Рота стрелка Шарпа - Бернард Корнуолл

— Что мне сиськи Салли, я мечтал о твоих.

Она захохотала:

— В любое время, капитан, вам стоит лишь сказать.

Смеясь, Шарп пошёл дальше. Ему нравились эти суровые бабы. Все тяготы войны: ночёвки под проливными дождями, скудный паёк, длинные марши, они переносили без жалоб и стенаний. Шарп вспомнил, как однажды та же Лили шла по разбитой дороге, неся двух орущих детишек, мушкет мужа и нехитрый семейный скарб, и улыбалась каким-то своим мыслям. Умудряясь вести хозяйство и воспитывать детей, солдатские жёны провожали мужей в бой и безропотно шли искать после битвы их мёртвые или израненные тела. Они не были «леди». Одетые в дикую смесь военного и гражданского тряпья, загорелые дочерна, своими огрубевшими ручками эти бабы могли обчистить мертвеца за десять секунд, а дом — за тридцать. Черноротые, громогласные, бесстыдные, могли ли они быть иными? Вынужденные подмываться, рожать, облегчаться на виду сотен мужчин, они не были скромницами. Может, кто-то и зажал бы нос надушенным платком при виде них, но Шарпу они нравились. Они были сердечными, верными и никогда не ныли.

Майор Колетт отдал полку приказ приготовиться, и Шарп повернулся к своей команде. Там царил хаос. Двое сорванцов вскрыли корзину, привязанную к одному из мулов маркетанта-испанца. Сам торгаш ругался на чём свет стоит, но ничего не предпринимал, боясь выпустить из рук соломенные поводки остальных ослов. На подбежавшего Шарпа никто не обращал внимания. Помощник маркетанта крутил руки воришкам, отбирая выуженные ими из корзины бутылки. Матери несовершеннолетних бандитов, чуя поживу, подобрались поближе и тоже вопили, как резаные. Гвалт стоял до небес.

— Ричард!

Шарп покосился через плечо и увидел подъезжающего на лошади майора Хогана.

— Сэр?

Хоган поднял бровь:

— Вы так официальны.

Шарп помотал головой:

— Я не официален, я затюкан. — он ткнул пальцем за спину, — Моя новая рота.

— Да, я оповещён. — Хоган спрыгнул с коня и повернулся к Шарпу. Вдруг выражение лица его изменилось, и он напряжённо уставился на мост. Шарп тоже посмотрел туда. На мосту взбесилась лошадь какого-то капитана. Напуганное переваливающейся на волнах переправой, животное пятилось назад, тесня идущую следом пехоту. Офицер, злясь на ставящего его в глупое положение коня, не жалел плети. Лошадь заржала и встала на дыбы.

— Слезай! — голос у Хогана оказался на удивление громкий — Слезай, болван! Спешивайся!

Капитан вместо этого натянул удила с такой силой, что лошадь взбрыкнула и выбросила его из седла. Он упал на самый край моста, начал подниматься, но сорвался в реку. Пехотный сержант поспешно схватил доску и протянул бедняге, но того уже отнесло течением. Молотя руками по воде, офицер боролся с потоком. Хоган шипел от досады. Никто из солдат не бросился в воду спасать своего начальника. Не из неприязни, просто пока рядовой снимет мешок, рюкзак, патронную сумку и прочее, капитан будет далеко. Лошадь, избавившись от бремени, дрожала. Кто-то взял животное под уздцы (как, собственно, и должен был сделать капитан) и спокойно отвёл на другой берег. Владелец лошади с поверхности реки исчез.

Шарп зло сказал:

— Вот вам и вакансия.

— Что, несладко?

— Несладко? Что вы, сэр. Чудесно вновь почувствовать себя лейтенантом. Это как помолодеть на десять лет.

— Слышал, вы стали прикладываться к бутылке?

— Не часто. — он напивался три раза с того дня, как уехала Тереза; с того дня, как он потерял роту, — А вы слышали о том, что моё представление было официально отклонено в январе, все в полку об этом знали, но никто не удосужился мне об этом сообщить. Только когда на моё место прибыл человек… Теперь я командую ослами, пока другой осёл разваливает мою роту!

— Он, что, так плох?

— Да не знаю я! — гнев Шарпа улёгся так же быстро, как и вспыхнул, — Простите.

— Хотите, я поговорю с Уэлсли…

— Нет, не надо.

Гордость не позволяла Шарпу просить помощи, но, подумав секунду, он сказал:

— Впрочем, замолвите за меня словечко. Я хочу командовать «Форлорн Хоуп» под Бадахосом.

Понюшка, извлечённая Хоганом из табакерки, не достигла ноздрей. Вместо этого майор положил табак обратно, закрыл и спрятал коробочку:

— Вы шутите? … Вы не шутите. Господи, Ричард, не пройдёт и месяца, как вы снова будете капитаном и без «Форлорн Хоуп».

Шарп упрямо покачал головой:

— Я хочу командовать «Форлорн Хоуп». Поговорите об этом с генералом.

Хоган взял Шарпа за локоть и бесцеремонно развернул на восток лицом к городу:

— Вы знаете что это, Ричард? Это чёртова неприступная крепость, — Он указал на каменный мост, ведущий к Бадахосу, — Мы не можем атаковать здесь. Идти по мосту — самоубийство. Взглянем на восточную стену. Перед ней заводь. Чтобы через неё перебраться, нужен флот, а на тот случай, если мы решим взорвать дамбу, там предусмотрен форт. Вы чувствуете себя способным вскарабкаться на тридцатиметровую скалу, перемахнуть через стену высотой метров десять и всё это под градом шрапнели? — инженер ткнул пальцем, — А это — западная стена. Выглядит безобидно, да?

На взгляд Шарпа западная стена отнюдь не выглядела безобидной. Даже с расстояния в семь километров были видны похожие на маленькие замки бастионы, защищавшие западную стену. У Хогана прорезался отчётливый акцент, как случалось всегда, когда ирландец волновался:

— Слишком безобидно! Они надеются, что мы атакуем здесь и приготовили столько мин, столько пороха, что ваш Гай Фоукс[6] на том свете сгрызёт себе локти от зависти до самых плеч. Атакуй мы там, и апостолу Петру обеспечен самый хлопотный денёк со времён Азенкура.

Хоган горячился. Как инженер он видел, насколько серьёзна задача, а как военный понимал, какой крови будет стоить её решение:

— Остаётся южная стена. Прежде нам придётся захватить один или два внешних форта, и только тогда мы займёмся стеной. Вам известна её толщина? Какое расстояние от кромки рва до изнанки стен в Сьюдад-Родриго?

— Метров тридцать, кое-где пятьдесят.

— Да? А здесь сто и больше! Добавьте простреливаемый фланкирующим огнём ров, в котором легко поместится весь Сьюдад-Родриго и вы поймёте, что я имел в виду, называя эту чёртову крепость неприступной!

Хоган вздохнул.

— Господи! Есть шанс, что французы перемрут от голода. Есть шанс, что Господь в своей неиссякаемой милости поразит их всех молниями, но, скорее всего, лягушатники просто полопаются от смеха один за другим, если нам взбрендит штурмовать бреши.

Шарп сжал челюсти:

— Нам придётся.