Честь Империи - Алексей Любушкин

Ливадию, где увидел резко постаревшего императора. Живчик, вечно улыбающийся и готовый сфотографироваться он после отравления осунулся и закрылся в себе. Заметил за собой странную вещь. Я не мог на него обижаться, как бы не хотел за то, что… За то, что не был великим, а упертым и недальновидным правителем? Может, стоит винить в этом родителей, а не его. Кто знает точный ответ.

— Ты всегда был мне, как сын Дмитрий! — растрогался от моего приезда Николай. — Жаль, недолго мне осталось.

Снова начинает хоронить себя. Боткин сказал, что император слаб, но есть надежда на улучшение состояния. Продержался бы еще года два, пока ИСБ не развернется на полную.

— Учитывая, что ты мне все прощал, я в этом никогда не сомневался. Но до появления первых внуков никак нельзя умирать.

— А ты стараешься? — рассмеялся Николай, пригладив усы.

— Время не то…

— Дети всегда вовремя! Не затягивайте. Я знаю, что ты хочешь Ольгу сделать моей наследницей, и важно, чтобы к этому моменту у вас был сы… ребенок. Думаешь, я не видел чувства Ольги к тебе? Если бы не Аликс, давно бы выдал за тебя. Всегда хотел, чтобы ты был ей опорой.

Ну все потянуло его на лирические мысли. Словно услышав мои мысли, он заходил по комнате из стороны в сторону и успокоился.

— Мне доложили, что в Севастополе увеличилось количество военных. Расскажешь или не доверяешь?

— Почему нет⁈ Ты император, и хоть кому-то я должен докладывать о положении дел на фронте. Не одному мне отдуваться.

Позвав Демьяна, который почтительно поклонился императору и занес карту. Все-таки к венценосной особе всегда будут относиться с особым почтением.

— Мы концентрируем свои силы на Кавказском фронте, полностью перейдя в оборону на всех остальных фронтах. Флот готовится выступать и действовать совместно с наземной армией. Разрежем противника с трех сторон, после чего выйдем на переговоры. Не согласятся — усилим давление. Османская империя, как и Австро-Венгрия схлопнется, как карточный домик при постоянных военных поражениях, а внутренние проблемы будут нарастать.

Свои слова я демонстрировал для наглядности на карте и еще раз анализировал текущую обстановку. Многое поставлено на эту военную кампания.

— А как же Проливы? — нахмурился император.

— Пока нет решения, как империи их удержать. Натравят всех и скинут в море. Или новая Крымская война сразу же после окончания этой. Нам нужен крепкий мир хотя бы на десять лет, а не новая мясорубка.

— Не любишь ты англичан, как и они тебя. Хотя раньше ты был другого мнения о наших союзниках, — усмехнулся Николай. — К тебе уже приходили переговорщики от «уважаемых» людей?

— Ты имеешь в виду банкирские дома? Пока еще нет. Я думаю, узнаю об этом, когда подорвут бомбу или наймут очередных убийц. Если не получится, пришлют переговорщика.

— Успей сделать до этого времени мне внука…

— А если серьезно. Ты боялся, что они объединятся против Российской империи или ты боялся за личную безопасность?

По его лицу видно, что я угадал. Николай боялся, что ему выставят счет за все, и пострадает семья. Деда убили, отец пережил крушение поезда, скорее всего, вследствие теракта, после чего тяжело заболел. Постоянные предательства, интриги и подсиживания. К тому, что тебя могут предать даже самые близкие люди нелегко привыкнуть. Сломаться намного проще.

— У нас не было другого выхода! Все равно вступили бы в войну на чьей-то стороне, а союз с французами и кредиты многое нам дали. Батюшка говорил, что ему было нелегко лавировать в свое время, но при нем Россию уважали и боялись. И никто не смел указывать, что нам делать.

Мы оба помолчали, а что тут скажешь. Одни хотят ограбить и уничтожить Россию, другие просто ограбить. Еще и поражение в Русско-Японской войне сильно ударило по империи. Первый раз, когда «финансы» нанесли свой удар.

— Как думаешь, у тебя получится? — после молчания спросил Николай.

— Я не боюсь последствий и жестких решений. Если нас готовы взрывать и убивать, мы будем делать это в ответ. Утопить в море крови? Пожалуйста. Ты знаешь, какие в Петрограде беспризорники? Сущие волчата. Впитывают в себя как губка даже самое сложные тренировки. Учителя не нарадуются.

Конечно, я ему не стану рассказывать, что несколько десятков агентов ИСБ из числа самых преданных и надежных направились в США. Там они должны устроиться клерками в банки и государственные учреждения. Следующая партия займется мелким бизнесом и покупкой складских помещений.

Последняя партия прибудет на другой континент через год. Вполне легально и всегда будут на виду, показывая низкий уровень подготовки. Друг о друге знать не будут. А за агентами последуют боевые отряды, которые мы усиленно готовим на базе Штурмовой дивизии. В том, что меня постараются убрать, я не сомневался. Пока я ценен, но не настолько, чтобы портить чужую игру.

Мир намного сложнее и легко сложить всю вину на мировое теневое правительство, но не всегда финансам удается крутить государством. Они тоже смертны и понимают, когда надо остановиться или сдать назад, чтобы через некоторое время снова попробовать забраться наверх. Так что про англичан, германцев и французов тоже не стоит забывать.

— В тебе есть что-нибудь святое? У тебя нет стопоров и сострадания к чужим проблемам и слабостям. Не все выкованы из стали, как ты, Дмитрий! — повысил голос императора. — Прошу тебя не стоит обагрять руки кровью родственников! Отпусти Владимировичей…

Вон оно что! Долго он к этому разговору меня подводил.

— Ты прав. Нет ничего святого во мне. Я знал, на что шел, когда согласился стать диктатором. От моих решений зависят жизни миллионов граждан империи, а на другой чаше весов жизнь нескольких идиотов и предателей. Выбирай, супруга или Владимировичи? Кому-то придется ответить за все это. Две попытки бунта и многочисленные жертвы среди граждан империи больше нельзя скрывать. Должен быть виновник.

— Ты ожесточился! — нахмурился Николай и. — Может быть такой, как ты и нужен стране, но родную кровь нельзя проливать. Ни в коем случае! Придумай другой способ, как наказать Кирилла, Андрея и Бориса.

— Я дам им выбор. Служба в одном из штрафных полков до конца войны или позорная смерть, как бунтовщикам. Каждый сам выбирает свою судьбу.

Застывший взгляд Николая говорил лучше любых слов кого он выбрал. Похоже, он переживал очередные страдания и полностью ушел в самокопание. Что ж, каждому свое. А мне пора возвращаться в Петроград и ковать оружие победы не только через промышленность и финансы, но и в людских умах.

Глава 11

Пока ехал в поезде готовил