W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина"

— Беллатриса бы с этим поспорила и Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже, — невесело хмыкнул крёстный. — За мою душу не беспокойся, от неё и так мало чего осталось. Раскрою небольшую тайну: когда ты хочешь стать аврором, есть несколько тайных испытаний. Одно из них — вызов телесного патронуса. Если человек не может его материализовать, хотя по всем признакам понятно, что он достаточно для этого силен, тут есть несколько вариантов. Два из них: либо ты слишком много убивал, либо слишком долго соседствовал с дементорами. Как ты понимаешь, эти два фактора не могут быть не связаны между собой. — Сириус поднял чайник с плиты и начал разливать кипяток по кружкам. — Я не могу вызвать патронуса, Гарри. Как бы ни пытался. Интересно, Альбус счёл бы меня человеком без души?

Сириус поставил две чашки на небольшой столик, кинул в них простенькую заварку, хорошенько размешал и долил молока. Бродяга отодвинул стул и присел, отхлёбывая горячий чай.

— Как я и говорил, Avada Kedavra — непростое заклятие. Оно не позволяет связаться с людьми, которых убили с его помощью. Понимаешь? Благодаря моей дорогой матери я знаю пять способов вызова духа умершего. Сколько таких способов знают тёмные маги — понятия не имею. Но Avada решает эту проблему. Я не мог допустить, чтобы хоть кто-то, кроме меня и тебя, узнал о крестраже.

Сириус не оправдывался — лишь констатировал факты.

— Ясно.

Гарри присел за стол рядом с крёстным, взял вторую кружку в руку, да так и замер. Он был буквально опустошён этим днём, а схлынувший адреналин после битв с тёмными магами принёс усталость.

Последующие несколько часов они почти не болтали, хотя Сириус и пытался разговорить Гарри, но ничего этим добиться не смог. Его крестник, учитывая, что в доме заняться было нечем, практиковался в телекинезе. У него неплохо получалось отталкивать предметы, но вот притягивать их к себе или заставлять парить над землёй или собственной рукой — нет.

Когда часы пробили девять вечера и стало абсолютно понятно, что их никто не преследует, Бродяга поднялся, подозвал Гарри к себе и аппарировал их к Невермору.

— Гарри, — Сириус наклонился, чтобы они были на одном уровне, и заглянул крестнику в глаза, положив руку на здоровое плечо, — мы прорвёмся, я обещаю.

— Конечно.

Гарри попытался выдавить из себя улыбку, но получилось у него это из рук вон плохо — настолько он устал за этот длинный день. Сириус, не выдержав, резко притянул его к себе, обнял и прижал к своей груди.

— Ты, главное, не сдавайся. Если я потеряю ещё и тебя, то… — Сириус замолчал. Он так и не смог подобрать слова.

Бродяга отдалился от парня, совсем как собака помотал головой и, ещё раз взглянув на крестника, аппарировал в неизвестном направлении.

Гарри, не выдержав, начал от души бить ворота Невермора ногой. Молча. Яростно. В исступлении он со всей силы ударил по железу кулаком, сдирая кожу на костяшках. Боль его слегка отрезвила. Гарри тяжело вздохнул и поморщился, разглядывая, как выступает кровь. Он провёл рукой по штанине, оставляя алые, практически невидимые на тёмном материале разводы, и поплёлся к школе.

От главных ворот к самому замку нужно было топать примерно пятнадцать минут по прямой дороге, которую обступал лес, начинавший потихоньку редеть и выглядеть более ухоженно лишь рядом со школой.

Через пять минут неспешной ходьбы Гарри привлёк свет фонарика неподалёку в лесу. Он остановился и пригляделся: из-за деревьев показалась знакомая округлая фигура, чёрные волосы и толстые очки на лице. Это, несомненно, был Юджин с походным рюкзаком за плечами. Паренёк что-то с упоением разглядывал на дереве, кажется, какой-то гриб.

Гарри упрямо сжал зубы, что-то раздражённо проворчал и направился к своему знакомому по клубу. Фонарик в руках Оттингера испуганно задрожал, выискивая, кто к нему подходит.

Гарри не пытался скрыться — он шёл напролом, пока под ногами трещали ветки и низкие кустарники.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — рассержено зашипел он, едва не срываясь на парселтанг.

