Честь Империи - Алексей Любушкин

не избегут ответственности, я серьезно упрочнил собственную власть и в то же время, нарушил неприкосновенность элиты. Аристократы, которые хотели поднять меня наверх, были не рады тому, что происходит. Стали вспоминать тяжелые времена при Петре I, который ни себя, ни других не жалел. И ко мне направили переговорщика

— Дмитрий, спасибо, что принял меня, — присела на краешек отодвинутого стула княгиня Юсупова.

— Как я мог отказать вам, Зинаида Николаевна, после всего, что вы сделали для меня.

Лично разлив чай по кружкам, мы отдали должное творениям петроградских кондитеров. Россия явно многое потеряла после революции.

— Знаю, ты не любишь долгие разговоры. Последние события и гражданская казнь настроили против тебя даже тех, кто раньше высказывал поддержку. Недовольство может превратиться в ненависть, и тогда ты, Дмитрий, рискуешь потерять доверие старых фамилий…

— Штыки на моей стороне, а фамилии в бархатной книге могут измениться. Говорить со мной с позиции угроз и ультиматумов — глупое решение. Надеюсь, ваши друзья не такие глупцы?

— Что мне передать? — Юсупову не смутил откровенный ответ.

— Я обещаю неприкосновенность собственности и капиталов. Особое положение дворянства сохранится только на военной службе с возможностью напрямую обратиться к императору при особых заслугах, как и у некоторых награжденных высшими орденами. Проект прорабатывается.

— Ты играешь с огнем! Дворянство всегда было рядом с престолом!

— Меня хотят убить революционеры, доморощенные бунтовщики, мировые финансовые элиты и агенты иностранных держав. Как вы думаете, от того, что ко мне станет хуже относиться одно из сословий империи я сильно расстроюсь? Феликс, сделал свой выбор, а вы, Зинаида Николаевна? Я готов протянуть руку помощи Юсуповым, но для этого мне нужна ваша поддержка. Не обязательно, чтобы вам кланялись и называли вашей светлостью для того, чтобы провести свой род через века. Запомните это.

— Спасибо, я обязательно учту ваши слова, ваше императорское высочество, — уязвленно заявила Юсупова. — Забыла рассказать, что Ирина снова беременна. Ждем долгожданного внука.

— Поздравляю! Рад, что Феликс внял моим словам. Вам следует позаботиться о внуках и о будущем на Родине, а не чужбине, Зинаида Николаевна.

Княгиня Юсупова низко поклонилась и покинула мой дом. Намеков я ей накидал достаточно, так что пусть думает вместе со своими «друзьями». Задумавшись о смертности и продолжении рода, я свернул в спальню к жене. И правда, всякое может случиться, а с наследником Ольге будет проще удержаться на троне.

Глава 12

— Свежие газеты, командир, — зашел в мой кабинет Демьян. — Я даже с плохим знанием иностранных языков могу сказать, что французы и англичане тебя ненавидят чуть меньше германцев.

— Что ж, значит, надо трудиться усерднее. Давай почитаем, о чем пишет иностранная пресса. Вечно твердят о своей свободе, а сами пишут под диктовку, кто больше заплатит.

Диктатор наносит удар… по французам! Вместо того чтобы помочь нашим войскам, он решает свои проблемы с турками. Предательство интересов Франции не должно остаться безнаказанным. Любители лягушек в своем стиле. Убейтесь об немцев ради нас. Англичане были более сдержаны, но проскальзывали нотки беспокойства о передислокации нашей Первой Конной армии в Персию. Ругают, значит, все делаю правильно.

А все дело было так. Черноморский флот выставил мины около прибрежных городов Болгарии, подождал пока прибудут войска, бурно показал активную подготовку к десанту, что немного удивило воюющие стороны и дало небольшую передышку Сербии. После чего нас сдержанно похвалили и прямо намекнули, что ждут наступления на германцев.

Правда, следующий маневр уже вызвал шквал критики. От нас не ожидали, что мы начнем крупную наступательную операцию на Кавказском фронте вместе с десантной операцией на прибрежные города Турецкой империи. Все ждали ползучего наступления весной, но не мощного удара кулаком зимой. Турки, по донесению наших агентов, вопили на Центральные державы, чтобы остановили русских. А где-то в Персии Первая Конная армия готовится начать свой поход.

Бедный Черчилль каждый день обивал пороги, чтобы зафиксировать разделение Ближнего Востока… на троих или хотя бы на двоих втайне от французов. А то я не знаю, что они изначально делили на двоих. И кинуть союзника для них ничего не стоит. В общем, в мире резко стало веселее.

— Все просто прекрасно, Демьян. Ты разговаривал с Хантером?

— Он сказал, что удалось «заинтересовать» часть сенаторов углублением сотрудничества с нами. Боюсь, чтобы и дальше подогревать интерес не хватит всех наших богатств, — усмехнулся Демьян.

Американцы подписали документы о сотрудничестве и к нам прислали делегацию от Форда. Обещал, что и сам приедет к запуску АМО. Надо будет с ним поговорить и предложить поддержку против засилья сионистов. А евреям поддержку против антисионистов. Разделяй и властвуй.

Разворот в политике привел к взрывному развитию Владивостока и Транссиба. Промышленность, раскочегаренная общими усилиями, и вливание денежных средств била все рекорды. Заводы и фабрики росли как грибы после дождя. На Дальний Восток потек сначала маленький ручеек денег, который обещал вырасти в полноценную реку. А значит, появятся новые города, крестьяне побегут за большими наделами, и начнется освоение окрестных земель.

— Ты даже представить не можешь, Демьян, как нам повезло со страной. Так что с богатствами у нас все в порядке. Осталось правильно распорядиться полученным от предков наследием. Рафаилович прибыл?

— В приемной вас ждет, — недовольно скривился мой главный помощник.

— Будь добр, позови его.

Министр финансов Барк вечно высказывал недовольство ужесточением контроля над банками и отменой Сухого закона. После серии разоблачающих статей в газетах был отправлен в отставку. Я долго думал кого поставить на министерство финансов. Промышленника, банкира, теоретика или государственника? Мой выбор пал на дельца. Требовался человек с определенным складом характера, и я его нашел.

Новый министр ожидал в приемной и должен серьезно изменить деятельность министерства финансов, а все началось с нашей с ним переписки. Анализируя деятельность министерства финансов, я нашел успешного агента во Франции. Артур Германович Рафаилович. Происхождением он из купеческой еврейской семьи, статский советник, крещеный. А это о многом говорит.

— Проходите, Артур Германович.

— Ваше императорское высочество, для меня большая честь быть принятым вами. И новое назначение довольно неожиданное событие в моей спокойной жизни. Надеюсь, смогу приложить все силы на благо Отечества.

Немного старомодная одежда, пышные усы и бакенбарды. Темно-синяя лента Белого орла через всю грудь, как знак заслуг перед государством. За свою жизнь этот человек заработал неплохие деньги на беззаботную старость. Но я хотел показать, что империя по достоинству оценила его заслуги, и перед уходом он сможет еще раз напомнить о себе, но в более глобальном масштабе.

— Кто-то уезжает, в спешке пакуя чемоданы, другие возвращаются на