Тайна лорда Мортона - Галина Романова

А потом был оглушительный взрыв и падение в сугроб.

Очнулся я в больничной палате. Медпункт в школе был небольшим – при таком враче, как лихоманка болеть никому неохота. Кроме того, Невея Виевна преподавала целительную магию и с первого курса пичкала учеников заклинаниями и заговорами от многих болезней. Поэтому на ее попечение попадали лишь младшеклассники, еще не освоившие основных целительных приемов, да подобные мне неудачники, получившие травмы. Простуду, депрессию, ссадины, перхоть и кариес уже со второго курса дети могли лечить у себя сами.

Медпункт состоял из четырех помещений – две комнаты для медосмотров, каморка, в ней у Невеи хранились лекарственные препараты, и сама больничная палата, где я и находился. Она была полукруглой, в ней веером были расставлены вдоль стен шесть кроватей, отделенных друг от друга ширмами. В середине комнаты стояла кадка с лавровым деревом.

Невея Виевна материализовалась у изножья моей постели меньше чем через минуту после того, как я пришел в себя.

– Очнулся, – сердито прошелестела она и хрустнула тонкими узловатыми пальцами. Ее темное худое лицо со злыми глазами и скорбно поджатыми губами было недовольным. – И как же это получилось?

– Я не умею летать, – пожаловался я.

– А чего же полез в ступу?

– Завуч приказала.

– "Приказала"! А своя голова есть на плечах?

– Есть, но...

– Без мозгов, – прокомментировала Невея Виевна. – Вообще-то все в порядке. Сотрясения нет, переломов тоже... Парочка ушибов, но это пройдет. Подходить не буду – тебе еще жить да жить!

Захохотав своей шутке, она растаяла в воздухе. А я перевел дух. Мне уже говорили, что Невея легко определяет, насколько безнадежен больной. Чем ближе она к нему подходит, тем меньше человеку осталось жить. А уж если прикоснулась к руке или погладила по щеке – все.

Но долго наслаждаться одиночеством мне не дали. Дверь распахнулась, и в палату хлынули посетительницы. Команда шестых курсов по мамбалету в полном составе. Девчонки были еще в летных обтягивающих трико, и я почувствовал, что краснею.

На маленькую тумбочку рядом с моей кроватью поставили два горшочка и пирог.

– Это вам. – Кристина Шульц, сестра-близнец Кристиана, записного жениха шестого курса, поставила мне в стакан несколько цветочков из оранжереи. – Поправляйтесь.

– Да я почти здоров. Невея Виевна мне ничего не сказала, так что отлежусь и пойду к себе.

– Ой, вы лежите-лежите, – затараторили девчонки, окружив кровать, и в двадцать рук принялись поправлять на мне одеяло, переставлять ширму поуютнее и разбираться в тумбочке. – Вам сейчас вредно волноваться. А вдруг у вас сотрясение мозга?

– Ничего страшного! – повысил я голос. – Я... девочки, мне жаль, что так получилось... Ну, что вы из-за меня проиграли.

Девчонки присмирели и сгрудились около кровати. Вероника смотрела мне прямо в глаза.

– Вы не волнуйтесь, мастер Мортон, – сказала она. – Мы сами виноваты.

– Нет, это я...

– Да у нас команда была несыгранная. Я, например, так вообще первый раз в этот мамбалет играла, – вступила в разговор Инга, подружка Кристины. – И сама жутко боялась.

– Мы бы и так проиграли. – Капитан шестикурсниц, Марта Стурулсон, поджала губы. – Разве что на полчаса позже и не с таким разгромным счетом. У нас было бы 4:10.

– А сколько сейчас?

– 2:10! Шары взорвались от столкновения с вами.

– Извините, девчонки, – повторил я и закрыл глаза. Мне не хотелось, чтобы они дольше торчали тут, и я решил изобразить приступ головной боли.

– Мы пойдем? – услышал я шепот.

– Идите.

Кто-то погладил меня по запястью. Я быстро открыл глаза. Вероника отдернула руку.

– Поправляйтесь, – прошептала она и выскочила вон.

Почти тут же, словно ждала за дверью, в палату ворвалась дама Морана. Замешкавшаяся остальная команда при ее появлении шарахнулась в разные стороны.

– Вам что, делать больше нечего?! – рыкнула на девушек завуч. – Какое бесстыдство!

Захлопнув за девушками дверь, она повернулась ко мне, и я остро пожалел, что не исчез вместе с ними.

– Ну знаете, Максимилиан! Это уже переходит всякие границы! Так опозориться! Перед всей школой! Благодарите судьбу, что это было внутришкольное соревнование. Если бы мы пригласили гостей и вы так опозорились перед приглашенными!.. О, это у непостижимо!

– Я предупреждал вас, – вякнул я.

– Предупреждал он! – фыркнула завуч. – Да как вы не можете понять, что, если бы с вами что-то случилось мне бы пришлось отвечать! Директору пришлось бы отвечать, а на школе было бы такое пятно, что вовек не отмоешься! Нет, вы думаете только о себе! О других вам подумать лень. Престиж школы вас не волнует! О, если бы не ваши руны, я бы всерьез подумала о том, подписывать ли с вами контракт на следующий год!

– А какие у меня руны? – решился я на вопрос. Но дама Морана только смерила меня уничтожающим взглядом.

– Советую вам хорошенько подумать над своим поведением, мастер Мортон, – отчеканила она и направилась к двери. – И запомните: заменить вас некем. На носу конец полугодия, и я настоятельно рекомендую вам поправиться до понедельника. Иначе я всерьез подниму на ближайшем педсовете вопрос о вашей профпригодности! В любом случае я поставлю вам на вид за срыв общешкольного мероприятия.

И хлопнула дверью.

После ее ухода у меня на самом деле разболелась голова, поэтому вереницу остальных посетителей я принимал с неохотой. А в гостях у меня перебывал весь женский персонал школы. Каждая учительница приносила мне либо сувенирчик, либо домашнюю выпечку, так что прикроватная тумбочка совершенно скрылась под горой подарков, и я понял, что об ужине и завтраке можно не беспокоиться.

Берегиня зашла уже вечером, когда Невея включила над моей постелью лампу. Я читал новый номер журнала «Вестник Криптозоологии», когда она вошла строевым шагом. На преподавательнице боевой магии был ее всегдашний комбинезон, в зубах – погасшая трубка.

– Влетело от Мораны? – вместо приветствия спросила она.

– Да, – я отложил журнал, – обещала поставить на вид за срыв мероприятия.

– Расслабься. – Берегиня пососала трубку. – Я уже говорила с нею. Сказала, что ручка метлы треснула после первого удара, так что со сломанной метлой на чужой ступе вырулить не смог бы никто – если он не родился с крыльями. Так что выговор тебе не грозит.

– Спасибо, – сказал я и отвернулся к стене. Я-то знал, что не удержал бы в воздухе ступу в любом случае.

Глава 5

На первое занятие в понедельник я шел с особым чувством. Во-первых, это была последняя учебная неделя в году. В следующий понедельник уже Йоль, школьники еще в субботу и воскресенье разъедутся на каникулы и вернутся только через десять дней. Уедут и многие учителя. Школа опустеет.