Золотая рота - Сергей Зверев

Дорога петляла между живописными холмами, погружалась в диковатое тропическое царство. Солнце, давно преодолевшее зенит, продолжало жарить. Кондиционера в машине не было. Раскрытые окна и лопнувшее стекло не спасали – по салону разгуливал раскаленный воздух. Проплывали деревеньки – замшелые, неказистые. Плоские крыши из стеблей тростника, стены из покосившихся фанерных щитов… Какое-то сложное сооружение над озером между холмами, напоминающее обветшавший античный акведук…

– А это что за штука? – удивился Крикун.

– Водопровод, – не оборачиваясь, бросил Куприн. – Древние римляне еще строили.

– Ух ты, – уважительно покачал головой Леха. Помолчал, насторожился, уловив сдавленные смешки: – Вы чего хихикаете, паршивцы?

– Леха, ты неподражаем… – задыхаясь от смеха, пробормотал Генка. – Признайся, тебя мама в детстве из люльки не роняла?

– А что, роняла как-то, – предпочел не обижаться Крикун. – Мне уже лет десять было… – Он угрюмо уставился на давящихся хохотом товарищей, но решил закончить: – А мама у меня крутая была – мы в деревне жили, она председателем сельсовета трудилась и мотоциклом умела управлять… Однажды в лес мы с ней поехали – я в люльке, она за рулем. Разогналась, не заметила кочку – кирдык! – и я в небо… После этого случая, наверное, и решил связать свою судьбу с воздушно-десантными войсками… Кончайте ржать, лошади! – разозлился он. – Что я опять не так сказал? Ну, не такой я, как вы! Не хрен тут всех мерить под одну дудку!

– Ой, я не могу… – стонал Генка, сползая с сиденья.

Проценко икал – смеяться по-человечески он уже не мог, издавал какие-то горловые бурлящие звуки.

– Прости, Леха, возможно, когда-нибудь, через много лет, мы станем взрослыми, и нам будет очень стыдно, но сейчас… А помнишь, мы вчера деньги меняли? – сипел изнемогающий Генка. – Ладно, он усвоил с горем пополам: доминиканский песо, сентаво – мелкая разменная монета. Он даже просек, что снять паршивенькую проститутку здесь можно за две тысячи песо. Но в какой ступор Леху загнал вопрос: сколько копеек в рубле?..

– Ваши товарищи такие веселые, Эндрю… – осторожно заметил возрождающийся из фазы личинки Чичо. – Можно мне называть вас Эндрю?

– Можно, Чичо, – снисходительно разрешил Андрей. – Ты порываешься что-то сказать – говори.

– Тереза Эсмеральда так на вас смотрела… – смутился Чичо. – Вы понимаете, она такая, она может… Но и вы на нее так смотрели… не скажу, что мне это очень понравилось.

– Ага, еще на дуэль меня вызови, – усмехнулся Андрей. – Не переживай, Чичо, десант ребенка не обидит. Скажу тебе по секрету, женщины с карибских берегов меня волнуют в последнюю очередь. А хочешь, чтобы она не относилась к тебе как к ребенку, научись отвечать за свои глупые поступки. Надеюсь, у Терезы Эсмеральды не будет неприятностей, связанных с нами?

– Надеюсь, нет, – вздохнул Чичо. – Эта женщина – огонь, она сама может кому угодно устроить неприятности. Я постоянно молюсь, чтобы с ней ничего не случилось… Видите знак «Чиогаро» и стрелка направо? – встрепенулся сыщик, – На этом знаке сворачивайте с дороги.

– Почему? – Андрей притормозил и повернул. Машина преодолела несколько канав и съехала на каменистую пыльную дорогу, тянущуюся вдоль джунглей. Вид у дороги был такой, словно по ней никто не ездит.

– Я выяснил, что автобус здесь сворачивал, – пояснил Чичо. – Его маршрут пролегал дальше по трассе: отворот к пещерам Рападора будет только через четыре мили. Они сошли с маршрута, понимаете?

– Понимаю, – задумчиво кивнул Андрей. – Что-то их заставило. Или кто-то заставил…

– Но в Чиогаро автобус не приезжал, это точно. Здесь плохая дорога, чтобы доехать до Чиогаро. Видите, она пустая? Если кто-то едет в Чиогаро из Аллеридо, он пользуется хорошей трассой мимо Коко Куадрадо. Если кто-то едет в Чиогаро с юга острова, он предпочитает проезд мимо пещер Рападора, и дальше – на северо-восток. Здесь всего лишь несколько деревень – они глухие, власти сюда не приходят, много выходцев и беженцев с Гаити… Если проехать через эти деревни, начнутся непроходимые джунгли, там есть несколько заброшенных дорог на запад Эстремы, но ими давно никто не пользуется, там людям просто нечего делать…

– Полагаешь, в тех краях и сгинул наш автобус? – Андрей задумчиво проводил глазами нищую деревушку. У крайней картонной завалюхи стояла угловатая негритянка в цветастых обносках, с тряпочной штукой на голове, отдаленно смахивающей на чалму, держала за руки двух «черненьких чумазеньких чертят» и провожала «Чероки» взглядом.

