W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина"

— Всё нормально, — остановил своих друзей Уокер. Как только Гарри отвернулся от него, сила, вдавившая парня в стену, пропала.

— Он тебе угрожал что ли? — толстый пацан грозно сжал кулаки. — Да мы его…

— Не надо! — прикрикнул на них Лукас, явно опасаясь, что бешеный изгой может вернуться. — Всё в норме.

Трое парней посмотрели, как Гарри скрылся за поворотом, и, чуть понизив голоса, продолжили разговор.

В этот же момент Гарри остановился в нескольких коридорах от места, где едва не набросился на нормиса. Он прижался спиной к холодной стене, пытаясь выровнять дыхание; удавалось ему это с трудом, моральных сил почти не осталось, а ведь предстоял разговор с друзьями, во время которого ему бы очень не хотелось демонстрировать свой разбитый вид. Гарри застонал от мысли, что придётся лицемерить. Врать своим лучшим друзьям ему совершенно не хотелось, но как заставить себя улыбаться, когда узнал, что был рождён для того, чтобы умереть?

Его отвлёк громкий шум. Музыка стихла, но вместо неё разнеслись крики ужаса. Гарри, совершенно позабыв обо всём, рванул вперёд к главному холлу, где и проходил Вороний бал.

Ему навстречу бежали ученики под присмотром преподавателей. Все они были в крови, но никто ранен не был. Как такое было возможно, он пока что не понимал.

Гарри влетел в зал, едва не поскользнувшись на алом полу. Рядом со входом стояла недовольная мисс Торнхилл. Все белые декорации превратились в красные, а в воздухе начал разноситься едва уловимый запах краски. Привлекло внимание Гарри неожиданное падение Уэнсдей, которая была в красивом чёрном платье и невысоких туфельках на каблуках. Её держал на руках Тайлер, с которым Гарри познакомился во время посещения кафе Weathervane. Парень хмурился, явно не понимая, что происходит с Аддамс. Впрочем, девушка вскочила буквально через секунду.

— Уэнсдей, с тобой всё хорошо?

Мисс Торнхилл заботливо бросилась к ученице, на что та совсем не обратила внимания, параллельно вырываясь из рук Галпина.

— Юджин! — Аддамс посмотрела сперва на преподавательницу, затем перевела взгляд на Гарри. Глаза её выражали скрытый ужас. — Юджин в лесу, он в опасности!

Более Уэнсдей ни на кого не смотрела. Она побежала вперёд, расталкивая столпившихся на входе учеников. Гарри бросил один единственный взгляд на большие настенные часы, которые показывали одиннадцать часов пять минут. Сейчас он должен был разговаривать с Сириусом и предвкушать встречу с друзьями, но судьба решила всё за него. Оттингер стал ему небезразличен, наверняка мальчика можно было назвать другом. Рон и Гермиона его простят, он был уверен. Так что Гарри более не думал, а бросился следом за Аддамс, быстро её нагоняя.

Они вырвались из школы. Уэнсдей по пути скинула свои туфли, чтобы легче было бежать. Казалось, что ей стало совершенно всё равно на свои ноги, которые она разбивала о корни, камни и землю.

— Куда мы? — громко спросил Гарри у бегущей впереди Уэнсдей.

— К пещере, он где-то там!

Они мчались через лес, продираясь сквозь кустарники. Никаких тропинок или дорог тут не было, но лунный свет помогал не потеряться и не врезаться в дерево. Аддамс уверенно вела за собой Гарри, хотя ей сейчас было всё равно, кто за ней бежит.

— Юджин! — прокричала Уэнсдей, но ответа не было, зато в воздухе стал появляться запах гари.

Пещера монстра была кем-то недавно сожжена — от неё валил едва заметный дымок. Не останавливаясь, девушка побежала в другую сторону. Она по дороге не переставала звать Юджина, Гарри делал то же самое.

Наконец они остановились, прислушиваясь.

— Юджин! — ещё раз прокричала девушка, а в ответ они услышали громкий утробный рык где-то за деревьями.

Бесстрашная Адамс помчалась прямо туда, совершенно не беспокоясь о себе. Гарри, чертыхнувшись и достав палочку, бежал прямо за ней.

На крошечной поляне среди деревьев лежал Юджин, но монстра нигде не было видно. Уэнсдей упала на колени рядом с мальчиком, тело которого было располосовано когтями, но он был всё ещё жив, хоть и без сознания. Гарри несколько раз оглянулся, выискивая потенциальную опасность, но лес молчал.

