Честь Империи - Алексей Любушкин

новое административное деление внутренних границ. Понятие большая Россия должно навеки обезопасить исконные территории, даже если я не переживу войну. Малоросс можно заменить на другое название, если им так не нравится, или вовсе всех объявить русскими и на этом закончить. Пусть хоть червонными себя называют, лишь бы не буянили.

Также можно попробовать еще один вариант гражданин и подданный. Первый после обязательной службы в армии или других госучреждениях имеет право голоса и ряд привилегий, вторые проживают на территории империи, но не имеют права голоса, пока не выполнят определенные действия. Женщинам дать равноправие под более щадящие условия получение гражданства. И обязательно торжественная присяга перед выдачей паспорта гражданина. Человек должен ощущать свою принадлежность к государству на протяжении всей своей жизни.

Закину предложение в Госдуму, пусть там покипят страсти, а то снова начнут строить козни. Еще вопрос с Великим княжеством Финляндским перезрел, но я опасался начинать включения территории, как обычной губернии в состав империи до окончания войны и формирования внутренних войск. В общем, надо брать лучшие идеи из мировой практики и идти вперед.

Пятнадцатый год для империи удачный по всем показателям. Хороший урожай, бурное развитие промышленности, удержание фронта и начало национализации неэффективных предприятий. Тут и без моего вмешательства неплохо справлялись. Я лишь не допустил крупных поражений и потерь.

Осталось сделать так, чтобы в следующем году не грянул кризис. Надрыв деревни, сокращение поголовья лошадей из-за военных нужд и срыв посевной из-за нехватки рабочих рук. А значит, тотальный контроль за движением зерна и других продовольственных товаров. Несколько крупных агрокомпаний с государственным участием в следующем году начнут работу, и мы посмотрим на результаты.

Производство снарядов в старой истории достигло одиннадцати миллионов единиц, с моей помощи мы улучшили результат еще на четыре миллиона. Конечно, этого недостаточно и в следующем году перед нами стоит задача увеличить выпуск в три раза, но воевать можно. Возникает закономерный вопрос либо кто-то врет по снабжению на каждую пушку, либо снаряды застряли. Поэтому первая встреча по возвращении в Петроград была с министром путей сообщения Кригер-Войновским.

— Эдуард Брониславович, присаживайтесь. У нас наметились серьезные проблемы с логистикой. Полный список перечислять долго. Санитарные поезда, подвоз снарядов, продовольственная безопасность и зарубежные поставки основные моменты, которые нам следует решить. Что вам требуется для исправления ситуации?

— В этом году у нас хорошая динамика, ваше императорское высочество. Проложено более трех тысяч километров железнодорожных путей и выпущено тридцать шесть тысяч товарных вагонов. Мне оставили не самое плохое «наследство», но есть над чем поработать. Для улучшения ситуацию мне потребуется больше рычагов давления на частные железные дороги и возвращения с фронта рабочих и специалистов. Не все работники получили бронь, — уверенно ответил министр.

Интересный человек. Обычно я привык выслушивать про плохих предшественников, но Кригер-Войновский не стал топить прошлого министра.

— Перед вами стоит задача переключить частные капиталы на важные нам участки в условиях войны. Развитие железных дорог в прифронтовых областях, развитие Транссиба, дороги до Архангельска и нового порта Мурман… да назовем его Мурманском.

Порт еще не достроили, там расположен поселок Семеновский. Но Романов-на-Мурмане как-то не привычно, так что пусть будет Мурманск.

— Я учту ваши пожелания, и министерство подготовит проект развития на следующий год. Если вы позволите высказаться, я считаю, что национализация всех железных дорог негативно скажется на развитии этой отрасли, — осторожно высказался министр.

— Вы отвечаете за это направления, если вы уверены в своих словах, я доверюсь вам. Но вектор развития должен измениться. На этом все, можете быть свободны. Жду от вас до конца года плана по улучшению снабжения городов и фронта.

Все что мне и надо было услышать. И подобные встречи с министрами меня ожидают в день не по разу. Но сейчас настало время для более интересного занятия. Публичный суд над мятежниками. Мы дали им промариноваться в собственных страхах, покаяться, сдать всех сообщников и дойти до полного отчаяния.

До этого был неприятный разговор с вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Я стоял на своем, говоря, что бунтовщиков ждет самое жесткое наказание. Смерть. Она пыталась играть на моей совести, но в голове давно созрел иной план. Создавать идолов нет никакого смысла, да и смертные казни в Российской империи нечасто практиковали до правления Николая II.

На площади при большом скоплении народа выставили предводителей мятежа. Великие князья, гвардейские офицеры и командующие запасными полками. Все в форме. Трясущиеся на холоде люди стояли напротив строя солдат с винтовками в руках. Рядом расположилась пустующая виселица. В глазах бунтовщиков отчаяние, а у собравшихся людей предвкушение.

— Есть желающие высказать слово в защиту осужденных?

Суд был быстрым и закрытым, осталось закончить заранее отрепетированное представление.

— Казнить изменников!

— Ублюдки из-за них погиб мой муж!

— Заслуживают только смерти!

Толпа народа заволновалась, накаченная подстрекателями и агентами ИСБ. Желающих высказаться в защиту осужденных не нашлось. Пора и мне сказать свое слово.

— Мятеж в военное время тяжелое преступление и веревка на шею — единственное чего вы достойны. Но в связи с заступничеством вдовствующей императрицы, я сохраню вам жизнь. Не дело убивать вас собственными руками, пусть это сделает вражеская пуля. Вы лишаетесь всех титулов, как и ваши дети, вы лишаетесь всех званий и наград, вы лишаетесь любого имущества, вы лишаетесь всех прав гражданина империи. Добро пожаловать в ряды штрафников. Если доживете до конца войны, у вас будет шанс вернуться в мирную жизнь. Начинайте!

После моих слов с бунтовщиков срывали погоны, награды у кого они висели на мундире и символично сломали над головой шпаги. Надеюсь, не раритет. Гражданская казнь, как это называли раньше. Ничего лучше придумать не смог, чтобы от меня не отвернулись все Романовы. Если бы я их повесил… в общем, ничего хорошего не ждало.

Народ до последнего не верил, что великих князей осудят и ждали объявления помилования. Не фартануло. В закрытых вагонах они будут направлены на Кавказский фронт, где первыми пойдут в атаку. Сражению будут ожесточенными, да еще и в холодное время года, так что шансы дожить до конца войны, если говорить прямо — минимальны. Можно забыть об одной проблеме.

Следующий человек, с кем я должен был встретиться, вызвал во мне противоречивые чувства. Из Великобритании в Российскую империю прибыл… Черчилль, а должны были назначить послом Фрэнсиса Линдли. Все планы насмарку, столько времени потратили на его вербовку.

После неудачи Галлиполийской кампании Уинстон Черчилль потерял влияние в английском правительстве и вышел в отставку. И вроде бы должен в это время уйти на фронт, чтобы поправить свое