Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Байль смело подошел к одной из самых сложных проблем истории: Возможна ли естественная этика - может ли моральный кодекс поддерживаться без помощи сверхъестественной веры? Привел ли атеизм к развращению нравов? Если бы это было так, сказал Бейль, то из преступности, коррупции и безнравственности, распространенных в Европе, следовало бы заключить, что большинство христиан - тайные атеисты. Евреи, магометане, христиане и неверные различаются по вероисповеданию, но не по поступкам. По-видимому, религиозные убеждения и идеи в целом мало влияют на поведение; это проистекает из желаний и страстей, которые обычно сильнее убеждений. Какое влияние оказали заветы Христа на европейское представление о мужестве и чести, где больше всего превозносят человека, который быстро и жестоко мстит за оскорбления и обиды, который преуспевает в войне, изобретая бесконечное количество машин, чтобы сделать осады более убийственными и страшными; "именно у нас неверные учатся использовать лучшее оружие". 16 Бейль пришел к выводу, что в обществе атеистов нравы будут не хуже, чем в обществе христиан. Большинство из нас удерживает в порядке не столько далекий и неопределенный ужас перед адом, сколько страх перед полицейским и законом, перед общественным осуждением и позором, перед палачом; уберите эти светские сдерживающие факторы, и вы получите хаос; сохраните их, и общество атеистов будет возможно; более того, в нем может быть много мужчин высокой чести и целомудренных женщин. 17 Мы слышим о таких образцовых атеистах в древности, как Эпикур и оба Плиния; и в наше время, как Мишель де л'Эпиталь и Спиноза. (Вопрос о том, были бы нравы среднего человека хуже, чем они есть, если бы религия не дополняла закон, Бейль оставляет без внимания).
Этот трактат о комете был опубликован анонимно. Байль принял ту же предосторожность, когда открыл одно из главных периодических изданий того времени - "Новые известия о республиканской литературе" (Nouvelles de la République des Lettres). Его первый номер объемом 104 страницы вышел в Амстердаме в марте 1684 года. Журнал предлагал своим читателям быть в курсе всех значимых событий в литературе, науке, философии, учености, исследованиях и историографии. Насколько нам известно, Бейль сам писал все содержание журнала, месяц за месяцем в течение трех лет; можно представить, какой труд это влекло за собой. Его рецензии на книги вскоре стали силой в литературном мире. В 1685 году он набрался смелости и признал свое авторство. Через два года его здоровье подорвалось, и он передал редакцию в другие руки.
Тем временем гонения на гугенотов во Франции нашли четыре жертвы в семье Бейля. В результате прямых или косвенных последствий драконов в 1681 году умерла его мать, в 1685 году - отец; в том же году был заключен в тюрьму его брат, который умер от жестокостей, которым подвергался. Шесть дней спустя (18 октября) Нантский эдикт был отменен. Байль был потрясен этими событиями. Как и у Вольтера, у него не было другого оружия, кроме пера. В 1686 году он бросил вызов гонителям одним из классиков литературы веротерпимости.
Он назвал ее "Философский комментарий к словам Иисуса Христа" (Commentaire philosophique sur ces paroles de Jésus-Christ: Contrains-les d'entrer (Философский комментарий к этим словам Иисуса Христа: "Заставьте их войти"). Преследователи утверждали, что находят божественное оправдание своим действиям в притче, рассказанной Христом о человеке, который, когда приглашенные им на пир гости не пришли, сказал своему слуге: "Пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, и увечных, и холодных, и слепых..... принудите их войти, чтобы наполнился дом мой". 18 Бейлю не составило труда показать, что эти слова не имеют ничего общего с принуждением к единству религиозной веры. Напротив, попытки принудить к единству веры залили кровью пол-Европы, а разнообразие религий в государстве не позволяло какому-либо одному вероисповеданию быть достаточно сильным для преследования. Кроме того, кто из нас может быть настолько уверен в том, что владеет истиной, чтобы оправдать нанесение вреда другому за то, что он отличается от него? Бейль осуждал преследования как протестантов, так и католиков, а также нехристиан со стороны христиан в целом. В отличие от Локка, он предлагал распространить свободу поклонения или отказа от поклонения на евреев, магометан и вольнодумцев. Забыв о своем утверждении, что атеисты с такой же вероятностью, как и христиане, могут быть хорошими гражданами, он советовал не терпеть секты, не верящие в Провидение и карающее божество; они, не удерживаемые от лжесвидетельства страхом перед Богом, затруднят исполнение закона. 19 Что касается остальных, то только нетерпимость должна быть исключена из терпимости. Должно ли протестантское государство терпеть рост католицизма, который защищает нетерпимость на том основании, что только он один обладает истинной верой? Бейль считал, что в таких случаях католики "должны быть лишены возможности творить зло. . . . И все же я никогда не буду за то, чтобы оставлять их без личного оскорбления, мешать им пользоваться имуществом или исповедовать свою религию, или допускать какую-либо несправедливость в их обращениях к закону". 20
Протестантам эта программа веротерпимости понравилась не больше, чем католикам. Пьер Жюрье, который был другом и соратником Байля в Седане, а теперь был пастором кальвинистской общины в Роттердаме, напал на Байля в трактате "Права двух государей в вопросах религии - совести и князя" (1687). Юрье предлагал "разрушить догму о безразличии религий и всеобщей терпимости с помощью книги под названием "Философский комментарий"". Он был согласен с папой в том, что правители имеют полное право уничтожать ложную религию;
