Дочь Волдеморта - Ночная Всадница

— Следовало помнить об этом раньше!

— Я постоянно об этом помню, уверяю вас, — блеснул глазами Люциус.

— Рон, не сердись, — примирительно протянула Гермиона, облокачиваясь на плечо своего супруга, — всё хорошо, правда. Мне лучше пойти домой.

— Вы слышали, чего хочет леди Малфой? — осведомился Люциус, делая ударение на последних словах.

— Гермиона!

— Рон, я к тебе завтра вечером зайду, — пообещала молодая женщина, — не сердись. И спасибо, что выслушал.

— Сколько я должен твоему исповеднику?

— Люциус, перестань! Рон, ну не расстраивайся…

— Я не расстраиваюсь, — угрюмо бросил рыжий верзила, посторонившись.

— До свиданья, мистер Уизли, — насмешливо обронил Люциус, уводя Гермиону к трансгрессионному кругу.

— Ублюдок, — еле слышно выдавил Рон, сжимая кулаки, и с силой захлопнул дверь.

— Ну вот, я его обидела, — огорченно пробормотала Гермиона, покачиваясь. — Это всё из‑за тебя и твоих идиотских выходок!

— Разумеется.

— Волд ушел? — спросила она перед тем, как трансгрессировать, положив руки мужу на плечи. В холле гимназии было совсем пусто.

— Ушел–ушел. Не волнуйся, — сверкнув глазами, ответил Люциус, и через миг они оказались в спальне.

Глава VII: Тайны Зеркального коридора

Гермиона проснулась в великолепнейшем расположении духа. После прошедшей ночи сохранились приятная усталость и самое приподнятое настроение. Она потянулась, расплылась в улыбке и зарылась лицом в пуховые подушки.

…Люциус сидел в столовой и читал свежий номер «Ежедневного пророка», на обложке которого что‑то безмолвно произносил с трибуны Кингсли Бруствер. Увидев супругу, Люциус отложил газету и выжидающе улыбнулся.

— Доброе утро, — пропела она, впархивая в столовую, и, в полутанце проследовав за его стул, обвилась руками вокруг шеи. — Ты давно встал?

— Давно, — хмыкнул Люциус, целуя ее в изгиб руки. — Мадам довольны и счастливы?

— Мадам на седьмом небе и голодны! — рассмеялась Гермиона, усаживаясь напротив.

— Каковы планы моей лучезарной супруги?

— Формоз! — позвала Гермиона. Появился зеленый домовик. — Подай мне завтрак. Вообще нужно наведаться в гимназию и поговорить с Роном, — ответила она на вопрос мужа, когда эльф исчез, — он теперь невесть что обо мне думает.

— Поддерживаем взаимоотношения с низами? — хмыкнул мистер Малфой, снова закрываясь газетой.

— Злюка, — добродушно заметила Гермиона.

* * *

Рон Уизли был мрачен и сух. С деланной невозмутимостью он уверил Гермиону в том, что чрезвычайно рад ее хорошему настроению и возвратившемуся семейному благополучию. При этом всем своим видом Рон выражал осуждение и протест. Гермиона ушла от своего приятеля немного раздосадованная и еще больше омрачилась, едва не столкнувшись в холле с Габриэль.

Молодая девушка шла в правое крыло и не заметила ее. Но Гермиона тоже направлялась туда, в класс легилименции, чтобы забрать пергаменты со стихами и до следующего занятия проверить успехи Черных Зверей в чтении закрытых мыслей.

Трансгрессионные круги в правом крыле замка имелись только в личных кабинетах преподавателей и учительской. На минуту Гермиона застыла в нерешительности — идти следом за Габриэль ей совсем не хотелось. Нагонять девушку, здороваться с ней, потом как‑то разойтись — сегодня воскресенье, и в правом крыле даже нет гимназистов…

«Но почему я должна стоять тут и ждать?! Пока эта мымра гуляет там, где ей вздумается?! — досадливо подумала Гермиона. — И вообще что она здесь делает, ведь Papá сейчас не должно быть в замке?!»

И, дернув плечами, Гермиона быстрым шагом направилась через холл вслед за Габриэль.

О Зеркальном коридоре наследнице Темного Лорда рассказала призрачная княжна Эуфросина, старшая дочь бывшего хозяина замка князя Шербана. То был один из немногочисленных тайных ходов, существующих в гимназии.

Узкая полоска пространства проходит почти через всё правое крыло, прорезая его вдоль основного коридора по всем этажам. Одна из стен тайного хода, снаружи кажущаяся самой обыкновенной, изнутри будто не существует, а вторую устилает бесконечное цельное зеркало, из‑за которого коридор и получил свое название. Проходя вдоль всего этажа, с каждой стороны он заканчивается крутой лестницей, позволяющей подняться на пролет выше.

Пользуясь этим тайным ходом, можно свободно передвигаться по правому крылу замка, не рискуя с кем‑либо столкнуться, и использующий коридор сильно выигрывает, если не желает встречаться во время перемен с толпой гимназистов или избегает кого‑то.

Об этом ходе практически никто не знает.

Попасть в Зеркальный коридор можно в любом месте заколдованной стены, если пройти сквозь нее, произнося специальное заклинание. Его и поведала Гермионе в начале последнего триместра прошлого года молодая княжна Сица, которой леди Малфой в сердцах пожаловалась на Зэка Аккидэнта.

Зэкери был одним из ее учеников, Черным Зверем, которые в том году изучали с мадам Малфой окклюменцию. Вообще эти довольно‑таки рискованные для тайны личной жизни обучаемых занятия не раз ставили Гермиону в неловкие положения, когда она, сама того не желая, из‑за небрежности гимназистов узнавала их сокровенные секреты.

В теории всё, что не должно было стать достоянием гласности, учащимся следовало аккуратно сливать перед занятиями в Омуты памяти.

Но на деле далеко не так просто с ходу определить, какие мысли и воспоминания следует предохранять таким образом — и зачастую гимназисты оплошают с этим до того, что приходится краснеть и смущаться. Но Гермиона не была болтлива и никому не выдавала своих незадачливых учеников.

За время работы она ненамеренно узнала много довольно интересных вещей о семьях и жизни разных волшебников: порой ей знакомых, порой известных в магическом мире.

К примеру, когда‑то благодаря Эмили Грант, переведшейся в Даркпаверхаус на третий курс из Хогвартса и ставшей в гимназии Хрустальным Созданием, Гермиона узнала удивительную историю о древних призраках своей старой школы.

Будучи в Хогвартсе когтевранкой, Эмили подружилась с Серой Дамой, призраком этого факультета, и узнала о том, что при жизни девушку, издавна обитающую в старом шотландском замке, звали Еленой Когтевран и что она была дочерью основательницы одноименного факультета.

Когда‑то давно Елена похитила у матери чудесную диадему, обладающую свойством усиливать умственные способности того, кто ее надевает. Она хотела превзойти Кандиду Когтевран, но в итоге лишь сломала свою жизнь.

Скрываясь долгое время, Елена так и не нашла своего счастья. А потом Кандида заболела, заболела смертельно, и на краю гибели захотела простить предавшую ее дочь, преступление которой ото всех скрывала. Она призвала к себе барона Краузена, страстно любившего ее девочку и неоднократно отвергнутого ею еще до бегства, и поручила отыскать непокорную дочь.