Жестокие духи - Кэт Чо

от автобусной остановки до здания больницы в середине лета. На самом деле, обхватив себя руками, Сомин поняла, что ей холодно. Мурашки побежали по ее рукам, и она задрожала.

Именно тогда она поняла, что даже для утра понедельника на пустой улице стояла устрашающая тишина. Слышался только глухой стук ее кроссовок о тротуар.

Волосы у нее на затылке встали дыбом.

– Хальмони? – Голос Сомин дрогнул. – Хальмони, это вы? Вы здесь?

Но она уловила запах лакрицы и поняла, что это не хальмони Джихуна еще прежде, чем повернулась и увидела человека, стоящего к ней спиной. Она моргнула.

– Извините? – Сомин неуверенно шагнула вперед. Почему ноги вдруг ослабели? Как будто они боялись приближаться к этому человеку… – Почему вы следуете за мной? Кто вы такой?

Наконец он пошевелился: медленно покачнул головой, как будто предупреждая ее о чем-то. Затем направился вниз по дороге и, не успев сделать и двух шагов, растворился в воздухе.

Сомин прижала руку к бешено колотящемуся сердцу. Что происходит? У нее галлюцинации? Почему ей мерещатся эти люди?

Тишину бесцеремонно нарушил чей-то бег. Мужчина, по возрасту годящийся ей в отцы, выскочил из бокового переулка. Его дикие глаза бегали из стороны в сторону. Сомин подняла кулаки на случай, если он вдруг решит напасть на нее.

– Он вернулся! Он преследует меня! – заикаясь, завопил мужчина. Он упал на колени у ног Сомин. – Не дай ему забрать меня. Пожалуйста, не дай!

Сомин осмотрела улицу в поисках преследователя мужчины. Но никого не увидела.

Она опустилась на колени и подождала, пока мужчина посмотрит на нее. Весь мокрый от пота, он сложил дрожащие руки в молитве.

– Его не должно здесь быть, – бормотал мужчина. – Он должен был уйти.

– Кто – он? – переспросила Сомин. У мужчины было бледное, как снег, лицо, а глаза были так широко раскрыты, что Сомин могла рассмотреть белки вокруг радужки.

– Мой брат. Он вернулся. Он знает, что я сделал. Он хочет меня наказать! – Голова мужчины дернулась в сторону, а взгляд метнулся вверх по дороге.

– Я никого не вижу, – произнесла Сомин, пытаясь придать уверенности голосу.

– Он мертв. Он умер год назад. И он знает, что я сделал. Он вернулся, чтобы забрать меня с собой в могилу. – Мужчина взял ее за запястья. Несмотря на дрожь, держал он крепко, и Сомин не могла вырваться.

Ледяной ужас пробежал по ее венам. Сомин не знала этого человека. Она понятия не имела, на что он способен.

– Что вы такого сделали?

Вместо ответа мужчина уставился куда-то поверх плеча Сомин. Отпустив ее руки, он отполз назад.

– Отойди от меня! – завизжал он. – Не прикасайся ко мне! – Он вскочил и бросился вниз по дороге.

Сомин вздохнула с облегчением, а затем появилось точащее чувство вины. Что, если этот человек действительно оказался в беде? Как минимум он страдает от галлюцинаций, возможно, из-за теплового удара. Он думал, что его умерший брат вернулся в мир живых. Но Сомин вспомнила странный визит хальмони к ней прошлой ночью. И мужчину с седыми волосами, которого она продолжала встречать тут и там. В воздухе все еще витал слабый запах лакрицы. Нет, этим вещам должно найтись вполне разумное объяснение. Это не могут быть призраки.

Вернулись мурашки. Такое ощущение, будто за ней кто-то наблюдает. И теперь она почувствовала не легкое покалывание, а холодок, от которого все ее тело содрогнулось. Как будто за этим холодком стояла сила. Сила ярости.

