Приют - Алиса Бодлер

на самом деле, а потому в диалогах о минувшей ночи не было никакого смысла. Однако каждый из присутствующих в этой детской спальне хорошо понимал:

С Самсоном произошло что-то плохое. И даже если образ разрушающейся старухи являлся лишь коллективным кошмарным сном, обстоятельства настаивали на плохом исходе: постель мальчика пустовала.

– У меня есть особое место, – вдруг тихо начал новенький. – В голове. А у вас такие есть?

Боузи поглаживал ладонью ледяную поверхность деревянного пола. С тех пор как эти проклятые сутки благословил рассвет, он решился заговорить первым. Возможно, эпизод с появлением его ангела-хранителя в критический для всех момент теперь вдохновлял мальчика. Вера, вне зависимости от того, что лежало в ее основе, придавала сил.

– Что такое «особое место»? – шепотом, устало и почти лениво произнесла Тина.

– Ну, вроде как комната… – Боузи потупил взгляд. Он еще никогда не инициировал какие-либо разговоры сам, и такая задумка давалась ему тяжело. – Или целый дом. Ну, знаете… Что-то, что вы представляете, когда говорите «хочу домой»?

– У нас нет никакого дома, кроме этого, – грубовато отозвался Тиг, отвечая и за себя, и за сестру-близняшку сразу. – Так что и представлять нечего. Судя по всему, мы отсюда никуда не денемся. Вся история с послушаниями – вранье!

– А я поняла, – Ада казалась еще меньше и хрупче обычного этим утром. Должно быть, переживания о Самсоне лишали малышку последних сил. – Поняла, о чем ты, Боузи. Когда я думаю об этом, то представляю большое-большое поле. И маленький деревянный домик.

– А у меня – детская комната. – Новенький вдруг улыбнулся, наконец, почувствовав эмоциональный отклик на свои слова. – В ней ничего особенного, просто… Я точно знаю, что она моя.

– Иви, а у тебя? – с интересом позвала негласную предводительницу Ада. – Иви, ты не спишь?

Белые вихрастые волосы Ив полностью скрывали ее лицо. Девочка, как и все, сидела на полу, плотно подобрав к себе колени. Но, свернувшись в клубочек пару часов назад, когда солнце взошло, она предпочитала оставаться в этой позе и не издавать ни звука. В левой руке она сжимала трубку, что дети подобрали на месте появления «призрака».

– Возможно, прямо сейчас она там, в своем особом месте… – негромко резюмировал Боузи.

Карманный колокольчик сестры Александры оповестил о том, что наступило время подъема. Шаги настоятельницы раздавались откуда-то издалека – она обходила этаж и следовала прямо к детям в спальню.

Опасаясь наказания, все пятеро мигом шмыгнули на кровати, закрыв озябшие конечности одеялами. Лишь Иви не шевельнулась, продолжая сидеть на полу, уткнувшись носом в свои худые коленки.

Оказавшись на пороге, послушница традиционно произнесла:

– Молитвами святых отцов наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!

– Аминь! – хором отозвались дети.

И лишь после этого сестра Александра шагнула вперед и оказалась в комнате.

Поникший силуэт девочки на полу не остался без ее внимания:

– Почему ты не в постели? – строго вопрошала Александра.

– Она… – в этот раз все происходило наоборот: Боузи пытался выручить Иви, отвечая за нее. – …Ей приснился кошмар про Самсона.

– Ночью его не привели, сестра, – тихо добавила Тина.

Александра оглядела детей странно пустым взглядом.

А затем буднично улыбнулась и отчетливо произнесла:

– У Самсона появилась новая семья, дети. Вам бы следовало молиться о его счастье и радоваться. У господина Камерона очень быстро получилось выполнить свое обещание.

– Что?.. – еле слышно пискнула Ада.

– Новая семья? Так быстро?! – почти агрессивно воскликнул Тиг.

– Но вы не говорили, что это произойдет ночью! – пораженно воскликнула Тина. – Мы даже не попрощались с ним!

Женщина проигнорировала комментарии воспитанников.

Вместо этого она сделала несколько шагов по направлению к Иви и с видимым усилием подняла ее на ноги, больно схватив за плечо. Та не пошатнулась, однако поспешила спрятать «сокровище» Самсона в карман форменного платьица. Переполняемая недовольством своей любимицы сестра Александра этого не заметила.

– Мальчик, – холодно обратилась она к Боузи, все еще не желая мириться с тем порочным именем, что дала ему мисс Мертон. – Сегодня ты будешь ответственным за молитвословие. Немедленно поднимайся и проследи, чтобы все собрались в святом уголке.

– Д-да… сестра.

– Когда я вернусь, ваша физическая и духовная гигиены должны быть выполнены согласно распорядку, – продолжала Александра. – За завтраком вы зададите господину Камерону все вопросы об усыновлении, которые вас интересуют.

Убедившись в том, что Иви твердо стоит на ногах, женщина отпустила ее плечо и подошла к постели Боузи. Затем нырнула ладонью вглубь черных одежд и вынула оттуда маленькую синюю книгу.

– Будет ваш помянник[7], – негромко произнесла Александра, наказывая мальчику пальцем. – Будешь писать туда карандашом.

– Что такое помянник?.. – в смятении Боузи взял книгу, опасаясь листать ее при сестре.

– Плат, о который ты можешь оттереть слезы скорбящих или обиженных тобой. Запиши сейчас раба божьего Самсона.

Мальчик потянулся к прикроватной тумбе. Внутри верхнего ящичка, что внешне был покрыт облупленной белой краской, хранились бесполезные мелочи: редкие обертки от конфет, записки от названых братьев и сестер, бумага и канцелярские принадлежности.

Взяв самый остро заточенный карандаш, новенький поспешил раскрыть книжицу. Оформлена она была совсем нехитро – золотой крест на обложке, «Отче наш» на первой же странице и линованная поверхность – на всех остальных.

Смущали лишь заголовки – слева и справа, на самом верху каждого разворота: «Об усопших» и «О живых».

Боузи поднял голову на Александру с немым вопросом, на который та не собиралась давать ответа. На мгновение мальчику показалось, что он вновь почувствовал на своем плече знакомую теплую ладонь.

Это было левое плечо.

И, обретя необъяснимую уверенность, новенький записал имя Самсона в левую колонку.

Сестра Александра кивнула.

* * *

– Почему вы совсем не едите, мои куколки? Что за смурные у вас мордашки?

Господин Камерон с видимым аппетитом поедал свои тосты с маслом и джемом. Стол, бессмысленно богато сервированный к завтраку, как и всегда, ломился от еды.

Вот только ни горка жареных сосисок, ни стопка свежих блинчиков не могли смыть с детей нарастающее ощущение тревоги. В вопросе личной безопасности и внутреннего комфорта не имели значения ни жизненный опыт, ни психологическая зрелость.

Несмотря на то, что к долгожданной встрече с новыми родителями стремились все присутствующие, ночной кошмар навевал на малышей, росших в окружении сакральной веры, сомнения. Иви, Боузи, Ада и близнецы были уверены в том, что ночью их посетил именно ангел-хранитель Самсона и никто иной. А духи, сопровождающие определенных людей, к посторонним, как было известно, без причины не являются.

Только Боузи знал чуть больше. И оттого был уверен: бабушка приходила проститься.

В том, что Иви, так сегодня