Эволюция архитектуры османской мечети - Евгений Иванович Кононенко

добавлен контрфорс за михрабом. Весьма вероятно, что усиление конструкции контрфорсами явилось излишней перестраховкой; но если выступ на стене киблы, «прикрывающий» михрабную нишу и увенчанный маленьким куполочком, воспринимается органично, то своеобразные «крылья» – отрезки стен, перпендикулярные западному и восточному фасадам, – у зрителя оправдания не находят. Зодчий использовал их как часть оформления входов, расположенных на серединах боковых фасадов и ведущих в центральные ячейки боковых нефов, – таким образом, внутреннее пространство здания приобрело сквозную поперечную ось по образцу классических раннеосманских улу-джами в Бурсе и Эдирне, которой султанские мечети Стамбула пока что были лишены, но которая появится позже в «больших османских мечетях». Правда, ось боковых входов и михрабная ось пересекаются в точке, находящейся под южной частью северного купола центрального нефа и не имеющей никакого логического оправдания (центр зала, проекция высшей точки купола, пересечение диагоналей и т. п.), и такое расположение осей тоже оказывается своеобразным компромиссом.

Северный фасад Баязид-джами оформлен 5-купольным портиком по образцу мечетей «типа Бурсы» – с повышенными крыльями и с михрабными нишами по обе стороны от входа. Два минарета поставлены на северных углах зала (один из минаретов реконструирован после землетрясения 1668 г.), и такое их расположение должно свидетельствовать о «султанском статусе» постройки – ни одна из упомянутых «вельможных мечетей» не имеет двух минаретов, тогда как композиция мечетей Эйюп и Фатих предусматривала именно парность фланкирующих вертикалей.

Баязид-джами в Эдирне

Одновременно с возведением комплекса в Амасье Баязид II в 1484–1488 гг. вел строительство комплекса в румелийском Эдирне. Место для ансамбля было выбрано к северо-западу от города за р. Тунджа, недалеко от загородного дворцового комплекса (Сарайичи), расширенного при Мехмеде II и ставшего основной монаршей резиденцией в периоды сбора войск для европейских походов османов. Закладка большого куллие за городом и организация необходимой и даже, казалось бы, излишней для него инфраструктуры42 наверняка предполагала развитие города в направлении Нового дворца, подобно вынесенным за пределы застройки сельджукским и раннеосманским куллие (Хатуние в Кайсери, Худавендигар в Бурсе); правда, как и в случае с куллие Гази Михал43, этого не произошло, – Эдирне так и не «дотянулся» до комплекса Баязида II, но к северу от него возникло самостоятельное поселение – махалла Йениминарет.

Особая функция комплекса Баязида была обусловлена включением в его состав дарушшифа – госпиталя, необходимого после завершения каждой военной кампании, в котором практиковались учащиеся находившегося здесь же медицинского медресе и который обслуживался имаретом с приданными ему мельницей, складами и другими необходимыми хозяйственными постройками. Слава куллие Баязидие как мединститута, готовящего практикующих врачей, выходила далеко за пределы османских территорий, а сама дарушшифа была полноценной клиникой, предоставлявшей пациентам прием узких специалистов (в том числе хирургов, стоматологов, акушеров, психиатров), лекарственную терапию, пребывание и восстановление под наблюдением врачей, необходимые диеты44. Для клиники был выстроен отдельный корпус, включавший палаты для пациентов, кухни и аптеку, «кабинеты» принимающих врачей, сгруппированные по периметру внутренних двориков и шестиугольного купольного зала.

Куллие Баязида II в Эдирне.

План (по Юкселю): 1-мечеть;

2 – медресе; 3 – дарушшифа;

4 – имарет; 5 – караван-сарай

Расположенную в центре комплекса мечеть А. Куран отнес к особой группе «мечетей с одним объемом и дополнительными частями» (single-unit mosque with complex massing), которую был вынужден выделить в рамках простейшего типа однокупольных мечетей для объединения небольшого количества памятников, появившихся во второй половине XV в. и обладающих некоторыми элементами мечетей-завие – в частности, дополнительными помещениями-табхана, расположенными, как правило, на дополнительной поперечной оси в северной части большой купольной ячейки и придавая памятникам этого подтипа Т-образную планировку. Место Баязид-джами в этой группе определено турецким исследователем как кульминация (highlight)45.

