Девушка полночи - Катажина Бонда

– А что вы ищете? – спросила Иза. – Я пока ничего не понимаю.

Женщина была практична и настроена по-боевому. Саша сразу поняла, что она здесь главная. Без нее быстро выпили бы весь запас алкоголя, а деньги прогуляли. Иза Козак хорошо знала и выполняла свою работу.

Залусская пожала плечами, что очень позабавило Иглу. Он поднял бутылку, чтобы убедиться, точно ли гостья не желает выпить вместе с ним.

– Я тоже мало что понимаю, – сказала она, гипнотизируя бутылку. – Моя работа состоит в создании профайлов, то есть психологических портретов неизвестных преступников. Я помогаю полиции, суду, иногда частным лицам или организациям. Если кратко: я в состоянии определить черты характера преступника, возраст, пол и даже где он живет и работает. Кроме того, я определяю мотив и место, где следует искать преступника, если он скрывается. Такой профайл необходим, чтобы ограничить число подозреваемых. Я не укажу на того из вас двоих, например, кто хочет убить Павла Блавицкого, а просто составлю список черт и дам характеристику подозреваемого. Человек, который заказывает экспертизу, должен сам определить, кто подходит под это описание. Потом с подозреваемым разбирается полиция. Признаюсь, что такой заказ я взяла впервые.

Собеседники смотрели на нее удивленно.

– И все это вы способны определить на основании разговоров? – Игла, похоже, не мог в это поверить.

– Наличие трупа конечно же значительно упрощает задачу, – ответила Саша. – Характер повреждений тела и место происшествия – это просто кладезь информации.

Иза взяла салфетку и принялась нервно ее сворачивать.

– Но трупа пока нет, – засмеялся Игла. Он взял стакан с коктейлем и раскинулся на софе. – Может, подождем? Зачем мучиться зря?

Саша не ответила. Ей хотелось как можно быстрее закончить этот разговор и уйти, пока она не попросила, чтобы ей налили полный стакан. Сейчас одна рюмка – это слишком много, а потом и ведра не хватит. Сегодня ее точно ждет бессонная ночь. Она чувствовала нарастающее раздражение. Достаточно пустяка, чтобы взорваться неконтролируемым гневом.

– Можно? – Она вынула из сумки зажигалку.

– Сигарету или чего-то другого?

– Сигарету.

– У нас есть все. Не только для курения, – заверил Игла и заговорщически подмигнул Изе. Его признание той не понравилось. – А что такого? Как на исповеди. – Игла бросил ей вызов. – Я ей все скажу, она мне пришлась по душе. Умеет даже определить пол преступника. Вау!

Залусская затянулась сигаретой.

– Зря иронизируете. Пол, кстати, очень важен, существенно сужает круг подозреваемых. Так же, впрочем, как возраст или место жительства. Однажды мне удалось определить квадрат на карте с точностью до трех лондонских многоэтажек. Тогда еще я интенсивно занималась географическим профайлингом.

Саша резко замолчала. Эти двое смотрели на нее так, будто она говорила по-китайски.

– Вы работаете за границей? – заинтересовался Игла. И обратился к Изе: – Наверное, взяла двойной тариф. Интересно, добавит ли Буль эту сумму в расходы. Впрочем, не важно, все равно я скоро уезжаю.

– В Калифорнию, – уточнила Залусская.

– Буль растрепал? – искренне удивился Игла. – В этом-то все и дело. Он боится, что я оставлю клуб и у него не будет моей рожи для рекламы, тогда мы – банкроты. У нас кредит, мы едва тянем. Оборот уменьшается из года в год. Можете ли вы себе представить, сколько стоит освещение и отопление этой норы? Не говоря уже о том, что здесь нет охраны. Он нанимает каких-то корешей, с которыми когда-то работал в милиции. Я их не знаю. Дуболомы от сохи. Ремонт студии звукозаписи застопорился несколько лет назад. Я вложил туда кучу бабок, которых теперь уже никогда не верну.

Cаша не прерывала его. Она хотела, чтобы он сам выговорился, несмотря на то что у нее была куча вопросов.

– Осточертело мне все это. И погода тоже ни к черту.

Игла вновь наполнил стакан. Пил он много и быстро. Залусская не знала, сколько он выпил до ее прихода, но голова, похоже, у него была крепкая. Иза не притронулась к алкоголю, потягивала колу. Она отказалась от выпивки, объясняя это тем, что приехала на машине. Игла не настаивал. Видно было, что он настроен не только пить, но и беседовать.

– Мне нужно вернуться на сцену, пока я окончательно не сдулся. Контракт уже почти подписан. Американский менеджер, мировая лига. В нашей стране нет рынка для музыки, которую я сейчас собираюсь делать. А кому интересна какая-то там «Девушка с севера»?

