Всюду кровь - Клод Изнер

Он с трудом сглотнул: холодное пиво обожгло ему желудок. Неверными шагами он отправился в спальню, уже понимая, что там увидит.

Из висящего на стене напротив кровати рисунка углем торчал кухонный нож.

10

24 октября

Миро из последних сил тянулся к свету, видневшемуся в конце узкого прохода. Он тщетно пытался набрать в легкие побольше воздуха. Из груди рвался хрип, он задыхался.

Чьи-то холодные, влажные пальцы дотронулись до его щеки. Это легкое прикосновение остановило его, не дав провалиться в бездонную пропасть.

Дышать.

Он сделал над собой невероятное усилие, открыл глаза, увидел перед собой морду какого-то зверя и опять перестал сопротивляться. Его вновь накрыла тень. Он еще раз, с большим трудом, разлепил веки. Некоторое время рассеянно рассматривал нож с тяжелой деревянной ручкой, который кто-то зачем-то воткнул в прикрепленный к стене рисунок. Миро вдруг подумал, что этот рисунок все же на него похож.

Тихое тявканье. Что это, откуда здесь собака?

Постепенно он очнулся, понял, вспомнил. Собака. Собака лижет ему лицо.

– Это ты? Лемюэль, мне щекотно, хватит!

Миро слышал свой голос, толком не осознавая, что говорит. Лемюэль спрыгнул на пол, обежал вокруг кровати и уселся, всем своим видом выражая мольбу. Его хвост ритмично отбивал на ковре послание азбукой Морзе: «Писать – и есть – писать – и есть…»

Миро сел. У него в голове болезненно отдавались настойчивые удары: кто-то стучал в дверь, далекий голос твердил:

– Мсье Жасси, вы в порядке?

Он с трудом встал, опираясь на спинку стула. Ощутил нестерпимую боль в почках.

– Мсье Жасси, откройте дверь! Это я, ваш сосед снизу!

– Да не ори ты так, – пробормотал Миро, проводя рукой по волосам.

Он уставился себе на ноги и отметил, что носки у него дырявые. А оглядев себя целиком, обнаружил, что одет в куртку и трусы с узором из ромбиков. Миро принялся изумленно рассматривать вещи, беспорядочно разбросанные по всей комнате. Он вдруг все вспомнил: ему это не приснилось.

Миро едва мог двигаться, тем не менее он сумел, не споткнувшись, добраться до входной двери и приоткрыть ее. За дверью виднелись сложенный зонт и сморщенная лисья морда с озабоченной гримасой.

– Здравствуйте, мсье Жасси, я хотел узнать, как дела. Песик проснулся?

– Да, да, – пробормотал Миро. – У него все отлично.

В виски будто бы вбивали гвозди. Мысли Миро складывались друг с другом, подобно кусочкам мозаики, но никак не могли сложиться во что-то цельное.

– Вы, кажется, проспали, – заметил Блез де Разлап и что есть мочи вытянул шею, пытаясь заглянуть в квартиру Миро. – Я так и знал! – воскликнул он. – Они все перевернули вверх дном! Надеюсь, вы обратитесь в полицию.

– Эмм… нет-нет, у меня ничего не украли. Я решил воспользоваться ситуацией: убираю, разбираю, переставляю мебель, у меня столько хлама накопилось.

Откуда взялись этот вежливый голос, эта непринужденность?

Блез де Разлап щелкнул вставной челюстью.

– Все это очень плохо для животного, очень вредно. После того, что вашему псу пришлось пережить, ему нужен покой. Хотите, я возьму его к себе, пока вы не закончите уборку? – предложил он, налегая на дверь в попытках увеличить себе обзор.

Миро даже не шевельнулся.

– Знаете, мсье Жасси, то, что вы делаете, может травмировать собаку, так что, как я уже предложил…

– Спасибо, вы очень добры, – поспешил ответить Миро. – Договорились, я заберу его позже.

– Дайте мне поводок, – скомандовал Блез де Разлап. – Идем, Медор[57]. – Прислонившись к двери, Миро слушал, как старик ворчит, спускаясь по лестнице: – Если ведешь такую жизнь, не заводи собаку. Бедный мой Медор, держу пари, что ты еще ничего не ел.

Медор! Миро открыл рот, чтобы позвать Лемюэля, но ему не хватило сил. Он затворил дверь, сделал глубокий вдох и обернулся, готовясь к борьбе с последствиями катастрофы.

Ему хотелось как можно скорее со всем покончить. Расставить все по местам, убрать, избавиться от грязи. Разбирая завалы, складывая то, что следовало выбросить, и отбирая то, что еще можно было спасти, он попытался взглянуть на происшедшее философски. Это всего лишь старые книги, они почти ничего не стоят. Он купит новое одеяло, найдет пластинки на блошином рынке. И все же, обнаружив разорванную на мелкие кусочки фотографию матери, Миро почувствовал, что не может больше сохранять спокойствие.

