W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина"

— Может, не сегодня? — задал вопрос он.

— А у тебя есть планы на вечер? — вопросом на вопрос ответила Уэнсдей, которая была недовольна, хоть и не показывала этого.

— Да, есть, — отступать Гарри не собирался.

Именно сегодня Сириус обещал дать ему поговорить с друзьями, оставшимися в Англии. Каким образом Бродяга сможет это организовать, Гарри понятия не имел, но Сириус всегда держал слово.

— Насколько я помню, у тебя тоже были планы, — проговорил Гарри, намекая на бал и Ксавьера.

— Они не идут, — вместо насупленной Уэнсдей ответил Юджин. — Ксавьер узнал, что Уэнсдей была в студии и пригласила его только для того, чтобы не спалиться.

— Спасибо, — фыркнула Аддамс, рассматривая банки с мёдом.

— Не за что, — бодро сказал Оттингер, который был очень доволен, что в этот вечер не останется один. — Так что мы решили, что вместо бала пойдём на засаду к пещере.

— Только не сегодня, — вздохнул Гарри.

— Если у тебя уже есть планы на этот вечер, мы не заставляем, — равнодушно пожала плечами Уэнсдей.

— Да и что плохого может произойти? — наивно хмыкнул Юджин.

— Кроме того, что на вас может напасть двухметровый горбатый монстр? — ответил Гарри.

— Ты хочешь сказать, что сможешь защитить нас в случае нападения? — Аддамс иронично вздёрнула бровь.

— Смогу.

— Так же, как смог защитить Роуэна? — с щепоткой сарказма в голосе задала вопрос девушка.

Этот вопрос на секунду сбил Гарри с мысли. При чём тут вообще был давно мёртвый Роуэн? Гарри нахмурился, быстро отвечая:

— Почему я дол… — он оборвал сам себя, — тогда я был не готов. — На лице Гарри заиграли желваки.

— Конечно, ты был не готов, — фыркнула Уэнсдей. — Каким образом ты сможешь защититься в этот раз? Оттолкнёшь телекинезом? — Теперь в голосе девушки чувствовался целый пуд сарказма.

— Есть методы.

Он начинал злиться. Гарри просто не мог рассказать этим двум о том, кем являлся на самом деле.

— Тогда расскажи нам о них! — раздражённо проговорила Аддамс.

— Ты… — начал было Гарри, но был прерван.

— Ребята! — в перепалку встрял Юджин. — Давайте не будем ругаться.

Мальчик выглядел сконфуженным, встав прямо между двумя спорщиками. Гарри с Уэнсдей замолчали, сверля друг друга недовольными взглядами.

— Не ходите туда сегодня, пожалуйста, — наконец-то решился попросить Гарри.

Единственная девушка в помещении недовольно засопела.

— Посмотрим, — бросила она, на чём разговор и завершился.

Атмосфера в сарае повисла напряжённая, а попытки Юджина разрядить её не увенчались успехом. Гарри и Уэнсдей старались не смотреть друг на друга, занимаясь отвлечёнными делами: он листал учебник в руках, обложка которого была обёрнута бумагой, скрывая название; она в это время протирала пыль с полок и угрюмо молчала, раздумывая о чём-то.

Когда же время, отведённое на клубную деятельность, подошло к концу, Гарри ушёл, не задерживаясь, оставив Оттингера наедине с Аддамс.

Неверие в его силы со стороны Уэнсдей порядком выбило Гарри из колеи. Он уже давно привык, что к нему не относятся, как к несмышлёному ребёнку.

В замке он нос к носу столкнулся с таким же недовольным, как и он сам, Ксавьером.

— Дай угадаю, — начал Торп, хмыкая, — тоже с Уэнсдей поссорился?

— С чего ты взял?

Они стояли в одном из проходов, что вёл к мужскому общежитию. Мимо проходили вполне довольные жизнью ученики, щебетавшие о предстоящем бале. Иногда по школе бродили люди, приводившие её в праздничные белые цвета.

— У меня такое чувство, что все плохие эмоции в Неверморе связаны с ней, — поделился Ксавьер, — но, если честно, я знаю, что вы в одном клубе и время на него как раз закончилось.

Гарри кивнул.

— Да, мы немного повздорили, но причину говорить не буду, извини, — сказал он. Ксавьер в ответ махнул рукой. — А у тебя с ней что произошло?

— О, да тут всё просто. Уэнсдей никто не научил уважать частную территорию, но зато научили прекрасно лгать.

