно уволит ее, если она что-нибудь не поняла или сделает не так. «Поэтому, дорогая, отбрось мысли о любви и постарайся сосредоточиться на работе. О Полетике подумаешь потом, на обратном пути. Или поплачешь ночью в подушку». Тут же Марьяна решила, что плакать из-за такого проходимца – только зря растрачивать душевную энергию. Ей нужно выживать, а то в конце концов, вместо того чтобы писать статьи, придется продавать билетики в метро. Так что когда поезд начал тормозить, она уже была во всеоружии – собранная и настроенная на работу.

Беловетровский офис оказался закрыт. Двухэтажный особнячок цвета грязной канарейки смотрел на Марьяну пыльными окнами с приспущенными жалюзи. Она подергала ручку, постучала, нажала на кнопку, похожую на звонок, потопталась на крылечке, после чего достала мобильный телефон и позвонила по номеру, который ей выдала секретарша Иностранцева.

К телефону долго никто не подходил, потом в эфире возник глухой мужской голос:

– Кто это?

Марьяна ухмыльнулась.

– Это я, – сказала она. – Марьяна Туманова. Приехала к вам из Москвы в командировку. – Про Угольщикова она решила пока что не упоминать. – Вам должны были сообщить.

– Мне сообщили, – подтвердил голос, оставаясь все таким же отстраненным. – Я скоро приду.

– А скоро – это через сколько? – поинтересовалась Марьяна, оглядываясь по сторонам.

Улочка, искривляясь, исчезала из поля зрения, но и так было ясно, что никаких кафе или ресторанчиков на ней нет – только учреждения или обнесенные забором дома. Это была старая часть города с небрежно укатанными тротуарами и щербатыми дорогами, в особо опасных местах засыпанными щебенкой. За все время, что Марьяна шла по ней, мимо проехало всего лишь три транспортных средства – громко ревущая «Газель», одышливый рейсовый автобус и шустрый, побитый жизнью автомобиль с веером трещин на лобовом стекле.