Корабль-призрак - Хэммонд Иннес

Судно вышло из Рангуна пятнадцатого января и достигло Адена четвертого февраля. Там по причине болезни на берег сошел первый помощник, мистер Адамс. На его место взяли мистера Пэтча. Корабль продолжил плавание шестого февраля. Второго марта умер капитан «Мэри Дир», Джеймс Таггарт, и управление судном взял на себя мистер Пэтч. В этот момент пароход находился в Средиземном море, четырьмя днями ранее пройдя Порт-Саид. Девятого марта «Мэри Дир» миновала Гибралтарский пролив и вышла в Атлантический океан, где почти сразу попала в полосу штормов. В трюмы постоянно набиралась вода, и команде приходилось регулярно включать насосы для ее откачки. Шестнадцатого марта погодные условия ухудшились и разыгрался настоящий ураган.

— И тут, — произнес Холланд, и его голос слегка поднялся, нарушив монотонность выступления, с которым он обращался к суду, — тут мы подходим к серии происшествий — я бы даже назвал эти происшествия загадочными, — которые и являются предметом данного расследования.

Он кратко перечислил все упомянутые происшествия: повреждения корпуса корабля в переднем трюме, поступающая в трюмы вода, с которой не могли справиться насосы, укрепление подпорками переборки в котельном отделении, пожар в радиорубке, исчезновение Деллимара, а затем, сразу после Уэссана, пожар в третьем трюме, из-за которого судно покинул весь экипаж, исключая капитана, обнаружение лежащего в дрейфе парохода на следующее утро и окончательное расставание с гибнущим кораблем. Все это он произнес краткими лаконичными предложениями, бросая факты в набитый под завязку зал и постепенно наращивая произведенное ими впечатление.

— Двенадцать человек шагнули навстречу своей смерти, джентльмены, — добавил он после короткой паузы. Теперь он говорил очень тихо. — Они погибли, в спешке покинув судно, которому, как оказалось, на тот момент затопление не угрожало. Этот факт сам по себе очень примечателен. — Он снова обернулся к председателю. — В мою задачу не входит пытаться каким-то образом оказывать влияние на ход расследования. Я призван лишь изложить факты. Но я вправе привлечь ваше внимание к определенным моментам. Эти моменты, уважаемый председатель, к которым я хотел бы привлечь внимание суда, таковы: во-первых, это серия происшествий, повлиявших на безопасность и плавучесть судна, а во-вторых, оставление командой корабля, который в условиях сильного шторма оставался на плаву еще на протяжении сорока восьми часов. Я признаю, что мы имеем дело с одним из самых необычных случаев, когда-либо становившихся предметом официального расследования, и многим из тех, кто сегодня присутствует в этом зале, предстоит ощутить на себе далеко идущие последствия вашего решения по этому делу.

Делая это заявление, он обежал глазами зал, окинув взглядом сначала юристов, представляющих различные заинтересованные стороны, а затем места для публики. Наконец он развернулся и устремил свой холодный и жесткий взгляд на свидетелей.

Продолжая смотреть на свидетелей, он продолжал:

— Я уже упоминал непоследовательность показаний, данных под присягой различными свидетелями происшествия. Сегодня нам предстоит услышать, как эти и некоторые другие свидетели будут давать свои показания суду. Но здесь мы имеем дело с существенным отличием между процедурой дачи письменных и устных показаний. Я, а также любой из присутствующих здесь представителей заинтересованных сторон, могу подвергнуть вас перекрестному допросу. — Он помолчал и добавил: — Я хотел бы напомнить вам о том, что дача заведомо ложных показаний под присягой — это очень серьезное преступление.

Воцарилась гробовая тишина. Он продолжал пронизывать нас обвиняющим взглядом, и некоторые члены экипажа «Мэри Дир» принялись беспокойно ерзать на своих стульях. Вдруг он отвернулся и сел. Секунд тридцать молчание, в которое его речь погрузила всех присутствующих, продолжало висеть над залом. Затем он снова медленно поднялся и произнес:

— Гидеон Пэтч.

Пэтч сидел совершенно неподвижно, глядя в одну точку перед собой. Он даже не пошевелился. Я успел предположить, что он не услышал своего имени. Но затем он повернул голову и посмотрел на Холланда. Тихо и медленно, как человек, который не может поверить в то, что решающий момент наконец-то наступил, он поднялся со стула. Казалось, он собрался с духом, чтобы справиться с ситуацией, и твердым решительным шагом прошел через зал и занял место на свидетельской трибуне.