— Это же Уэнсдей, — фыркнул Гарри.

— Это уж точно, — в тон ему проговорил художник.

Гарри ещё раз внимательно оглядел Ксавьера, особенно сильно его взгляд привлекли царапины на шее. На самом деле Гарри хоть и с самого начала подозревал Торпа в том, что он может быть монстром, но всё же сомневался в этом. Зачем ему держать столько собственных автопортретов, как рассказывала Аддамс? Зачем вредить самому себе, оставляя шрамы и давая тем самым зацепки? Что-то явно не сходилось между собой, но доморощенный сыщик в виде Уэнсдей, кажется, совсем уверовал в собственную теорию.

Гарри проболтал с Ксавьером ещё несколько минут. Говорили они, конечно же, об их общей подруге: оба были ей сильно недовольны, пусть и по разным причинам.

***

Ближе к девяти вечера изгои стали появляться в белой одежде в тематику бала. Ученики, как и учителя, веселились: всюду был смех и разговоры; играла музыка. Впрочем, далеко не все шли на танцы по разным причинам: некоторым это было просто неинтересно, другие находили более развлекательные занятия.

Кент придирчиво разглядывал себя в зеркале. Даже тут, в коридоре, изгой не был уверен в том, насколько хорошо выглядит. До этого он больше часа заставлял Гарри выступать в роли судьи, перемеряя буквально каждую свою вещь, которая была хоть отчасти белой. Он даже попросил у него достать свои вещи — вдруг что-то из них подошло бы ему. В ответ Кент услышал, что у Гарри нет белых вещей от слова совсем, за что тот вознаградил его сочувствующим взглядом.

К ним подошла симпатичная девушка, судя по глазам — сирена. Она уверенно перехватила Кента за руку, увлекая в зал, где начинался бал. Друг успел кинуть Гарри единственное «спасибо», прежде чем его утащили.

Мимо Гарри прошли Ксавьер с Бьянкой. Красавица блистала необычным серебряным платьем, блёстки которого были похожи на чешую, да и художник не отставал. Правда, оделся он попроще: в простой смокинг. Ребята перекинулись друг с другом парой слов. Барклай посетовала на то, что Гарри решил не идти на бал.

Когда Гарри всё же решил скрыться, дабы не слушать возмущение своих знакомых и однокурсников по поводу его отсутствия на танцах, его успела перехватить мисс Торнхилл. Рыжеволосая женщина была одета довольно симпатично — только её красные туфельки резко контрастировали на белом фоне.

Так же, как и остальные, преподавательница мягко пожурила Гарри за его решение никуда не идти, на что он лишь пожал плечами, внутренне раздражаясь; кажется, лишь самые ленивые ничего ему не сказали по этому поводу. Особенно сильно к нему приставал Кент, который весь вечер только и говорил о танцах.

Между тем веселье потихоньку разгоралось. Приглашённый DJ — некий МС Кровосос, чьё имя звучало забавно, если не знать о том, что он вампир — нагонял шум, врубив какой-то простенький, но качёвый мотивчик.

Стремясь как можно меньше привлекать к себе внимания, Гарри ушёл в другую часть здания — поближе к одному из входов в коридор, где обычно ходило очень мало народу. С собой он нёс портфель с единственной вещью внутри — дневником Дамблдора.

Уединившись в пустынном коридоре, он достал толстый блокнот, привычно дёрнул за застёжку, но она всё так же не поддалась. Гарри уже несколько раз пробовал различные вариации пароля, который, несомненно, присутствовал, однако каждый раз ничего не получалось.

— Крестраж, — ни на что не надеясь, произнёс Гарри. Собственно, ничего и не произошло.

Он сел прямо на пол, подложив свой рюкзак в качестве подстилки. Даже здесь было слышно музыку, но хотя бы никто не ходил рядом. Отчего-то Гарри не хотел, чтобы хоть кто-то увидел у него в руках дневник бывшего директора Хогвартса.

— Профессор, дайте подсказку, — тихо взмолился Гарри, но мертвецы редко помогают живым.

Больше тридцати минут он пытался найти ключ к решению загадки. В конце концов Гарри дошёл даже до того, что начал перечислять все сладости, названия которых приходили ему на ум. Но ничего не выходило. В ярости он просто кинул дневник вперёд. Тот пролетел кусок коридора и, ударившись о противоположную стену, упал на каменный пол.