Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского - Антология

О сахаре и пряностях

Все, кто в Голландии живет, в приюте отчем,И все ее друзья (хоть их немного, впрочем),Благоволящие склоните очеса,Узрите, что кругом творятся чудеса!Кому приехать к нам покажется не в тягость,Тот многую найдет в краях голландских благость!Все то, что за морем взрастает на земле,К нам доставляется на быстром корабле.Нас облачил Господь доверием огромнымИ благодать простер над нашим садом скромным.Природа вечная, как мнится мне, самаДарами щедрыми нам полнит закрома.Плоду, взращенному бразильским побережьем,К нам суждено доплыть почти таким же свежим.Пусть сахарный тростник голландцу не знаком,Но дружат лакомки и дети с сахарком,И прячет лавочник голландский не впервыеГвоздику, и мускат, и перец в кладовые.Корицу не плодят поля родной страны —Но трюмы кораблей корицею полны!Народ Голландии, размысли же сегодня,Сколь много для тебя скопила длань Господня!Поля твои скудны, но, родина, поверь:Все после обретешь, коль нет чего теперь!

О вине

О властное вино! О сладость винограда!Тебе, как ничему другому, сердце радо!Ты гонишь страхи прочь: о робкий, не стыдясь,Беседует с любым — король то будь, иль князь.Тебе испивший худ — себе же мнится тучен,Невиданно силен — хоть вконец измучен.Премудрым станет тот, кто изопьет вина:Хмельная голова империи равна.Младая женщина прильнет к тебе однажды,Чем больше будет пить — тем больше будет жажды,Когда ж она тобой упьется допьяна —О муже собственном забудет вмиг она.Ты душу темную повергнуть в блеск способноИ смутный ум возжечь поэмой бесподобной.Властитель не один, испив тебя, поройНе в силах был собрать бродящих мыслей строй.Воздействие твое стремительно и грозно,Различных ты людей преображаешь розно:Один, испив тебя — ленивая овца,Макаке стал другой подобен до конца.Он будет пить — пуская ему брести далеко, —Затем болтать начнет, как скверная сорока,Чтоб в образе свиньи позор принять сполна.О юность нежная, взгляни на власть вина!

Похвала цыганской жизни

Мы доброй жизни суть постичь стремимся честно:Что — телу надобно, а что — душе уместно.Мы истину смогли узнать уже не раз,Что ничего беречь не стоит про запас.Немногим суждено прожить в таком покое,Когда и не влечет, и не страшит мирское.Считать привыкли мы, что счастье таково:Ничем не обладать, не жаждать ничего.Трудом и хитростью имений мы не множим,Зато спокойно спать в любое время можем.Мотыга нам чужда, неведом вовсе плуг,Но пропитание мы всегда найдем вокруг.Пусть ты богаче нас, но счастлив ли при этом?Мы, как цветы в полях, живем росой и светом.Хоть пусто в кошельке, но жребий наш не плох:Как птицы, мы живем, и нам довольно крох.В саду чужом плодов мы соберем немного,За рыбу из реки не платим мы налогаИ на чужую дичь присвоили права;Огонь в кресале есть, и есть в лесу дрова.Проводим время мы в веселье беззаботном,Мы стряпаем и спим, где в голову взбредет нам.Как не завидовать, скажи, судьбе такой?Нам наплевать на все, у нас в душе покой.Для нас ничто — зимы зловещие угрозы,Легко дается нам перетерпеть морозы,Ни в хладе, ни в жаре — ни в чем урона нет,Не в тягость даже нам само теченье лет.Пускай войну ведут великие державы,Не все ли нам равно? На нас-то нет управы:Пусть войско победит или падет в бою —Мы не хотим менять благую жизнь свою.Перед владыками склоняться мы не склонны,Ничьи веления над нами не законны,Пред силою во прах нам не угодно пасть —Тщеславью мы чужды, для нас ничтожна власть.Наш разум отрешен возвышенных материй,Для нас неприменим общественный критерий,Нас не касаются житейские дела —Хвала не тронет нас, и обойдет хула.Угроза страшная над берегом нависла —Пираты, — но для нас бояться нету смысла.Равно и в чаще мы — как бы в родном дому.Разбойников лесных бояться ни к чему.Для нас угрозою смертельной не чреватыНи ветер северный, ни грозный вал девятый, —Что паводок, пожар! Мы рады повторять:Коль нет имущества, но нечего терять.Пусть платят все кругом оброки и налоги, —На этот счет у нас ни малой нет тревоги.Подушной подати в казну не платим мы, —Как наложить налог на вольные умы?Ужаснее, чем наш, как видно, нет народа:Нас не гнетет ни принц, ни князь, ни воевода,Мы родину найдем везде, в любой стране,Где солнца диск златой сверкает в вышине.Мы где хотим живем — как знатные вельможи,Свободны мы прийти — уйти свободны тоже,Для счастья нашего на свете нет помех:Мы в мире всех бедней, но мы богаче всех!