Это разрядило напряженность, и присягу Пэтч приносил под гул голосов и шарканье ног. Впрочем, весь этот приглушенный шум стих, как только Холланд начал задавать вопросы, а Пэтч едва слышным голосом на них отвечать.

Его зовут Гидеон Стивен Пэтч. Образование он получил в Пэнгборне. В тысяча девятьсот тридцать пятом году поступил курсантом в торговый флот. В тысяча девятьсот сорок первом году получил лицензию помощника капитана, а в тысяча девятьсот сорок четвертом году и капитанскую лицензию. В первый самостоятельный рейс вышел в тысяча девятьсот сорок пятом. Происшествие с «Белль-Айлом», потраченные впустую и исполненные отчаяния годы на берегу… Холланд провел его по биографии все тем же скучающим голосом, как будто прослеживал путь отправленной на почте посылки. Затем последовали вопросы технического характера. Считал ли он «Мэри Дир» готовой к выходу в море? Осматривал ли он пожарное оборудование судна? Проверял ли он состояние шлюпок? Считал ли он экипаж достаточно квалифицированным и расторопным? Были ли, по его мнению, компетентны помощники капитана?

Преодолев повествование о крушении «Белль-Айла» и рассказ о времени, проведенном на берегу, Пэтч заметно приободрился и расслабился. То, о чем он говорил сейчас, было совершенно безлично. Да, шлюпки были в порядке — он лично их осматривал. Экипаж он считал вполне удовлетворительным, ему случалось видеть экипажи и похуже. Помощники? Он предпочел бы воздержаться от комментариев. Некоторые были хорошими, о других бы он этого не сказал.

— А капитан?

Этот вопрос был задан все тем же безразличным скучающим тоном.

Пэтч немного поколебался, а затем произнес:

— Мне кажется, что он был хорошим моряком.

— Вам кажется?

Темные брови Холланда слегка приподнялись.

— Капитан Таггарт был тяжело больным человеком, сэр.

— Тогда почему его не высадили на берег?

— Я не знаю.

— Первого помощника, Адамса, высадили на берег, потому что он заболел. Почему этого не сделали с капитаном Таггартом, если он был серьезно болен?

— Полагаю, судовладельцы считали его достаточно здоровым, чтобы завершить рейс.

— Под судовладельцами вы подразумеваете мистера Деллимара?

— Да.

— Сообщите нам, какова была природа болезни капитана Таггарта?

Было видно, что Пэтч ожидал этого вопроса, и теперь, когда он прозвучал, он погрустнел и на мгновение перевел взгляд на места, где сидели свидетели. Он смотрел на Джанет Таггарт. Затем он снова обернулся к Холланду.

— Простите, сэр, но я не думаю, что смогу ответить на этот вопрос.

Холланд раздраженно повел плечами. Он явно намеревался повторить свой вопрос, но тут вмешался председатель.

— Мистер Холланд. — Он наклонился вперед, опершись о стол. — Я не вижу необходимости развивать эту тему. Мне кажется, что болезнь капитана Таггарта не имеет к данному расследованию ни малейшего отношения.

Холланд обернулся и посмотрел на председателя. Он так стиснул пальцами лацканы пиджака, как будто на самом деле был облачен в мантию.

— Я утверждаю, многоуважаемый господин председатель, что все, связанное с «Мэри Дир», имеет отношение к данному расследованию. Я стремлюсь представить вам полную картину происшедшего на ее борту. Для этого я должен дать вам факты. Все факты.

— Вы абсолютно правы, мистер Холланд. — Бауэн-Лодж стиснул губы так, что его рот превратился в жесткую прямую линию. — Но вот здесь указано, — с этими словами он взглянул на лежащие перед ним бумаги, — что в зале в качестве свидетеля присутствует мисс Таггарт. Я попросил бы вас, мистер Холланд, иметь это в виду и, упоминая ее отца, по мере возможности стараться не причинять ей страданий.

— К сожалению… — Но холодный взгляд Бауэн-Лоджа заставил Холланда умолкнуть. После короткой паузы он снова обернулся к Пэтчу. — Пока я ограничусь тем, что попрошу вас сказать, было ли вам известно об истинном характере недомоганий капитана Таггарта.

— Да, это мне было известно, — ответил Пэтч и тут же быстро добавил: — Но я понятия не имел, что его болезнь окажется смертельной.

— Понятно. — Холланд перешел к вопросам о грузе. — Поскольку первым помощником были вы, то на вас лежала ответственность за загрузку трюмов товаром. Вы осматривали трюмы?

— Я лишь убедился в том, что они загружены надлежащим образом.