Всюду кровь - Клод Изнер

Она прошла мимо его лотка и остановилась у парапета в первой же нише Нового моста. Пока он открывал крышки ящиков, она наблюдала за ним, пытаясь догадаться, какие мысли приходили ему в голову за прошедшую неделю. Она отметила, что он постарел. Внезапно ее охватили тоска и жалость.

Она расправила плечи и вдруг ощутила неукротимое желание унизить его, причинить ему боль.

– Сволочь! Сволочь! – пробормотала она.

Ее лицо исказила гримаса страха: Мари-Джо вернулась, она вновь чувствовала ее присутствие. Мари-Джо вернулась, чтобы придать ей сил.

«Что-то мне поднадоели твои перепады настроения! Ты не можешь сейчас все бросить, мы почти у цели! Забыла? Он увлекся этой гусыней и бросил меня, ни на миг не задумавшись о том, что2 я чувствую. Скотина! Но хуже всего то, что он мною воспользовался, они все мною воспользовались, они украли у меня мою жизнь, я их ненавижу!»

По тротуару вихрем пронеслись подростки на роликах. Мари-Джо провалилась в черную пропасть. Девушка в наушниках обернулась, принялась рассматривать конную статую Генриха IV. Она тысячу раз видела эту статую, но сейчас будто бы заново открывала ее для себя. В нише остановились туристы, приняли заученные позы, сфотографировались, отправились дальше.

Девушка в наушниках села на парапет. Неужели Мари-Джо не видит, как тщательно она воплощает в жизнь ее план?

Ее пульс усилился. Все фигуры заняли свои места. Безупречный, идеально выверенный сценарий: за него ей вполне могли бы дать «Оскар». Она проводила взглядом речной трамвайчик: скоро она будет свободна. Она продаст свое сокровище и сумеет осуществить то, на что Мари-Джо так никогда и не осмелилась. В первое время она наверняка будет ощущать огромную пустоту: она столько лет потратила на свое творение, писала диалоги, распределяла роли, следила за тем, чтобы все было готово, чтобы все прошло без изъяна. Быть может, ей захочется поставить новый спектакль? Будущее принесет воплощение ее желаний. Не стоит терзать себя: она обо всем забудет, а забвение принесет спокойствие. Как хорошо будет стереть из памяти прошлое, заново, день за днем, придумать всю свою жизнь, уничтожить все уродливое, отвратительное, опасное!

Девушка в наушниках встала. Пришло время надеть очередной костюм и вновь выйти на сцену.

Сидя на своем раскладном стульчике, Миро смотрел в небо, размышляя об утренних открытиях.

– Эй, Миро, скоро в горгулью превратишься! – крикнула ему Стелла. – Прикрой-ка лучше книги по углам, лить будет весь день, так в прогнозе погоды сказали.

– Мне нечего читать.

– Ты что, издеваешься? У него в ящиках тонны книг, а читать ему, видите ли, нечего!

– Я книгу дома забыл.

– Ладно, давай-ка я тебя рассмешу. Я сегодня слышала шутку по радио: знаешь, чем едят папайю?

– Ло-ложкой, – мрачно ответил Миро.

– Да ты знал! Ладно, давай еще одну, вот послушай: чем отличается комар от твоей матери?

Миро уже открыл рот, чтобы сказать, что он не хочет об этом знать, но тут на мосту показался Селим.

Да что же это такое, только его здесь не хва-тало!

Миро быстро вернулся к своим ящикам. Какой-то юноша, не слезая с мопеда, вяло взвешивал в руке «Цветы зла», будто бы пытаясь определить вес книги.

– Простите, это ваше? Вы это читали?

Миро настороженно кивнул.

– Это ведь Бодлер говорит про сплин, да? Потому что у меня как разтаки этот сплин. Мне все время тоскливо, но это не просто тоска, это хандра.

– Пользуйтесь моментом, тоскуйте, пока можете! – резко ответил Миро. – В моем возрасте уже не тоскливо. В моем возрасте просто скучно!

– Неужели? Правда? Это очень глубокие слова. И слова, и выводы, которые из них можно сделать. Я куплю у вас эту книгу. Сколько она стоит?

– На ней написано, – буркнул Миро, в глубине души ругая себя за стариковское брюзжание.

Ну вот и все, это начало конца. Завтра ты скажешь «в мое время», а потом дойдешь и до того, что станешь клеймить «нынешнюю молодежь»!

– Ты сам с собой разговариваешь? – К нему с самым невинным видом подошел Селим. – Я просто хотел тебе сказать, что заходил сегодня утром, очень рано. Ты, кажется, спал, и я не решился тебя разбудить. В конце концов я оставил ключ от квартиры в почтовом ящике. Вечером зайду за вещами.