Зима жизни

Вот близится зима: в чащобах все пустынней,На вялой зелени лежит, не тая, иней,Трава безжизненна, угрюм речной поток,Но все изменится, едва настанет срок,Что может горше быть, что может быть плачевней:Холодная зима грядет, как старец древний,Все, что живет в миру, оставило делаИ терпеливо ждет весеннего тепла.К закату год спешит, и умиранье зримо:Я вижу молодость — она проходит мимо.Я на тебя гляжу, тебя не узнаю:Печать годов легла на красоту твою.Назавтра канет в ночь все, что сияло ныне.Подобна молодость бушующей стремнине,Подобна дереву, что свергнуто с холма,Подобна вымыслу смятенного ума, —От радостей земли, от всех ночей веселыхОстанется одна печаль утрат тяжелых,Хоть в этот грустный час, о прошлом говоря,Мы утешаемся, что жизнь прошла не зря.Все то, чего вокруг достигнуть можем взором,Нам говорит, что день страданья будет скорым.В миниатюре Бог изобразил для насТе беды, что на мир падут в последний час.Цветы, листва, трава — все, чем цветет природа,Суть книги для людей, уроки для народа.Одежд лишенная, грядет в поля зима,И мнится нам тогда, что это смерть сама.Все, что ласкало взор людской в разгаре мая, —Все ветр сметет, с полей зеленый плат снимая,Раздев пустынные поляны и леса,Скелетом сделав куст, столбами — древеса,Светило, яркий зрак, лазури горней житель,Цветов и трав земных родитель и блюститель,Стремится к западу и, падая во тьму,Напоминает нам, что выйдет срок всему.Сонливость на людей находит, как зараза,По девяти часов едва пройдет два раза,И человек уже — чурбан, кирпич, бревно,Которому сопеть до утра суждено.Тяжелой глыбою почиет он на ложе,Не внемлет жизни взор, и слух не внемлет тоже,Ни шевеленья нет в безмолвии ночном, —Так есть ли разница меж гибелью и сном?Дряхлеет стар и млад, и дальний, и соседний,Все вещи рушатся, от первой до последней,Все меркнет, падает — и в этом скрыта весть:Однажды кончится все то, что в мире есть.Распад содержится во всех предметах сущих —В дворцах и крепостях, и в городах цветущих;К основам всех основ, к опорам всех держав,Зри, смертный: смерь грядет, пятою их поправ.Да не войдешь в соблазн и да иных не вводишь:Единожды явясь — единожды уходишь.

Юстус де Хардювейн

(1582–1636)

Эхо

Сколь тягостна мои сердечная беда.Я Розамондою томим уже года!— О да.

О Эхо, ты ль речешь, глумиться вознамерясь,Что Госпожа грустит, в любви моей изверясь?— Ересь.

Ты не смеешься ли, о Эхо, невзначай?Утешусь ли, скажи? Ответ — сколь быстро, дай!— Страдай!

Любовию палим, сгораю, как в горниле.Да, да, я говорю: страданья мне постыли!— Ты ли?

Да, я устал страдать… Но не найду ль наградЗа те мучения, каким сейчас так рад?— Стократ!

Я стражду, и терплю, — ну, а скажи, на делеЧего достигнул я, — достигну хоть в конце ли?— Цели!

Ну что ж, — да будет так, во имя всех святынь.Во встречи, Эхо, друг! Скорей, разлука, минь!— Аминь.

«Ни пенящихся волн, чье имя — легион…»