Корабль-призрак - Хэммонд Иннес

Мистер Гундерсен! Возможно, дело было в ее интонации, но у меня создалось впечатление, что она относится к нему как к постороннему человеку, не имеющему отношения к тому офису компании «Деллимар», который был ей близок — с фотографией в серебряной рамке и видом на каминные трубы.

Мне и в голову не пришло, что я должен встретиться с мистером Гундерсеном, но в пятницу днем к нам на эллинг прибежал мальчик из конторы верфи и сказал, что мне звонит какая-то миссис Петри из Лондона. Я сразу узнал ее хрипловатый голос. Мистер Гундерсен только что прибыл из Сингапура самолетом в Лондон и хотел бы со мной побеседовать.

— Завтра он собирается в Саутгемптон, — добавила она. — Вы не возражаете, если он подъедет на верфь к одиннадцати часам?

Я не мог ему отказать. Человек проделал такой путь из Сингапура и имел право узнать все, что было возможно, об исчезнувшем корабле компании. Но когда я вспомнил то, на что намекал Снеттертон, мне стало не по себе. Кроме того, все мое время и все мои силы были направлены на переоборудование «Морской Ведьмы», и у меня вызывало негодование все, что отвлекало меня от дела нашей с Майком жизни, о котором мы столько лет мечтали и ради которого мы совершили сотни погружений к затонувшим в море судам. Меня также беспокоило, что я ему скажу. Как я объясню ему то, что о местоположении севшего на скалы судна до сих пор никого не уведомили.

А затем мне позвонил Пэтч. Это случилось на следующий день рано утром. Нет, они не передали ему мою просьбу. Я подумал, что он звонит насчет свертка, который я привез с собой в Англию и который, как я вдруг сообразил, до сих пор находился на борту и был заперт в моем портфеле. Но его интересовал не сверток, а Гундерсен. Он уже ко мне приезжал? Когда я ответил, что ожидаю его появления к одиннадцати часам, он с облегчением выдохнул:

— Слава богу! Я пытался связаться с тобой вчера вечером и предупредить тебя. — После короткой паузы он добавил: — Ты ведь никому не говорил о том, где находится «Мэри Дир»?

— Нет, — ответил я, — я еще никому ничего не говорил. Даже Майку.

— К тебе приезжал человек по фамилии Снеттертон, агент морской страховой компании?

— Да.

— Ты ему не сказал?

— Нет, — ответил я. — Он меня не спрашивал. Он исходил из того, что корабль затонул. А вы еще не уведомили власти? Если нет, то я думаю, что уже пора…

— Слушай, — вздохнул он, — я не могу сейчас приехать. Мне необходимо кое с кем встретиться. А в понедельник я должен явиться в Министерство транспорта. Но я смогу приехать к тебе во вторник. Можешь пообещать мне до этого времени ничего никому не рассказывать?

— Но почему? — удивился я. — Какой смысл скрывать ее местоположение?

— Я все объясню при встрече.

— А как насчет Гундерсена? Что мне сказать ему?

— Скажи все, что захочешь. Только, бога ради, не говори, где находится «Мэри Дир». Никому этого не говори. Сделай мне одолжение, Сэндс.

— Ну хорошо, — неохотно ответил я.

Он поблагодарил меня и положил трубку.

Час спустя прибыл Гундерсен. Снова прибежал мальчик из конторы, на этот раз чтобы сообщить, что меня ожидают в кабинете управляющего верфью. У входа стоял большой лимузин, за рулем которого сидел водитель. Когда я вошел, Гундерсен сидел на углу письменного стола и курил сигарету, а перед ним в тревожном молчании стоял управляющий.

— Вы мистер Сэндс, я полагаю, — произнес Гундерсен. Он не протянул мне руку, не встал и вообще не сделал ни единого движения. Управляющий выскользнул за дверь, оставив свой кабинет в нашем распоряжении. Как только дверь за ним закрылась, Гундерсен снова заговорил: — Я думаю, вы знаете, почему я здесь. — Дождавшись моего кивка, он продолжил: — Вчера я встречался с мистером Пэтчем. Насколько я понимаю, вы провели с ним последние двое суток на борту «Мэри Дир». Разумеется, я хотел бы услышать вашу версию того, что произошло на нашем корабле. — Затем он попросил меня подробно описать все события упомянутых сорока восьми часов. — Меня интересуют детали, мистер Сэндс. Расскажите мне, пожалуйста, все в мельчайших подробностях, — добавил он.

Я рассказал ему все как было, не упомянув лишь о странном поведении Пэтча и о том, что случилось в самом конце. Он слушал меня в полном молчании, ни разу не перебив. Его длинное загорелое лицо на протяжении всего моего рассказа сохраняло полную неподвижность, а его глаза за стеклами очков в роговой оправе пристально наблюдали за мной.