– Я не знаю, когда вернусь. Представь себе, у меня тоже есть своя жизнь! Надо было забрать чемодан, а потом уже вернуть мне ключ.

– В последний раз ты так меня принял, что я решил – тебе срочно нужен твой второй ключ, тем более теперь…

– Что значит – тем более теперь? – прорычал Миро.

– Слушай, я ведь видел у тебя ту красотку… Ты еще злишься на меня? Давай так: скажи Генриетте, когда я могу зайти за чемоданом.

– Генриетте? Так у вас все серьезно?

– Мы скоро поженимся, – торжественно объявил Селим.

– Ты шутишь?

– Послушай, Миро, мне было бы приятно, если бы ты относился ко мне с бо2льшим уважением. Она моя невеста, не веришь – спроси у нее, я подарил ей…

Миро почувствовал, что кто-то тянет его за рукав. Он обернулся, и его раздражение тут же улетучилось, лопнуло, как мыльный пузырь. Перед ним стояла Лора.

– Здравствуйте, Миро. Вы ведь правда свободны сегодня вечером?

Она спрашивала уверенно, почти с вызовом. Он пристально уставился на нее, что-то забормотал, не зная, как выразить переполнявшие его чувства. Лора внимательно смотрела ему в глаза. Он вдруг ощутил радостное спокойствие. Он наклонился к ней, отметив, как тонкая футболка под расстегнутым плащом обтягивает мягкие округлости ее грудей.

– Позвольте представить вам одного замечательного человека, – бодро сказала Лора.

Она повернулась и жестом подозвала высокую худую женщину, которая тут же приблизилась к ним.

– Бетти, это Миро Жасси, о котором я тебе говорила. Миро, это Бетти Грин, моя подруга.

Пожимая протянутую руку, он вдруг подумал, что с ним такое уже случалось. Вероятно, все дело было в том, что подруга Лоры, казалось, сошла со страниц модного журнала и являла собой воплощение идеальной, разносторонне одаренной женщины.

– Что за чудесная у вас профессия, месье Миро. Вы спасаете от забвения стольких авторов! Вы некоторым образом храните старинную традицию. Скажите, это рентабельно? – с восторгом прошелестела она.

Миро задумался: не смеется ли она над ним? Она смотрела на него так, как стратег смотрит на карту накануне тщательно распланированной операции по окружению войск противника. Ее украшения, макияж, безупречная прическа, изящно скроенный костюм, казалось, были старательно подобраны для того, чтобы создавать впечатление непринужденности и высокой образованности.

– Бетти руководит художественной галереей. Она продала несколько моих фотографий одному издателю, он работает над книгой по архитектуре под названием «Уходящий Париж», – пояснила Лора.

– Уходящий – куда? – поинтересовался Миро.

Он заметил, что Лора растерялась, и тут же почувствовал, что неправ: он бросил эту фразочку, не подумав, желая лишь продемонстрировать остроумие.

– Вам не нравится название, месье Миро, – отметила Бетти Грин. – Его выбрала я, а я редко ошибаюсь. Я полагаю, что для того, чтобы добиться внимания публики, следует называть вещи своими именами. Кто мог подумать, что «Белоснежка и семь гномов» станет бестселлером?

Слова патокой стекали с ее губ, но Миро ее не слушал. Он ощущал лишь близость Лоры, впитывал запах ее волос, ее дыхание.

– …это моя работа. What’s the French word for find out?..[49] Выискивать? Так вот, выискивать молодых талантливых художников, обеспечивать им возможности для развития. А у Лоры огромный талант, не так ли, месье Миро?

«Уйди, исчезни!» – мысленно приказал он, кивая. Эта женщина была ему неприятна.

– Миро, мы подумали… я подумала… мы с Бетти сегодня идем на коктейль к издателю. Я буду счастлива, если вы согласитесь пойти с нами.

Миро ощутил разочарование. Она пришла так неожиданно, что он уж было понадеялся на нечто большее, чем пируэты вокруг подносов с пирожными. Но он тут же вспомнил о данном себе самому обещании не торопить события, и разочарование рассеялось.

– Absolutely![50] – воскликнула Бетти Грин. – Ваше присутствие тем более желабельно…

– Желательно, – поправила ее Лора.

– Желабельно, желательно, не важно: так вот, Робер Менетрие планирует издать серию книг, посвященных парижанам, которые до сих пор работают под открытым небом. Я хочу предложить ему, чтобы Лора занялась фотографиями для книги о букинистах.

– Издателей интересуют исчезающие профессии?

– Долой пораженческие настроения, мне кажется, вы вполне способны выжить. Мы подождем вас на террасе кафе. Не заставляйте нас долго ждать.