– Например, мне, – вставила Иза. – И тысячам поляков, которые по-прежнему покупают диски и приходят на концерты.

Игла махнул рукой. Он не скрывал раздражения.

– Только благодаря этому треку мы еще кое-как тянем. Мы задолжали мафии. Вы понимаете? А этот придурок проверяет клуб изнутри, подозревает своих. То, что его кто-то хочет убрать, меня абсолютно не удивляет. У него много врагов. Насобиралось за долгие годы.

– По-моему, ты уже напился, – прервала его Иза. – Может, лучше я объясню. Игла играл на вокзале. Вы в курсе, как это выглядит: знак пацифика, акустическая гитара, усилитель, шляпа для монет. Буль нашел его и показал людям, которые вложили в него деньги.

– Так и было, – подтвердил Игла. – Я благодарен ему. Никто и не спорит. Еще одна его заслуга в том, что я могу вдыхать любой товар мира, а когда мой нос не выдержит, я сделаю себе пластиковые ноздри[15]. – На этот раз он не засмеялся, наполнил свой стакан до краев, но не выпил.

Иза смерила его укоряющим взглядом и продолжила:

– Они выпустили диск. Получили Суперединицу, шесть Фридериков[16]. Во всех категориях. Только авторских Игле выплатили около двух миллионов, это были его первые большие деньги. Буль уговорил Иглу инвестировать. Заманивал перспективой открытия музыкального клуба, продюсерской фирмы, студии звукозаписи и всякого такого. Игла оказался перед выбором.

– И я, дурак, вместо того чтобы стать акционером продюсерского ОАО, влез в это дерьмо. – Игла дернул плечом. – Плевать мне было на бабки. Поиск дебютантов, контракты, презентации – все это было не для меня. Я всегда мечтал иметь группу. Буль говорил, что мы станем играть у себя. Это будет наш клуб. Здесь хотели оборудовать студию, которая по сей день не окончена. Якобы времена изменились. Типа невыгодно вкладываться. Слишком велика конкуренция. Клуб планировался только как вишенка на торте. Сочинение песен, запись их в студии, турне по всему миру. Это должно было стать основным занятием. А вышло так, как вышло. Понимаешь? – Он плавно перешел на «ты», Саша одобрительно кивнула. Иглу все сильнее разбирало. – Из всего обещанного осталось вот это. Золотая клетушка черт знает где, на гребаном морском курорте. Сижу здесь, играю одну и ту же песню, потому что только на нее приходят люди, и на этом все. А у продюсерского центра штат из настоящих звезд, они устраивают конкурсы, шоу талантов, телевидение – не интернетное, а настоящее, тридцать шесть каналов. Так меня раскрутили, – подытожил он.

– Какое телевидение?

Игла встал и принялся ходить из угла в угол.

– Третье частное в стране. – Он махнул рукой. – Сначала я ждал. Думал, выдержу. Как-нибудь все утрясется. Но никто не собирался возвращать мне мои деньги. Начались разговоры о каких-то выплатах частями. Позже я уже согласился на то, что мне всего лишь вернут мои вложения, голые два лимона. Буль начал темнить. А теперь я созрел, чтобы просто уйти. Не хочу больше в этом участвовать. Пусть платят частями. Каждый месяц бабки будут капать на счет, больше мне ничего не надо. Я, вообще, без проблем мог бы вернуться на вокзал. Мне не нужна эта нора. А что он? Начал устраивать номера с этими посылками. Втирает мне, что угрозы – это моя работа. А если хочешь знать, то он сам все это режиссирует. И ты – тоже один из номеров этого шоу.

Саша сидела неподвижно. Молчала.

– Это правда, – подтвердила Иза. – Все, что рассказал Игла, – правда. Мы поможем в твоем профайлинге. Задавай любые вопросы.

– Мне надо поговорить с Люцией Ланге. Она здесь?

Иза и Игла переглянулись.

– Я вчера уволила ее после большого скандала, – немного подумав, сказала менеджер. – Она взяла из кассы тридцать тысяч. До этого тоже воровала. Думала, мы не знаем. Было решено, что она немедленно уйдет и мы не станем сообщать об инциденте в полицию. Это была незарегистрированная выручка.

Они ждали реакции Саши, но та ерзала в кресле, не понимая, что делать. Все пошло не так. Что-то тут нечисто. Кто-то втягивал ее в сомниельное предриятие, но она не понимала, кто и зачем. Ей необходимо было проверить свой заказ. Продолжать далее этот фарс было бессмысленно.

– Мы вернемся к этому делу после праздников. – Она встала под удивленными взглядами собеседников. – Я составлю список людей, с которыми в определенной очередности мне нужно будет побеседовать. И желательно, чтобы они не были предупреждены. Так будет проще и эффективнее всего.