Избранное - Александр Гитович

1963

Признание

В этом нет ни беды,Ни секрета:

Прав мой критик,Заметив опять,

Что восточные классикиГде-то

На меняПродолжают влиять.

Дружба с ними,На общей дороге,

УкрепляетсяДень ото дня

Так, что дажеОтдельные строки

Занимают ониУ меня.

1962

Надпись на книге «ЛИРИКА КИТАЙСКИХ КЛАССИКОВ»

Н. И. Конраду

Верю я, что оценят потомкиСтроки ночью написанных книг, —Нет, чужая душа не потемки,Если светится мысли ночник.

И, подвластные вечному чувству,Донесутся из мрака времен —Трепет совести, тщетность искусстваИ подавленной гордости стон.

1961

ЛИРИКА КИТАЙСКИХ КЛАССИКОВ (1955—1965)

ЦАО ЧЖИ (192—232)

Посвящаю Бяо, князю удела Бома

В пятом месяце четвертого года князь удела Бома и князь удела Жэньчэн — мои сводные братья — были вместе со мной на приеме у государя. И князь Жэньчэна скончался в великой столице Лояне. Я возвращался домой с князем Бома, но за нами последовал приказ, догнавший нас, и он гласил, что нам запрещено следовать дальше одной дорогой. Пришел конец совместному пути. Теперь дороги наши разошлись, и даже сама мысль об этом рождает горечь и тревогу. Мы, вероятно, расстаемся навсегда, и, чтобы выразить жгучую боль расставанья, я написал эти стихи.

ВчераНа императорском приеме

Нам было худо.В путь собравшись рано,

Мы на закатеС мыслями о доме

ПодъехалиК отрогам Шоуяна.

Тут Ин и ЛоСедые катят волны,

И нет концаИх грозному потоку.

Остановились мы —Скорбим безмолвно:

Нелегок путь наш,Что лежит к востоку.

И, раня душу,Долго будет длиться

ПечальО каменных дворцах столицы.

О, как мрачнаВеликая Долина —

Здесь редкие деревьяОдиноки,

Здесь ливни летниеРазмыли глину

И превратилиРучейки в потоки.

Чтоб не застрять,Не потонуть в болотах,

Нам надо будетВ горы подыматься,

Где даже кониНа крутых высотах

Разреженного воздухаБоятся.

Боятся кони —Уши их прижаты, —

Но кони вывезут,Не в этом дело:

Скорблю о том я,Что теряю брата,

С которым жить всю жизньДуша велела.

Нас выбросилиС отчего порога,

Но даже этоПоказалось мало...

Кричит сова,И горную дорогу

ПеребегаютВолки и шакалы.

От мух все белоеЧернеет скоро,

КлеветникиСплели искусно сети.

Нас разлучатВеликие просторы,

И я останусьОдинок на свете.

Вот остаюсь яС думою о друге —

Для дум никтоНе изобрел преграды.

Осенний ветерЛеденит мне руки,

Трещат в травеОзябшие цикады.

Запущен мир,И только мгла струится,

И солнце путь свойУступает звездам.

И за деньУтомившиеся птицы

ТоропятсяК своим семейным гнездам

Бредет овца,Отставшая от стада,

И на ходуДожевывает пищу,

И скоро всеПокою будет радо,

Лишь я далекОт своего жилища.

Вздыхаю я —откуда ждать известий?

Нам воля небаНеблагоприятна:

Один из тех,С кем жил и рос я вместе,

Погиб —А жизни не вернуть обратно.

Его душаНад родиной витает,

Расставшись с телом,Что лежит в могиле.

Пусть человекВнезапно умирает —

Душа не хочет,Чтоб ее забыли.

РодитсяСлабый человек на свете,

Потом исчезнет,Как роса на солнце.

ПриродаНе дарует нам бессмертье:

Как тень и эхо —Юность не вернется.

И я не камень,Не металла слиток, —

Погибну яСреди сердечных пыток.

Мне трудно дружбуВыразить словами...

Мужчина созданНе для закоулка:

Он властвуетНад четырьмя морями,

И десять тысяч лиЕму — прогулка.

Его любовьНе ложное искусство,

Что от разлукиВыглядит усталым.

Ужели знаютИстинное чувство

Лишь те, кто спятПод общим одеялом?

Мужскую дружбуИ ее объятья

Могу ль сравнить яС женскою любовью?

Ведь если в миреРасстаются братья —

То за разлуку платятТолько кровью.

К небесной воле,Ко всему на свете

У мудрецовЯвляется сомненье.

Сун-цзы как будто быСнискал бессмертье,

Но обманул меняВ своем ученье.

Ведь даже мигПриносит перемены —

Прожить сто летПочти никто не может.

Твой дальний путьЗа горных кряжей стены

Жестокой больюСердце мне тревожит.

Побереги жеЯшмовое тело,

Живи и здравствуйДо седин почтенных...

Беру я кисть,Чтобы она запела

Словами песен —Самых сокровенных.

Послание Дин И

Поздней осениСумрачный срок наступил,

И деревья простилисьС увядшей листвою.

Утром иней ложитсяНа яшму перил,

Рвется ветерВ дворцовые наши покои.

Ну, а днемПроливные бушуют дожди,

Заливные поляПревратились в болото, —

И крестьянВековечная гложет забота,

И убийственный голодИх ждет впереди.

БогачиО чужой не горюют нужде, —

Где такие,Что нищим помочь пожелают?

В лисьей шубеЛегко позабыть о беде

Тех, кто летнее платьеЗимой надевает.

Вспомнил я о Янь Лине,Которого нет:

Он расстался для другаС мечом драгоценным.

Ты похож на него —И всегда неизменным

Будешь другом моимДо скончания лет.

Братьям Ин