Миро тяжело дышал, грудь раздувалась, подобно кузнечным мехам. Добравшись до ванной, он встал перед зеркалом. Глаза покраснели и опухли, по лицу, заросшему двухдневной щетиной, ручейками стекал пот. Миро слабо улыбнулся своему отражению в зеркале и высыпал в стакан для полоскания рта пакетик шипучего порошка. Глядя на пузырящуюся жидкость, он вдруг осознал всю нелепость своего положения. Миро не был мстителен и потому не понимал, как можно так сильно кого-то ненавидеть. Кроме того, он никак не мог взять в толк, кому он так досадил. Нелли? Шарлин Кросс? Амели Ногаре? Всем им вместе?

Совершенно растерянный Миро неподвижно стоял у раковины. Три женщины ткали вокруг него паутину, в которой он с каждым днем все сильнее запутывался. Все свидетельствовало о том, что кто-то всерьез решил свести с ним счеты, однако Миро никак не мог обнаружить в происходящем хоть какой-то смысл.

Месть?

Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от этой ужасной мысли. Черт тебя возьми, Нелли, чего ты от меня ждешь? Почему ты пытаешься столь сложным образом сообщить мне имя убийцы? Почему не можешь сама обратиться в полицию? Тебе грозит опасность?

Мысли с бешеной скоростью завертелись у него в голове. Нужно поговорить с ней, объясниться. Он набрал ее номер. Никого. Автоответчик выключен. После того как он повесил трубку, гудки еще долго продолжали звучать у него в ушах.

Миро попытался отвлечься от одолевавших его безумных мыслей, решив систематизировать все, что ему известно. У него есть несколько элементов головоломки.

Имя убийцы: Амели Ногаре.

Имя сообщницы: Шарлин Кросс.

Фотоателье.

Старуха, которую убили при тех же обстоятельствах, что и Ролана.

Если бы только он мог связать между собой эти два преступления!

Боже мой! Миро скривил лицо и уставился на свое отражение в зеркале. Да ведь это и есть разгадка! Где-то там, в неизведанных далях, есть тропка, по которой ему нужно пройти.

Багу! Нужно покопаться в прошлом Эмильены Багу!

Деревья расступились, и Миро увидел ту самую тропку.

Газета! О ней писали в газете.

Когда? Когда это было? Образ, фраза, слово, услышанное им на кладбище от сидящей на скамейке старухи.

И что же… Ливан! Заложники в Ливане! В каком году это было? Неважно, ты сумеешь найти!

Он залпом проглотил содержимое стаканчика для полоскания рта, а перед глазами уже возникло мрачное, бычье, словно вырубленное топором лицо. Донати. Вот с кем ему нужно связаться.

Было уже позднее утро. Лора никак не могла найти нужный ей дом. Ей надо было пройти сквозь лес свай, а затем пробраться сквозь лабиринт огромной стройплощадки, увешанной объявлениями:

КВАРТАЛЫ «БЕРИЛЛ», «ИРИСЫ»

Тихая гавань. От студии до пятикомнатной квартиры.

Жилой комплекс «Нефрит»

То там то здесь еще стояли обветшалые частные дома, которые охраняли невидимые собаки: их лай смешивался с грохотом бетономешалок.

Наконец неподалеку от канала, где с редких барж выгружали цемент, Лора обнаружила жилище Карла Пармантье-Шварцкопфа: дом оказался зажат между деревянной избой под названием «Моя дача» и виллой «Тара», крошечной хижинкой с портиком и колоннами. Недоумевая, почему Бетти так хотела, чтобы она увековечила место жительства этого неутомимого путешественника, этой никому не известной знаменитости, Лора перешагнула через разваливающуюся ограду.

Когда-то давно здание явно выглядело величественно: наверняка его можно было даже назвать красивым. Но от двух угловых зубчатых башен остались лишь огрызки, укрытые молодыми побегами винограда; виноградные побеги окутали фасад в стиле рококо, окружили мозаичные панно над утратившими стекла оконными рамами, скрыли под собой растрескавшиеся от времени ставни. Газоны густо заросли айлантом, бузиной, жимолостью и хвощом. Среди этих неистовых джунглей лежали подношения божеству пустырей, приготовленные жителями индустриального мира: распоротые мусорные пакеты, матрасы в желтых пятнах, куски бетона, ржавая арматура.

Ступая медленно и аккуратно, Лора обошла огромную паутину, сотканную пауком-крестовиком, и добралась до крыльца, на которое вели пять растрескавшихся ступеней. Взобравшись на крыльцо и положив на него фотосумку, Лора обернулась, разглядывая набухшее дождем небо, стаи журавлей и далекие рельсы, по которым бежал остромордый поезд. Да уж, ну и веселье. Отличное укрытие для побочного сына Жана Габена и Терминатора. Что ж, за работу, чем раньше все это закончится, тем лучше…