Он сделал несколько шагов вперёд, рассматривая раненого Юджина, но помочь ничем не мог. Он банально не знал необходимых заклинаний, да и в целом не был уверен, что магия могла помочь при таких глубоких ранах.

— Господи! Он жив?! — Из-за деревьев выбежала мисс Торнхилл.

Гарри даже не заметил, что та всё это время бежала следом за ними.

— Да, — отозвалась Уэнсдей, пытаясь сделать хоть что-то, например, остановить кровь.

— Скорую! Вызывайте скорую! — пряча палочку, попросил Гарри.

Женщина, замешкавшись на несколько секунд, а после и вовсе выронив телефон из дрожащих рук, всё же набрала нужный номер.

Гарри присел рядом с лежащим Юджином и сидящей Уэнсдей. Их друг выглядел плохо: весь в крови с распоротым животом, кажется, Гарри даже видел кишки, отчего его замутило. Успел ещё где-то потерять свои очки. Аддамс не издавала ни звука, лишь её лицо стало бледнее, чем обычно, а глаза горели от внутренней злости. На кого направлена эта злость, Гарри понять пока что не мог.

— Что я могу сделать? — задал он вопрос.

Девушка бросила на Гарри один единственный взгляд и снова отвернулась, принявшись и дальше придерживать живот Юджина.

— Молись, если умеешь, — едва слышно посоветовала Уэнсдей.

Причитавшая, но никак не помогавшая преподавательница позади ребят здорово капала им на нервы.

— Почему он был здесь один? — тихо задал вопрос Гарри.

— Наверняка решил, что справится и без нас. — Уэнсдей не смотрела на Гарри, зажимая рану своими руками и какой-то тряпкой. — Я говорила ему никуда не ходить одному, — зашептала Аддамс, практически оправдываясь.

— Я тебя ни в чём не обвиняю.

— А я и ни в чём не виновата, — злобно фыркнула девушка в ответ, хотя было видно, что она считает себя отчасти виновной в произошедшем.

Скорая приехала через несколько минут, побив все рекорды по скорости. Вместе с ней сюда же прибыли и несколько полицейских машин во главе с шерифом.

Медики аккуратно погрузили Юджина на носилки и унесли, в это время Гарри с Уэнсдей подверглись быстрому допросу.

На самом деле первой опросили преподавательницу, но женщина сослалась на то, что просто бежала за своими учениками, совсем не зная, куда они направляются, так что это заняло едва ли минуту. Гарри тоже быстро отпустили: он мало знал, но рассказал всё, что мог.

А вот с Уэнсдей всё немного задержалось, шериф даже хотел забрать её в участок, но всё же не стал. Он отвёл девочку в сторону и задал несколько вопросов. О чём они говорили, никто кроме них не знал.

Когда полиция уехала, они остались на поляне втроём. Учитель что-то быстро и нервно говорила, кажется, о Юджине и нападении, но никто её не слушал.

Гарри наблюдал за своей знакомой. Вся в красной краске, с руками по локоть в крови. Она была совсем не похожа на саму себя: плечи опустились, глаза смотрели в землю. Девушка казалась опустошённой и одинокой.

Задул ветер; в это время года по ночам было холодно, особенно в лесу. Гарри снял с себя пиджак и набросил его на хрупкие плечи Уэнсдей. Они оба молчали.

Глава 8

Гарри в ночь атаки на Юджина так и не рассказал Сириусу о том, что узнал из дневника Дамблдора, но поведал, что на его друга напали в лесу, из-за чего он не смог поговорить с Роном и Гермионой. К сожалению, из ответа Бродяги стало понятно, что больше подобного случая на разговор может не представиться, так как в тот момент в Хогвартсе находился прибывший с инспекцией от Министерства Кингсли. Именно благодаря ему возможно было связаться с ребятами. Это известие сильно расстроило и так порядком разбитого Гарри, хотя вида он старался не подавать.

Сегодня был родительский день, когда те приезжали в Невермор. Сириус, естественно, не мог пропустить такое событие и уже должен был прибыть.

Гарри почти не вслушивался в речь директора, поглядывая по сторонам. Столько людей, как сегодня, он ещё в замке не видел. Почти все ученики Невермора вывалились во дворик, а вместе с ними стояли и их родители. Семьи изгоев весьма сильно отличались друг от друга по многим факторам: внешний вид, манеры, поведение. Но самыми яркими, по мнению Гарри, были Аддамсы, если в их сторону вообще можно применить такой эпитет, как «яркий»; что-то в них было особенное, привлекающее взгляд.