«Да не может там никого быть», – подумала Сомин, не желая оборачиваться. И все же она заставила себя повернуться. Она всегда была скептиком и не позволила бы бреду незнакомца пошатнуть ее принципы. Поэтому она медленно повернулась, но тут же остановилась, заметив прямо на дороге мужчину. Не уже знакомого мужчину в кепке. Этого человека она могла хорошо разглядеть. Он взирал с холодным удовлетворением, так подходящим его раздутому и гниющему лицу. Лицу, сквозь которое виднелись здания позади… Сомин отшатнулась и невольно выдохнула. Человек перевел на нее взгляд белых глаз и растворился.

– Что это было? – прошептала она сама себе.

– Сомин!

От неожиданности Сомин вскрикнула. Она почувствовала, как у нее подкосились ноги, и упала бы, если бы Чуну не схватил ее за руки.

– Не падай, – сказал он. – Пойдем-ка внутрь.

– Ты видел его? Я схожу с ума?

– Нет, не сходишь. Я видел его. Нам нужно поговорить.

– Я… я не могу прямо сейчас. – Она покачала головой; слишком много мыслей пронеслось у нее в голове. – Я не могу выяснять отношения с тобой прямо сейчас.

– Я знаю, – спокойно проговорил Чуну, мягко на нее посмотрев. – Нам нужно поговорить не об этом. Пришло время кое-что тебе рассказать. Рассказать всем вам.

Сомин наконец взглянула на Чуну, и по его мрачному выражению лица поняла: что-то происходит. Она не понимала, как ей воспринимать увиденное, чем бы оно ни было, однако если есть проблема – Сомин могла попытаться ее решить. С этим она обычно хорошо справлялась.

– Пойдем. – Сомин еще раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

* * *

Как только Сомин открыла дверь своей квартиры, в коридор выбежала Дубу, а за ней и Джихун. Подхватив маленькую тявкающую собачку, Сомин крепко прижала ту к себе. Ей сейчас этого так не хватало. Простой, неконтролируемой собачьей любви.

– А он что здесь делает? – удивился Джихун при виде Чуну.

– Джихун, не сейчас. У меня выдалось действительно… странное утро, – отмахнулась Сомин.

– Вот это меня и беспокоит. – Джихун скрестил руки на груди. – Пожалуйста, скажи мне, что ты действительно провела ночь за учебой, а не где-то еще, – последние слова он чуть ли не выплюнул, бросив на Чуну обвиняющий взгляд.

– Я думала, ты ненавидишь ложь, – напомнила Сомин.

– Я не буду против, если ты соврешь, что не провела всю ночь наедине с этим токкэби.

– Ничего не было. – Вранье. – Не волнуйся за меня. – Еще одна ложь. – Я со всем справлюсь. – Еще больше лжи.

– Что ж, как бы мне ни нравилось быть в центре внимания, – вмешался Чуну, – я пришел не на допрос к Ан Джихуну.

– И зачем тогда ты пришел? – в коридор вышла Миён.

Дубу внезапно зашлась таким лаем, что затряслась всем телом.

– Дубу, прекрати, – скомандовала Сомин.

– Все в порядке, – пожала плечами Миён. – Я уже привыкла.

Сомин прошла мимо них, отводя Дубу в комнату матери. Так она надеялась избежать пристального внимания Джихуна, но тот последовал за ней по коридору.

– Что случилось прошлой ночью? Почему Чуну здесь?

– Он сказал, что ему нужно с нами поговорить, – ответила Сомин, закрывая за собой дверь, чтобы заглушить неистовый лай собаки. Она поспешила обратно в гостиную, прежде чем Джихун успел задать ей еще хоть один вопрос шепотом. – А мама моя где? – оглянулась Сомин по сторонам.

– Вышла в магазин за мясом для миёккука. Мы ей соврали, что ты все еще спишь.

– Спасибо. – Благодарность Сомин была приправлена чувством вины.

– Так зачем ты