Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

Крокодил просел, как подтаявший сугроб. Лег, коснулся затылком прохладного песка.

– Реально все, что человек способен вообразить, – сказал Айра. – Представляешь себе такой мир?

– Вполне. Человека моментально пожрут чудовища, которых он придумает, и дальше некому будет воображать.

– Да, если человек – напуганный подросток. Да, если он не хозяин себе.

– Проба…

– Ну да. Проба – это инструмент, я говорил тебе. Полноправным гражданином может стать лишь тот, кто способен поддерживать баланс между волей и телом, телом и духом, человеком и тенью.

– Регенерация, локация и прочая хрень…

– Да, да. «Я хозяин себе» – универсальная формула.

– Еще манипуляция, – сказал Крокодил. – Стравливание. Обострение конфликта.

– Да. Только тот имеет статус полноправного гражданина, кто хозяин своей агрессии и зависти. Кто не поддастся ни ярости, ни соблазну, ни панической атаке. Кто побежит по углям, в конце концов. Я примерно то же говорил в начале Пробы, ты что, не слышал?

– Я не понимал, – признался Крокодил. – Я думал, это так… метафизически.

– Идея, которая находится в конфликте с носителем, – это сумасшествие. Люди выдумывают болезни и умирают от них. Дети, которых нет, оставляют на земле следы ботинок. Девушка придумывает себе друга, любит его, рожает ребенка. Это единичные, точечные прорывы, возмущения.

– Как девушка может родить сына от воображаемого мужчины?! – Крокодил снова сел и взялся за голову.

– Для нее он реален. Яйцеклетка оплодотворяется. Делится. Вот тебе и сын, – Айра говорил, глядя на море, непривычно мягко и грустно.

Крокодил наблюдал за ним несколько секунд. Над горизонтом вставал, как маленькое солнце, новый спутник, а может быть, орбитальный завод.

– Ты был знаком с матерью Тимор-Алка? – спросил Крокодил.

Айра не шелохнулся.

– Его бабушка почему-то считает, что ты предвзят… И он, он знал тебя раньше – во всяком случае, знал, что тебя зовут Махайрод…

– Андрей, – Айра прищурился. – А кто твоя жена? Почему сын для тебя стал пугалом, кошмаром, а?

– Потому что, – Крокодил сглотнул, – мы со Светкой поженились сдуру, не особо думая о будущем. А потом развелись без скандала, как все нормальные люди. Потому что я этого пацана… ну, вроде любил, но потом забыл, как игрушку. Достаточно?

– Нет. Что, у вас на Земле все отцы души не чают в детях и без остатка отдают им душевные силы? Мужчины исключительно моногамны?

– Да ведь речь не обо «всех отцах», а обо мне и моем сыне…

Айра приподнялся на локте:

– Скажи мне: есть разница между твоим миром и Раа?

– Да. Конечно.

– В чем?

– Да во всем.

– А главное?

Крокодил заколебался.

– Я плохо знаю ваш мир. Я почти его не видел.

– Брось. Ты видел достаточно.

– Он… – Крокодил запнулся, – красивый.

– А ваш – не красивый?

– Не в том смысле… Он какой-то… Идиллический, идеальный, вот только Проба в него никак не вписывается. Противоречие… Слушай, а кто построил стабилизаторы? Кто их вывел на орбиту? И по какому принципу они работают? Это ведь не человеческая технология, это не укладывается ни в какие рамки, это…

– Наш мир идеален, – сказал Айра. – Поскольку в основе его лежит идея. Но он не стабилен. Идея, будучи оторвана от своего творца, порождает нового творца и изменяется… А миру нужна кристаллическая решетка. Физические и химические законы. Ускорение свободного падения не может быть сегодня одним, а завтра другим. Чайник нагревается от огня, ребенок рождается от двух родителей, любой двигатель нужно сперва сконструировать, а потом испытать.

– Айра, – сказал Крокодил, – поклянись, что ты меня не разыгрываешь.

– Клянусь.

Они снова замолчали.

– Ты кто? – спросил Крокодил.

Айра пожал плечами.

– Тимор-Алк знает о тебе больше, чем хочет говорить, – сказал Крокодил. – Его бабушка хорошо тебя знает, но почему-то не любит. Ты… Айра, ты точно был знаком с матерью Тимор-Алка.

– Да, – Айра посмотрел в небо. – Я был уверен, что она моя невеста.

– Что?!

– Мы выросли вместе и были тогда щенками, – Айра глядел на желтый огонек в зените.

– Ты что, отец Тимор-Алка?!

– Его отец – Тень. Идея. Я оказался недостаточно хорош для этой девочки.

От моря потянуло ветром. Прибой сделался слышнее.

– Она умерла, – сказал Айра. – Хозяйка себе. Хозяйка своей судьбы. Просто умерла, когда поняла, что мир, в котором ей нравится жить, не соответствует реальности.

Он легко поднялся с песка.

– Послушай, – Крокодил встал следом, – я тоже в какой-то степени оказался недостаточно хорош для Светки. Но это меня никак не задевает. Вернее, задевало, но кругом ведь полно других женщин…

– Ага.

– А Светка не такое сокровище, чтобы сокрушаться потом всю жизнь.

– Да, – Айра в последний раз посмотрел на небо, повернулся и зашагал к лесу.

– Погоди! – Крокодил встал, чувствуя, как песок течет между пальцами ног. Тек и переплавлялся весь мир; мир Раа, такой восхитительно реальный, сменялся другим – зыбким, вымышленным. Придуманным. Идеальным.

– Айра, я не успел спросить…

– Потом.

Остались следы на песке. Следы уходящего человека.

Глава пятая

– Это наше право! Мы здесь по праву! Растет трава, течет вода, челнок выходит на орбиту – по праву!

Пьяные без единой капли спиртного, в свете высокого костра, они праздновали изменение статуса. Мальчики из новой группы, прибывшие сегодня, с завистью наблюдали за чужим праздником.

Айра называл имена. Ребята выходили к костру, покрытые шрамами, в рваных коротких штанах, с тесаками на боку; каждый получал деревянную плашку, стоившую стольких усилий.

– Тимор-Алк.

Зеленоволосый вышел в круг, и со стороны было видно, как у него подгибаются колени. Айра молча протянул ему плашку на ремешке. Тимор-Алк секунду смотрел на нее, будто не веря, потом взял и, как слепой, ушел со своей добычей в лес.

– Андрей Строганов.

Крокодил почувствовал себя мальчишкой, счастливым, как никогда.

– Светится день, и темнеет ночь, я возвожу свое жилище – по праву. Мы здесь по праву!

Подростки ревели, визжали, свистели, приветствуя Крокодила, мигранта и чужака. Взяв в ладони твердую, пахнущую смолой деревянную плашку, он с трудом подавил желание поцеловать ее на виду у всех. Это ведь не клинок; вышло бы сентиментально, недостойно сурового гражданина Раа.

В котле кипело варево, на решетках жарились грибы. Мальчишки ели, обливаясь жиром, пили речную воду, припадая губами к широким чашам. Фосфоресцирующие ночные насекомые убирались глубже в лес, подальше от костра, а Полос-Над, перепачканный копотью, все подбрасывал и подбрасывал дрова в огонь, и языки пламени, казалось, готовы были слизать с темного неба пару-другую спутников.

А потом как-то сразу наступила тишина.

Отыскав на деревянной полке склада свою одежду, Крокодил пошел к реке. Разделся догола и долго мылся нехолодной, мягкой водой. Немного поплавал. Растерся жестким