Избранное - Александр Гитович

ЛИ БО (701—762)

Одиноко сижу в горах Цзинтиншань

Плывут облакаОтдыхать после знойного дня,

Стремительных птицУлетела последняя стая.

Гляжу я на горы,И горы глядят на меня,

И долго глядим мы,Друг другу не надоедая.

Стихи о Чистой рекеОчищается сердце моеЗдесь, на Чистой реке;

Цвет воды ее дивной —Иной, чем у тысячи рек.

Разрешите спроситьПро Синьань, что течет вдалеке:

Так ли камешек каждыйТам видит на дне человек?

Отраженья людей,Словно в зеркале светлом, видны,

Отражения птиц —Как на ширме рисунок цветной.

И лишь крик обезьянВечерами, среди тишины,

Угнетает прохожих,Бредущих под ясной луной.

Белая цапля

Вижу белую цаплюНа тихой осенней реке;

Словно иней, слетелаИ плавает там, вдалеке.

Загрустила душа моя,Сердце — в глубокой тоске.

Одиноко стоюНа песчаном пустом островке.

Храм на вершине горыНа горной вершинеНочую в покинутом храме.

К мерцающим звездамМогу прикоснуться рукой.

Боюсь разговаривать громко:Земными словами

Я жителей небаНе смею тревожить покой.

О том, как Юань Дань-цю жил отшельником в горах

В восточных горахОн выстроил дом,

Крошечный —Среди скал.

С весны он лежалВ лесу пустом

И даже днемНе вставал.

И ручейкаОн слышал звон

И песенкиВетерка.

Ни дрязг и ни ссорНе ведал он —

И жить бы емуВека.

Слушаю, как монах Цзюнь из Шу играет на лютне

С дивной лютнейМеня навещает мой друг,

Вот с вершины ЭмэяСпускается он.

И услышал я первыйТомительный звук —

Словно дальних деревьевТаинственный стон.

И звенел,По камням пробегая, ручей,

И покрытые инеемКолокола

Мне звучалиВ тумане осенних ночей...

Я, старик, не заметил,Как ночь подошла.

Провожу ночь с другом

Забыли мыПро старые печали —

Сто чарокЖажду утолят едва ли,

Ночь благосклоннаК дружеским беседам,

А при такой лунеИ сон неведом,

Пока нам не покажутсяУсталым,

Земля — постелью,Небо — одеялом.

Думы тихой ночью

У самой моей постелиЛегла от луны дорожка.

А может быть, это иней? —Я сам хорошо не знаю.

Я голову поднимаю —Гляжу на луну в окошко.

Я голову опускаю —И родину вспоминаю.

ДУ ФУ (712—770)

Взираю на священную вершину

Великая горная цепь —К острию острие!

От Ци и до ЛуЗеленеет Тайшань на просторе.

Как будто природаСобрала искусство свое,

Чтоб север и югРазделить здесь на сумрак и зори.

Родившись па склонах,Плывут облака без труда.

Завидую птицамИ в трепете дивном немею.

Но я на вершину взойдуИ увижу тогда,

Как горы другиеМалы по сравнению с нею.

Картина, изображающая сокола

С белого шелкаВздымается ветер и холод —

Так этот соколИскусной рукой нарисован.

Смотрит, насупившись,Словно дикарь невеселый,

Плечи приподнял —За птицей рвануться готов он.

Кажется, крикнешь,Чтоб он полетел за добычей, —

И отзоветсяТотчас же душа боевая.

Скоро ль он броситсяВ битву на полчище птичье,

Кровью и перьямиРовную степь покрывая?

Негодные деревья

Когда бредуТропинкою знакомой,

Всегда топорикЯ беру в дорогу.

Деревья тень бросаютВозле дома,

Рублю негодные —А все их много.

КизиловыеЯ не вырубаю,

А вот цзисиВовек щадить не буду.

Негодное,Теперь я это знаю,

РоскошноРазрастается повсюду.

Сверчок

Так неприметен он и мал,Почти невидимый сверчок,

Но трогает сердца людейЕго печальный голосок.

Сверчок звенит среди травы,А ночью, забираясь в дом,

Он заползает под кровать,Чтоб человеку петь тайком.

И я, от родины вдали,Не в силах слез своих сдержать

Детей я вспомнил и жену —Она всю ночь не спит опять.

Рыданье струн и флейты стонНе могут так растрогать нас,

Как этот голосок живой,Поющий людям в поздний час.

Светляк

Он, говорят,Из трав гнилых возник —

Боится солнца,Прячется во тьму.

Слаб свет его ночнойДля чтенья книг,

Но одинокий путникРад ему.

Под дождиком —Я видел иногда —

Он к деревуПрижмется кое-как.

А вот когдаНастанут холода,

Куда, спрошу я,Денется, бедняк?

Больной конь

Я седлал тебя частоНа многих просторах земли,

Помнишь зимнюю поруУ северных дальних застав?

Ты, состарившись в странствиях,Отдал все силы свои

И на старости летЗаболел, от работы устав.

Ты по сути ничемНе отличен от прочих коней,

Ты послушным и вернымОстался до этого дня.

Тварь, — как принято думатьСреди бессердечных людей, —

Ты болезнью своейГлубоко огорчаешь меня.

Дикие гуси возвращаются на север

Дикие гусиЛетели за тысячи ли,

Нынче на северОни возвращаются снова.

Глядя на странникаЭтой далекой земли,

Пара за пароюВ путь улетают суровый.

Их уже мало осталосьНа отмели тут,

Резко кричат они,Перекликаясь на воле.

Ну, а рассказО письме, что они принесут,

Все это милая,Глупая сказка, не боле.

Одинокий дикий гусь

Дикий гусь одинокийНе ест и не пьет,

Лишь летает, кричаВ бесприютной печали.

Кто из стаиОтставшего спутника ждет,

Коль друг другаОни в облаках потеряли?

Гусю кажется —Видит он стаю, как встарь.

Гусю кажется —Где-то откликнулась стая.

А ворона —Пустая, бездумная тварь —

Только попусту каркает,В поле летая.

Олень