Затем он задал мне ряд вопросов — прямых и практичных вопросов, касающихся курса, силы ветра и времени, на которое мы включали двигатели. Пережитые нами испытания его, казалось, не интересовали вовсе. Одним словом, он произвел на меня впечатление очень холодного и равнодушного человека.

Наконец он произнес:

— Мне кажется, мистер Сэндс, что вы так и не поняли, что именно я желаю знать. — Его легкий акцент зазвучал более отчетливо. — Я хочу выяснить, где именно затонуло мое судно.

— Вы, похоже, не понимаете, в каких погодных условиях мы тогда находились, — ответил я. — Все, что я могу вам сказать, это то, что, когда я поднялся на борт парохода, оно дрейфовало неподалеку от скал Рош-Дувр.

Тут он наконец встал. Он был очень высоким и был одет в светлый костюм из гладкой ткани, сшитый по американской моде.

— От вас не много толку, мистер Сэндс. — На его пальце в бледных лучах апрельского солнца блеснул перстень. — Мне представляется странным, что ни вы, ни Пэтч не можете сказать, где находился корабль в тот момент, когда вы его покинули. — Он немного подождал и добавил: — Я также встречался с Хиггинсом. — Возможно, у него нет капитанской лицензии, но он опытный моряк. Я думаю, вам будет небезынтересно узнать, что его расчеты, основанные на силе ветра, предполагаемом направлении дрейфа и силе течения, помещают окончательное местоположение «Мэри Дир» в точку, расположенную гораздо восточнее того места, чем та, где она якобы находилась, если верить вам и Пэтчу. Что вы мне на это скажете?

Он стоял лицом ко мне, повернувшись спиной к окну.

— Ничего, — резко ответил я.

Его надменный тон окончательно вывел меня из себя. Но, поскольку он продолжал на меня смотреть, я добавил:

— Вы забываете, мистер Гундерсен, что меня все это не касается. Я оказался на борту вашего судна по чистой случайности.

Несколько мгновений он молчал, а затем произнес:

— По крайней мере, мне удалось хоть что-то из вас выудить. Теперь, когда мы имеем представление о продолжительности работы двигателей и направлении, в котором вы двигались в то время, когда они были включены, мы сможем точнее высчитать ее приблизительное местоположение. — Он снова помолчал. — Вы можете добавить еще что-нибудь к тому, что вы мне уже сообщили, мистер Сэндс?

— Нет, — отрезал я, — мне больше нечего вам сообщить.

— Вот и хорошо. — Он взял шляпу, но, сделав шаг к двери, остановился. — Управляющий сказал мне, что вы собираетесь заниматься спасательными операциями. Вы даже создали компанию — Сэндс, Дункан и компания, ООО. — Он в упор смотрел на меня. — Я считаю своим долгом предостеречь вас. У этого типа, Пэтча, дурная репутация. К сожалению, наш мистер Деллимар был очень неопытен в вопросах, касающихся судоперевозок. Он нанял этого человека, хотя все остальные отказывались иметь с ним дело, и результат оказался катастрофичным.

— Он сделал все, что было в его силах, пытаясь спасти корабль, — возмутился я.

Впервые за все время его лицо шевельнулось — он приподнял бровь.

— После того как посеял панику среди экипажа, вынудив всех сесть в шлюпки и сбежать с судна. Мне еще предстоит выяснить его истинные побуждения, но если вы, мистер Сэндс, в этом замешаны… — Он надел шляпу. — Если вы сочтете, что располагаете еще какой-то информацией, которую хотели бы мне предоставить, вы сможете найти меня в отеле «Савой».

С этими словами он вышел из конторы. Глядя вслед отъезжающему автомобилю, я пытался отделаться от ощущения, что я впутался во что-то опасное.

Это чувство не покидало меня в последующие несколько дней, мешая мне работать с полной отдачей. Таким образом, к приезду Пэтча я находился не в лучшем расположении духа. К этому времени мы уже жили на борту «Морской Ведьмы», что меня немало порадовало еще и потому, что он появился только вечером. Я ожидал увидеть его отдохнувшим, с посвежевшим лицом, и был потрясен, увидев, что он измучен не меньше прежнего. У нас на борту был только один фонарь. Он предназначался для технического осмотра, и мы повесили его на неоконченный фальшборт. В его ярком свете он выглядел просто ужасно. Он был мертвенно бледен, и уголок его рта все время нервно подергивался.

Мы очистили стол в кают-компании от инструментов и древесных стружек, и я смог его усадить, после чего угостил ромом и сигаретой и представил Майку. Пэтч опрокинул стакан крепчайшего рома одним глотком и затянулся сигаретой так жадно, как будто не курил уже много дней. На нем был старый костюм с потертыми рукавами, и я вспомнил, что уже задавался вопросом, заплатила ли ему компания «Деллимар». Как ни странно, он мгновенно принял Майка и, даже не пытаясь остаться со мной наедине, без обиняков поинтересовался, что хотел знать и что говорил Гундерсен.