– Не знаю, где он сгинул, но там он проезжал… – Чичо проследил за его взглядом, потом опасливо покосился влево, на стену сочно-зеленых джунглей, напоенную птичьим щебетаньем. – Эта деревня называется Умгуба, я разговаривал с ее жителями. Они видели, как неделю назад по дороге проехал автобус – редкое явление в этих краях. А потом промчался большой черный джип…

– Ага, это что-то новенькое, – пробормотал Андрей.

– Нужно остановиться вон за тем холмом, – показал пальцем Чичо. – Автобус там тоже останавливался…

Эта местность была напоена мистическим магнетизмом. Куприн чувствовал, как витают флюиды, веет чем-то эфемерным, загадочным, проникает что-то в голову, нашептывает… Люди боязливо озирались, располагали поближе пистолеты. Дорога убегала на северо-запад, пропадала за холмами, заросшими пышной растительностью. Слева к проезжей части подбирались джунгли, стебли вьюнов сползали с деревьев, плелись в высокой траве, подползали, словно змеи, к пологой канаве водостока. Справа простиралась иссушенная зноем саванна – жухлая трава, редкие скособоченные кусты, группы деревьев, напоминающие недоразвитые африканские баобабы. На то, что некое транспортное средство совершало здесь остановку, указывало засохшее масляное пятно посреди дороги.

Андрей опустился на корточки и принялся изучать следы. Дорогой пользовались редко. В последнюю неделю дождей не было – следы отпечатались четко. Как-то странно – люди, не пускающие посторонних в страшную тайну, не позаботились о том, чтобы ликвидировать следы. Напрашивался вывод, что они не мыслители. Это несколько вдохновляло. Неясное чувство, хорошо знакомое с интуицией, подсказывало, что в этом месте произошло что-то важное, определяющее – отсюда все и началось! Куприн избороздил дорогу носом. Чичо ходил за ним хвостом, стараясь не затаптывать следы, а остальные благоразумно держались в стороне и не вмешивались. Протяженный тормозной след – водитель яростно тормозил, автобус встал, здесь и протекло масло. Другая машина объезжала автобус, встала поперек дороги – видимо, из-за нее он и топил педаль. Судя по протектору, большой джип. Тот самый джип, который видели деревенские. Теперь Андрей точно знал, где располагались транспортные средства в ответственный момент. Разбитое стекло – множество мелких осколков. «Лобовик» посыпался, хотя, возможно, это была передняя дверь – напротив водителя. Несколько осколков на обратной стороне дороги – пули летели насквозь. Пятна крови – кому-то здесь досталось. Несколько гильз от автомата Калашникова, несколько гильз от патрона «магнум» 45-го калибра. В сторону джипа от автобуса тащили несколько окровавленных тел. В полуметре от протектора обрывались следы волочения и пятна крови – убитых или раненых загрузили в джип. Еще один след от автобуса… Андрей, почувствовав легкую тошноту, опустился на колени и отправился по следу. Человек полз, оставляя за собой кровавую дорожку. Полз в направлении левой обочины – той, что рядом с джунглями. Он царапал землю ногтями, сил у него почти не было. Он дополз до канавы и свалился в нее. Лужа крови, две стреляные гильзы от «калашникова», четкий отпечаток кроссовки сорок второго размера. Кто-то подошел и двумя выстрелами в упор добил раненого. А потом его тащили за ноги к джипу…

Здесь погибли или получили ранения не меньше трех или четырех человек. А потом произошло не менее занятное событие: джип развернулся и покатил обратно – к трассе на Алькабучо. А автобус продолжил движение в северо-западном направлении. Почему? Андрей закрыл глаза и принялся представлять, что же здесь могло произойти. Вырисовывались несколько версий: парочка правдоподобных, остальные фантастические…

– Вы что-нибудь решили, Эндрю? – поинтересовался Чичо, присаживаясь рядом на корточки.

Куприн задумчиво почесал затылок.

– Да что тут непонятного? – фыркнул развалившийся в траве Генка. – Сыщики, ё-мое… Местные отморозки на джипе подкараулили автобус, решили поживиться. Ведь у туристов частенько водятся деньжата, нет? Остановили, грабанули, кто-то стал сопротивляться, по ним открыли огонь, потом тела увезли в багажнике, чтобы не оставлять их тут…

– Глупо, Генка, – отмахнулся Андрей. – Туристов на Эстреме не грабят – к тому же таким нахальным способом. Ну, допустим, ограбили залетные гастролеры, не боящиеся гнева мафии. Зачем перегружать тела в свой джип? Не проще оставить их в автобусе? Зачем их куда-то увозить? Не проще ли выкинуть в лес? Зачем воровать автобус, набитый живыми людьми?