Обмануть себя - Наталия Рощина

— Присядьте, пожалуйста, Вадим Петрович. На дорогах пробки, Юрий Кириллович просит извинения, что заставляет вас ждать. Это случается редко, но все же случается, — она поднялась, показывая ему наиболее удобное глубокое кожаное кресло возле небольшого столика с большим количеством газет и журналов. В ее голосе звучали хорошо разыгранные нотки отчаяния, что такому занятому человеку, каким он наверняка ей казался, приходилось тратить время на ожидание.

— Не беспокойтесь… — Вадим сделал многозначительную паузу и послал в ее адрес одну из своих коронных улыбок под кодовым названием «западня». Он сделал это автоматически, потому что хотел расшевелить это застывшее красивое лицо и ввести его в краску. Он хотел проверить, так ли безотказно все еще действует его оружие. Ему понравилось, что черные брови секретарши неожиданно взметнулись вверх и тут же стали на место. — Я с удовольствием полистаю газеты.

— Кофе, чай?

— Спасибо, нет. Вот если бы апельсинового сока, — он почувствовал, как неприятно впился в шею галстук.

Уровень встречи требовал наличия делового костюма, белоснежной рубашки, ослепительные манжеты которой виднелись из-под рукавов пиджака.

— Одну минуту… — поставив перед Беловым высокий узкий стакан с его любимым соком, девушка, держа улыбку, села за свой стол.

— Простите, как вас зовут? — спросил Вадим.

— Жанна, — взмахнув густым веером черных ресниц, ответила она.

— Просто я хотел соблюсти хоть какую-то пропорцию. Вы знаете, как зовут меня и даже моего отца, а я — нет. К тому же сказать «спасибо» тоже хочется. Вы — лицо фирмы. Первое впечатление человека, переступившего этот порог, во многом зависит от вас. Должен сказать, что вы на своем месте!

— Спасибо. Я рада, что вам у нас нравится, — ответила Жанна, продолжая работать на компьютере.

Вадим удивился тому, как она это произнесла. Словно он был у нее дома, где только она и была безоговорочной хозяйкой. Он ожидал большего выражения признательности за такую открытую лесть, но девушка уже разговаривала с кем-то по телефону, делая записи. Она смотрела в окно, просто потому, что это давало возможность не встречаться с ним взглядом и сосредоточиться на разговоре. Этот красивый голубоглазый брюнет выглядел так привлекательно, а Жанна дала себе слово не влюбляться с первого взгляда. Ее страстная натура протестовала против подобных клятв, но девушка знала, что усидеть на двух стульях невозможно. Она уже имела состоятельного покровителя и боялась потерять его благосклонность. Жанна еще не забыла, как ей досталась эта должность секретаря-референта в престижной фирме. Оглядываться назад девушка не любила, но ничего не вычеркивала из памяти. Она лелеяла надежды, что когда-нибудь все ее усилия оправдаются, ведь она была уверена, что способна на большее. А пока она должна держаться за то, что имеет, и красноречивые взгляды обворожительного брюнета она оставит без внимания.

Вадим успел пролистать свежий выпуск одной из столичных газет для деловых людей, когда открылась дверь приемной и вошел невысокий мужчина лет сорока среднего телосложения в дорогом пальто цвета кофе с молоком, сверкающих туфлях и спокойным, чуть надменным выражением лица. Поднимаясь, Вадим продолжал рассматривать его, замечая, что не может сосредоточиться. Взгляд его скользил с дорогой одежды мужчины на холеное, гладко выбритое лицо с небольшими усиками, придававшими строгому облику особый шарм. Чувственные губы мужчины дрогнули и изобразили подобие улыбки, дежурной улыбки, которая должна показать благосклонность.

— Доброе утро, Юрий Кириллович, — пропела Жанна, поднимаясь, чтобы открыть перед ним дверь кабинета.

— Доброе утро, — остановившись рядом с Беловым, Юрий Кириллович протянул ему руку. — С приездом, Вадим Петрович. Рад с вами ближе познакомиться.

— Спасибо.

— Извините за опоздание, наши дороги — не оправдание, но причина моей задержки. Прошу за мной, — Юрий Кириллович важно проследовал в открытую дверь кабинета, бросив мимолетный взгляд на Жанну. Машинально проведя рукой по густым с чуть заметной сединой волосам, сказал на ходу: — Почту занесите через двадцать минут.

Про себя Белов отметил, что, вероятно, за эти двадцать минут должен был начаться и завершиться важный для него разговор. «Маловато», — подумал он, заходя в просторный, светлый кабинет вслед за его хозяином. Жанна неслышно прикрыла за ними дверь.