— Г-Гарри? — икнул пчеловод. Кажется, вид друга его изрядно напугал.

Гарри действительно выглядел не очень: взмыленный, с разбитой рукой, в потёртой одежде и горящими зелёными угольками глаз он навевал неприятные мысли. Лунный свет лишь ухудшал картину.

— Ты что, не знаешь, что вокруг школы бродит чёртов монстр?! — не успокаиваясь, проговорил Гарри.

— Да я ведь… — попытался оправдаться Юджин, но ему не позволили, перебив.

— Что — ты?! — Гарри двинулся вперёд и навис над невысоким мальчиком. — В школу. Сейчас же.

Он не кричал, но от этого Юджину не становилось лучше.

— Но…

— Живо! — гаркнул Гарри.

Оттингер спорить не решился. Он, более не смотря на своего друга по клубу, развернулся и сбежал, быстро перебирая ногами в сторону Невермора по той же тропинке, по которой сюда и пришёл.

Когда спина Юджина, как и свет от его фонарика, скрылась за стеной леса, Гарри разжал кулаки.

— Что я делаю? — тихо шепнул сам себе Гарри. Он взглянул наверх, на луну, а затем прижался лбом к холодной коре дерева прямо над грибом, который так привлёк пчеловода. — Когда этот день закончится?

Выходя обратно на дорогу, Гарри прикидывал, как лучше всего будет извиниться перед Юджином за эту неприятную сцену в лесу. Он отдавал себе отчёт в том, что поступил как минимум некрасиво, но в тот момент злость настолько его захватила, что ничего другого сделать было просто невозможно.

Его мольбы о прекращении этого дня тоже никто не услышал, потому что, выйдя на стоянку перед Невермором, Гарри застал следующую картину: выпустив когти, разозлённая Инид хотела, кажется, нанести непоправимый ущерб имуществу школы в виде повреждения автобуса. Услышав звук шагов Гарри, девушка замерла на месте. Она быстро обернулась, пряча когти и сдувая с лица прядь светлых волос.

Синклер оделась в своём стиле: розовая кофточка, шляпка, белая юбка и цветастые колготки. Гарри же был в чёрной футболке на два размера больше, в вымазанных кровью и грязью широких спортивных штанах, а также в тёмных кроссовках.

— Давай сделаем вид, что я ничего не видел, — пробормотал Гарри, неловко показывая за спину на дорогу, которая его сюда привела.

Инид дышала рассерженной кошкой; кажется, в её голове происходили тяжёлые вычисления.

— Это катастрофа! — Синклер поменялась практически мгновенно из рассерженной в грустную. Она зашмыгала носом, собираясь расплакаться. — Это худший день в моей жизни!

— Что случилось? — Гарри сделал несколько шагов вперёд, выходя на свет фонаря поближе к знакомой.

— Сначала какой-то сумасшедший сжёг статую Крэкстоуна и из-за него я не смогла выступить на сцене, — Инид экспрессивно жестикулировала, время от времени ударяя ладонями по своим ногам, — а теперь ещё хуже — Аякс меня продинамил со свиданием!

Гарри едва сдержался, чтобы истерически не засмеяться. Вместо этого он просто кивнул головой, так как не знал, что на такое можно сказать, но его ответ девушке совершенно не требовался. Глаза Синклер наполнились влагой. Она несколько раз с шумом вдохнула, но после всё же взяла себя в руки, не позволив слезам покатиться по лицу.

— Ну нет, — неожиданно решительно произнесла Инид. Она сделала два больших шага вперёд, схватила Гарри за рукав футболки и потянула за собой. — Если он думает, что просто так меня можно бросить… меня! То он пожалеет и сам ко мне приползёт!

— Куда ты нас ведёшь? — всё же встревая в монолог подруги, поинтересовался Гарри.

— За теплицу. Сегодня «Голубая луна», не хочу её пропустить! — шикнула на него Инид, ведя Гарри за собой, как овцу на верёвочке.

Пока они шли к месту назначения, Гарри раздумывал, как выкрутиться из этой ситуации, а ещё о том, откуда столько сил в изгоях: вырваться из хватки Синклер едва было для него возможно.

— Может, он глянул в зеркало и обратил себя в камень? — ни на что не надеясь, предположил Гарри вслух, пригибаясь под ветками. Теплица была уже совсем рядом.