Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер

Один из людей, стоявших ночью на страже, проходил мимо по поперечному коридору, когда мы молнией приближались к нему. Я крикнул ему, но, как это всегда делают здоровяки, он не обратил внимания. Кричащие пикси, воющие гремлины, смерть и разрушение, несущиеся по коридорам Замка — и большой глупый человек даже не замечающий этого.

Иногда кажется, что мы должны ударить вас камнем, чтобы вы поняли, что мы находимся рядом.

Мой отряд помчался по коридорам в сторону большого зала, где рабочие повсюду развешивали гобелены, пока ремонтировали дыру в потолке. Гобелены были ужасного качества, поскольку были обычным холстом, и я чувствовал, что такое ремесло не соответствует стандартам моего повелителя, но для целей Гвардии количество было важнее качества.

К тому времени две дюжины гвардейцев откликнулись на мой сигнал, и, когда мы влетели в зал, почти все были наготове. Я быстро отдал распоряжения. Гвардейцы разделились на команды по четыре участника, каждый захватил один из больших плотных гобеленов — вес, с которым едва справлялись наши крылья, — и моя команда возглавила движение, с трудом возвращаясь к врагу.

Мы настигли их у подножия лестницы ведущей на верхний этаж.

— Гвардия Ца-Лорда! — крикнул я. — За мной!

Мы устремились вниз, на врага, и в этот момент мы перехватили сложенный гобелен, дав ему развернуться, а затем бросили его, как массивную сеть, на гремлинов. Упав вниз, пустые гобелены, громыхая и хлопая, накрыли более дюжины врагов.

Другие команды тоже сбросили свой груз вниз, повсюду падало полотно, и Шрамоглаз завыл от ярости, видя, как его войска застряли.

— Клинки! — крикнул я.

Мечи выскочили из ножен, а копья взлетели в воздух, когда две дюжины моих людей с криком бросились на врага.

— Пикируем! — крикнул я и повёл отряд вниз, навстречу врагу.

Гремлины по природе своей злы, так же, как мой народ по природе своей любопытен. Они жестокие, умные, злобные, практичные и безжалостные. Их бронированная шкура делает их очень трудноубиваемыми. Тёмные сородичи таких существ, как гномы-сапожники, они разделяют ловкость рук своих родственников, но постоянно обращают свои таланты на вредительство и разрушение. В их руках появились грубые, но острые и эффективные клинки, и враги начали прорубать себе путь, освобождаясь от гобеленов.

Мы встретили их своими клинками из металла Фэйри, сделанными свартальфами, и всякий раз когда враги пытались освободиться, их чугун не мог противостоять нам и нашему оружию. Враги превосходили нас числом три к одному, но это компенсировалось их пребыванием под гобеленами, что дало нам возможность протыкать их прямо сквозь ткань.

Мы не могли достать их всех — они были слишком крепкими, чтобы умереть достаточно быстро. Но нам удалось сократить их число до количества два к одному, как вдруг из-под угла гобелена вынырнул Шрамоглаз и своим смертоносным тесаком сокрушил Рыжего Каллена, сбив гвардейца на пол изломанной грудой.

Я закричал и бросился на Шрамоглаза. Он успел вовремя поднять тесак и не дать мне переименовать его в Безглазого, но мне удалось рассечь ему щеку и пустить кровь из предплечья, и, если бы двое его дружков-вредителей не встали на пути, я мог бы прикончить его прежде, чем он смог бы восстановить равновесие.

Затем к первой паре гремлинов присоединились еще двое, и я оказался слишком тесно прижатым к земле, чтобы лететь и бороться за свою жизнь: оружие гремлинов, сделанное из Погибели, обрушилось на меня, его тошнотворно холодная аура заставила мою плоть содрогаться, даже когда моя броня остановила удары, ослабив мои конечности и заставив их дрожать.

На мгновение всё стало выглядеть очень плохо. Потом появился Синенос — эльф, чья голова почти полностью скрывала моё плечо, его копье ударило в сторону, — и это дало мне передышку. Я использовал её с толком — отсек клинком болтающееся ухо одному гремлину, ударил другого по его бандитской шее, а третьего схватил за непомерно длинный и острый нос и повалил на землю, где Синенос вонзил в него своё копье. Затем мы вместе развернулись и направились на помощь ближайшему из сражающихся гвардейцев.

— Стойте! — крикнул я. — Где Шрамоглаз и бум-штука?

— Что? — спросил Синенос, как будто мы не стояли в схватке с древними врагами.

— Бум-штука! — крикнул я. — С её помощью они взорвут весь Замок!

Синенос, моргнул один раз. Затем он сказал:

— Только не пиццу!

Гремлин ударом огорошил Синенос и повалил его на землю, отправив копье гвардейца в полёт.

— Задорез! — крикнул я и бросил свой меч.

Синенос схватил моё оружие в воздухе, вогнал его в заднюю часть бедра гремлина и повернул. Существо закричало и бросилось прочь, а Синенос поднялся на ноги, продолжая сражаться.

Битва была отчаянной. Мои люди сражались изо всех сил, но их шансы на победу уменьшались по мере того, как всё больше гремлинов выходило из своих временных узилищ. У меня не было времени объяснять всё всем. Прямо сейчас Шрамоглаз с бум-штукой находился где-то там, где их не было видно, и планировал сделать что-то плохое. Я должен был остановить его.

— Бейся с ними Задорезом, — крикнул я. — Их лидер сбежал! Я иду за ним!

— Догоните его, сэр! — крикнул Синенос, разрубая своим клинком меч, сделанный из Погибели. Он разрубил своего врага, от души рассмеялся и начал петь, и все гвардейцы поблизости присоединились к нему.

Я перешагнул через упавшего гремлина, схватил его грубое копье и поднялся в воздух, ища какие-нибудь признаки Шрамоглаза и бум-штуки. Отблеск в дальнем конце коридора явил мне руку Шрамоглаза с распухшими костяшками пальцев, волочащую за собой по полу смертоносный тесак, и я молнией устремился за ним.

Гремлины уродливые, грязные, жестокие, подлые и злобные, но при этом быстрые и тихие, даже по меркам Маленького Народца. Когда я добежал до угла, они уже были у подножия лестницы, а клыки Шрамоглаза сверкнули в крокодильей улыбке, когда он с грохотом закрыл тяжёлую дубовую дверь у подножия лестницы — почти вовремя, чтобы я успел не сломать об неё все зубы.

В последнюю секунду я покачнулся и свернулся в клубок, чтобы принять удар на плечо, отскочив от двери и рухнув на пол. Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться и, пошатываясь, подняться на ноги. Мои крылья были ушиблены. Мне пришлось подпрыгнуть, чтобы схватиться за дверную ручку и открыть её, а затем начать бежать вперёд на своих нерасторопных, глупых ногах, как какой-то медленный, глупый здоровяк.

Но я