Оказавшись один на один с Юрием Кирилловичем Матроновым, Белов в первое мгновение растерялся. Может быть, обстановка произвела на него такое убийственное впечатление. Великолепие этого кабинета не шло ни в какое сравнение с потугами Вадима и Кости обустроить свой офис. Им было еще очень далеко до такой утонченной роскоши: светлые гладкие стены, дорогая кожаная мебель, встроенные шкафы и книжные полки, уставленные старинными фолиантами. Еще одна дверь вела, по-видимому, в комнату, где Юрий Кириллович при желании мог отдохнуть без посторонних глаз. Окна с белыми жалюзи, огромный, словно из мрамора стол буквой «Т», во главе которого заседал хозяин. Многочисленная техника, облегчавшая его связь с миром, деловыми партнерами, и две фотографии на столе в стильных рамках. Наверняка с них смотрели на великого мужа и отца жена и дети Матронова. Вадим сел на предложенный стул, ближайший к рабочему месту Юрия Кирилловича, и положил на стол черную папку с документами. Прошло всего пару минут, но внимательный глаз Белова заметил, казалось бы, не бросающиеся в глаза детали. Вывод следовал однозначный: здесь работал один из влиятельных бизнесменов. Он мог позволить себе все, обстановка кабинета, по большому счету, помогала ему ощущать себя комфортно, а значит — максимально способствовала работе. В виде некоторых лирических отступлений, которые позволил себе хозяин апартаментов, выступали две высокие пальмы с развесистыми листьями-веерами и необыкновенной красоты огромные круглые кактусы в широких, плоских горшках на подоконниках. Завидовать было не в правилах Вадима, но не оценить плоды многолетнего труда он не мог. Впечатление отразилось на лице Белова явно, потому что Матронов, едва заметно усмехнувшись в усы, произнес:

— Это мой второй дом. У меня есть правило — все должно способствовать плодотворной работе. Я — трудоголик. На самом деле здесь нет ничего лишнего. Например, я не курю, и поэтому освежитель воздуха помогает мне проводить долгие заседания с партнерами, для которых сигареты — неизменный атрибут. В этом ведь нет ничего зазорного, правда?

— Безусловно, — Вадим понимал, что этот разговор, не относящийся к цели его приезда, — желание хозяина расслабить своего собеседника, помочь ему преодолеть дискомфорт, который частенько давил на тех, чьи успехи в сфере бизнеса были не столь очевидны.

Белов вспоминал то немногое, что рассказала ему о Матронове Вика. Она говорила о нем с восхищением, как о человеке, упорным трудом, долго и целенаправленно строившем величественное здание своей империи. Началось все со времен учебы в институте, где Юрий был ярым комсомольским активистом, всегда на виду, всегда в работе, не желающий растворяться в общей массе тысяч студентов. Он получал повышенную стипендию, активно работал в профкоме института и одним их первых на факультете был принят в члены КПСС. В то время это говорило о многом и сулило немалые перспективы, воспользоваться по максимуму которыми можно было, обладая таким чутьем обстановки и перемен, которыми обладал Матронов.

Пока его однокурсники, получив дипломы, дорабатывали на местах распределений, Юрий уже начал принимать активное участие в развитии новых форм бизнеса. Он быстро оказался в среде деловых людей, по достоинству оценивших хватку и не по годам прогрессивное, основательное мышление молодого человека. К тридцати годам Матронов обладал определенной властью, связями, возможностями, но, как всегда, не останавливаясь на достигнутом, расширял сферу влияния. Он приобрел репутацию серьезного человека с принципами, с которым выгодно сотрудничать. Юрий вовремя попал на гребень волны, плавно вынесший его на самые высокие вершины делового мира. Теперь же, не отказываясь ни от одного своего шага в прошлом, Матронов считался основателем огромной корпорации, сферы деятельности которой охватывали разнообразные вопросы. Попасть в число бизнесменов, которым он давал согласие на сотрудничество, было огромным достижением для счастливых избранников. Матронов никогда не руководствовался эмоциями, личными симпатиями и привязанностями, когда стоял вопрос об интересах бизнеса. Он, как компьютер, просчитывал в голове все плюсы и минусы, вынося свой жесткий, не подлежащий изменению вердикт. С его мнением привыкли считаться, его авторитет был непререкаем. Пожалуй, если бы он сказал, что небо зеленое — мало кто пожелал бы возразить ему. За глаза в деловом мире его называли Мэтром — прозвище говорило само за себя.