Проект: Клон Гитлера - Антон Кротков

Были места, где местные обычаи требовали сотни веков сохранять мумии своих родных при помощи состава из сахара и соли, чтобы в особые праздники вынимать тела предков из семейных склепов и с гордостью демонстрировать их соседям и друзьям.

В том же Китае они первыми из западных учёных смогли исследовать двухтысячелетнюю мумию святого, которая была покрыта тонким слоем золота. Долгие годы авторитетнейшие мировые специалисты не хотели верить, что в сердцевине золотой статуи действительно находится человек и только Софья и её коллеги смогли лично в этом убедится! Они вообще были принципиальными практиками: всё должны были, что называется, потрогать собственными руками и из всего извлечь пользу в интересах своей науки и страны.

При изучении добытых в Египте мумий немецкие учёные обнаружили, что их кости поражены малярией. Хинина древние египтяне не знали. И было странно думать, как этим вечно чувствующим слабость и озноб людям удалось создать гигантские пирамиды и другие великие памятники своей цивилизации, быть непобедимыми воинами… Это открытие принесло большую практическую пользу Германии уже через несколько лет: когда Африканской корпус прославленного «Лиса пустыни» генерала Эрвина Роммеля начал свою беспримерную битву за Египет, в индивидуальных аптечках его солдат лежал специальный комплект противомалярийных средств.

В своём неистощимом любопытстве германские старатели от науки добрались даже до Ватикана. Вначале они скрупулезно скопировали в папской библиотеке нужные манускрипты, но когда и этого им показалось мало, было решено, что в высших интересах науки требуется вскрыть несколько саркофагов с мумиями Пап для тщательного изучения техники их бальзамирования. Удивительно, но главы самой многочисленной христианской концессии, видимо, не слишком уповали на предсказанный их господом страшный суд с последующим воскрешением всех праведников. Иначе зачем, все римские Папы, начиная со средних веков, заботились о посмертной мумификации своих останков? Уж не из желания ли совершить путешествие в царство мёртвых в собственном сохранённом теле, по дороге, пройдённой теми же египетскими фараонами? Впрочем, узнать более подробно, насколько техника бальзамирования римских Пап схожа с древнеегипетской, немецкой делегации всё-таки не позволили. В дело вмешался лично Муссолини, и экспедиция была отозвана в Берлин.

Между тем над Майэром начали сгущаться тучи. Дело в том, что налаживание массового бальзамирования национальных героев, это было только малой частью того грандиозного плана, который учёный когда-то самонадеянно пообещал своему покровителю. Гиммлер щедро финансировал своего протеже, но и в ответ ждал от него обещанный набор ампул с эликсиром бессмертия. Один из главных идеологов нового порядка считал, что руководящие кадры НСДАП и СС должны в самое ближайшее время получить возможность резко омолодиться и жить неограниченное количество лет, чтобы постоянно давать особо качественное потомство и руководить постоянно расширяющейся империей. А пока средство для неограниченной жизни только ковалось в секретных лабораториях, рейхсфюрер выпустил распоряжение «для служебного пользования» разрешающее высшим партийным чиновникам иметь столько жён, сколько они посчитают для себя возможным. Гиммлер сам, помимо официальной жены, имел в своём секретариате нескольких привлекательных девушек, которым с первого дня на службе платили повышенное жалованье. Девицы эти не слишком хорошо умели печатать, зато по первому желанию шефа были готовы прийти в особую комнату в его кабинете, где стоял широкий диван для любовных утех. Каждый год взамен ушедших в декретный отпуск секретарш набирались новые…

И чем больше возможностей получать различные удовольствия предлагала главе СС жизнь, тем настойчивей он тряс своего придворного учёного, требуя гарантии вечного наслаждения.

— Я чувствую себя куском мяса, брошенным в раструб мясорубки: холодные, остро заточенные ножи ещё не обожгли моей кожи, но меня неотвратимо затягивает в их орбиту — однажды пожаловался Софье Александр Эрнстович. Последние недели Майэр выглядел скверно: исхудавшее лицо от постоянного недосыпа и преследующей его депрессии имело землистый цвет, он появлялся на службе в неопрятном виде с всклокоченными волосами и потухшим взглядом. Баловень судьбы остался в прошлом, теперь это был заложник своих обещаний…

О чём он думал в свои последние месяцы и недели? О чём сожалел? Возможно, с ностальгической тоской вспоминал узкие улочки родной Риги, мощенные средневековым булыжником, уютное кафе напротив их семейной аптеки, больше похожей на табачную или антикварную лавку, так как в неё часто заходили не только за микстурами и пилюлям, а чтобы узнать последние городские новости от хозяина или других знакомых посетителей, купить свежую газету (периодика была традиционной частью их ассортимента). Возможно, Майэр теперь всё чаще сожалел о том дне, когда, нарушив естественный ход событий, изменил семейному делу. Недаром родители с детства учили маленького Сашу, что не надо мечтать об иной судьбе, чем та, которая положена тебе от рождения. Подняв мятеж против предначертанного на линиях своей ладони будущего, последующие годы он только расплачивался за свой выбор.

Теперь то Александр Эрнстович должен был осознать это вполне отчётливо. Неприятности начали преследовать его с самого окончания университета. Блестящая карьера флотского офицера только поманила его и тут же предала: молодого врача назначили на старый броненосец береговой охраны балтийского флота. Корабль крайне редко выходил в море, а о дальних походах и вовсе думать было нечего. Да и жалованье у младшего офицера было весьма скромное, так что вожделенную популярность у молоденьких институток молодой лейтенант завоевать так и не сумел. Да чего там говорить, если даже перезрелая и не слишком притязательная содержанка ему была не по средствам. От скуки портовой жизни и однообразной служебной рутины Майэр вскоре заболел странной нервной болезнью, выражающейся в потере интереса к жизни. Целыми днями он валялся на койке в съёмной квартире, стал манкировать службой, например, мог не явиться на обязательное утреннее построение экипажа.

В конце концов, корабельное начальство изыскало средства от него избавится. На какое-то время Майэра назначили на должность младшего хирурга в кронштадтский военный госпиталь, но и оттуда его скоро выгнали. На этот раз в полную отставку. В более доходный и вольный торговый флот отставного лейтенанта с сомнительным послужным списком не взяли. Так что оставалось попробовать себя на земской службе. Но в качестве врача в небольшом провинциальном городке нижегородской губернии Майэр тоже себя проявить не сумел.