Молитвенный зал мечети Баязида II представляет собой одну квадратную ячейку, перекрытую куполом диаметром 20,5 м – уже одно это демонстрирует привлечение к реализации проекта другого мастера (помимо того, что одному архитектору было бы крайне сложно контролировать одновременное строительство в Амасье и Эдирне). Подкупольная секция образована кубом с гранями, равными диаметру купола; нижние точки огромных парусов находятся точно на середине высоты стен, и в разрезе зала образуются две одинаковые дуги, расположенные одна над другой. Под пяты арок парусов в углах зала подведены граненые четвертьколонны, не конструктивные, однако грамотно подчеркивающие тектонику интерьера46. Использование парусов позволило архитектору разгрузить стены, прорезанные тремя (на боковых стенах) и четырьмя (на стене киблы) горизонтальными рядами световых проемов, что при отсутствии боковых нефов и наличии светового барабана сделало интерьер самым светлым из всех предшествующих мечетей «классического периода» османской архитектуры. Аналогичный прием и эффект будут использованы Синаном при возведении Михримах Султан-джами у Эдирнекапы в Стамбуле (1555)47.

Баязид-джами, Эдирне. План (по Курану)

Цельность интерьера молитвенного зала нарушается примыкающими к северной стене деревянными двухъярусными балконами по обе стороны от высокого входного портала, и своеобразной «царской ложей», расположенной в юго-восточном углу помещения. Балконы, закрытые решетками и предназначенные для женщин, являются поздним дополнением, что доказывается лестницами на верхний ярус, частично перекрывающими проходы в изолированные угловые табхана. Особое место для правителя – эмир-мафиль (emir-mahfili, «княжеское возвышение») или хункар-мафиль (hünkâr-mahfili, «возвышение для господина»; слово hünkâr входило в официальную титулатуру султана) воспроизведено в османской мечети впервые48, но и для сельджукской архитектуры было редкостью. Возможно, первоначально это возвышение в эдирнской мечети было поднято на деревянных столбах (аналогично сохранившемуся в позднесельджукской Эшрефоглу-джами в Бейшехире) и лишь позже приняло вид широкого мраморного балкона, поднятого на аркадах, опирающихся на мраморные колонны, но оно существовало в юго-восточном углу интерьера изначально. Появление хункар-мафиля в мечети медицинского комплекса под Эдирне могло объясняться необходимостью оградить султана от контакта с пациентами лечебницы; но в любом случае наличие этого элемента в интерьере Баязид-джами свидетельствует о ее особой роли места молитвы самого султана Османского государства – в существовавших к тому времени городских мечетях Эдирне подобных мафилей не было (в Эски-джами «царское место» в виде деревянной террасы появилось позже). С этого момента хункар-мафиль станет индикатором османских мечетей, возводимых по непосредственному заказу правящего султана; подобные отделенные места, недоступные для простых молящихся, были призваны не только обеспечить комфортную изоляцию правителя во время пребывания в мечети, но и буквально «вознести» его над уммой, а также «обозначать» незримое присутствие эмира, упоминаемого в хутбе (проповеди с выражением лояльности светскому владыке) в городских мечетях.

С востока и запада к кубическому объему мечети пристроены два блока табхана, в плане образующие вместе с квадратным залом литеру Т. Каждое из текке49 также квадратное в плане, длина их достигает ⅔ длины основного объема мечети, а высота – трети высоты куба до двойного фриза; каждое разделено на девять одинаковых ячеек, перекрытых куполами на парусах; центральные квадраты являются аналогами дворовых световых ячеек, их купола имеют фонари; примыкающие