Сороковник. Части 1-4 - Вероника Горбачева

— А… — начинает Сонька.

— А ты нам ещё не рассказал… — подхватывает Машка.

— А я сплю здесь, — Ник решительно хлопает по дивану. — И немедленно. Потому что даже небольшой расход магии требует восполнения, а я ещё не заправлен до конца. Значит, так, девочки. Слушайте, как со мной правильно обращаться. Пока я сонный и голодный — никаких просьб и жалоб, я буду просто страшен во гневе. Высплюсь и поем — и просите о чём хотите. Поняли?

— По-оняли!

И, захихикав, девицы скрываются в детской.

— Почему ты спишь здесь? — растеряно спрашивает Анна. — Я хотела тебя в свободной комнате поселить…

Это же я собиралась сказать только что!

— Нет, родственница, та комната не подходит. Это место я уже опробовал, — Ник ещё раз, только потише, хлопает по сиденью дивана. — И котяра ваш ко мне не просто так прыгнул, здесь хорошее излучение идёт. Жаль только, что третий этаж, но всё равно перепадает немало. А свободную комнату выделим Иве.

Почему это? — хочу спросить, но вдруг спохватываюсь. Мало того, что Анна уже начинает серьёзно комплексовать, я её ещё из «собственной» спальни выселю… Ладно, немного потерплю, а потом мы всё-таки этот вопрос решим. И говорю совсем о другом.

— Ты зачем им кольца навесил, Ник? Думаешь, я не поняла?

Он, скрестив руки на груди, смотрит на меня внимательно. Ноги вытянул, и теперь мимо него не пройти — или перешагивай, или спотыкайся. Держит паузу и не хочет отвечать.

— Ива, — наконец говорит. — Представь себе, что рано или поздно они встретятся с небезызвестным тебе доном. С моим отцом.

… У меня холодок пробегает по спине.

— Он, конечно, жаждет этой встречи, но что бы ты там себе не надумывала — зла им не причинит. Но есть у нашего с Магой папочки такой пунктик — желание всё держать под контролем, ты это заметила?

Да уж, трудно было не заметить.

— Так вот. У него наверняка уже выстроена целая программа, по которой он лично намерен заняться воспитанием, контролем, обучением и прочая и прочая своих долгожданных, единственных и горячо любимых внучек. Думаю, он даже начал подыскивать им достойные, с его точки зрения, партии. Но нам о замужестве думать рано, мы ведь живём в сегодняшнем дне… Ива, отец, конечно, человек со странностями, но одна из них — умение подчиняться правилам, которые внушаешь собственным подчинённым. Более двух наставников иметь нельзя, так?

Усиленно соображаю.

— Ты хочешь сказать…

— А-а! — говорит с облегчением проекция. — Вот в чём дело! И ты думаешь…

— Я думаю, что моему дорогому папе придётся смириться с ролью просто деда. Вакансии Наставников его внучек уже заняты. Обе. Дорогие дамы, вы успокоились? Мне в самом деле надо бы отключиться часа на четыре, не меньше. Кажется, я малость поторопился с подъёмом.

— Подожди, давай мы хоть толком застелим! — срывается с места Анна.

Пока она носится со свежим постельным бельём, я всё пытаюсь понять — и никак не могу. Допускаю, что Ник прав. Одним Наставником он только что сам себя самовольно провозгласил; а кто тогда второй?

— Балда, — шепчет мне снисходительно Анна, цепляя плечом. — Ты же своими руками девчонкам именные штучки подарила!

Да?

Это что же получается…

Да я ещё сама — зелень, как златокудрый сэр соизволяет выражаться. Куда уж мне.

Но, пораскинув мозгами, соглашаюсь. А кому, как не мне?

…Что ж, проведём ревизию присутствующих. Дядя уже отключился, племянницы, скорее всего, тоже. Гляжу на часы — половина восьмого утра. А какой сегодня день недели, кстати?

Сегодня пятница. И пора на работу.

— И ты ложись, — говорю Анне. — А я пойду — и денёк отбарабаню со свежими силами, а заодно отпуск оформлю. Ну её, эту работу, надо хоть с мыслями собраться… Ты что-то чересчур бледная, из-за нас полночи не спала, тебе отдохнуть не помешает.

— Ты вообще не спала, — слабо возражает она.

— Так у меня график другой. Я пока в ином часовом поясе живу, у нас с миром Николаса — двенадцать часов разницы. Считай, что для меня только вечер наступил. До обеда продержусь, а там — оформлю отпускные и сбегу.

— У меня сегодня балансовая, — всё ещё трепыхается она. — Итоговую таблицу нужно доделать и пояснительную записку, и…

— Да ладно, поучи меня моей работе, — отвечаю я снисходительно. — Пароль на компьютере не меняла? Почту чистила? Табель вела? Статистику отсылала? Значит, со всем остальным разберусь.

Да. Пусть отдыхает. Что-то не нравится мне её бледный вид. И то, как она иногда морщится и втихаря делает глубокие вдох-выдох, будто воздуха не хватает. Или загоняли её в конец на службе, или до сих пор от моего появления отойти не может. Ладно, с первым я сейчас разберусь…

… В общем-то, нежданный-негаданный рабочий день свернулся достаточно быстро. Пролетел на одном дыхании.

Наверное, было во мне что-то новое, для меня самой неуловимое, потому что коллеги то и дело косили с недоумением. Загар я кое как оправдала сеансом в уникальный солярий и новым тональным кремом — это в июльскую духоту, конечно, да… Но деваться-то некуда, сотрудники проглотили объяснение молча. Не придёт же никому, в самом деле, в голову, что две с половиной недели в моём кресле сидел двойник. В отличие от моих девиц, которые по молодости лет и при любви ко всяким современным чудесам, от технократических до фэнтезийных, готовы с ходу поверить в самую дикую версию — боюсь, соседи по кабинету до этого ещё не созрели.

И вот странность: офис, до боли знакомый, показался мне вдруг чем-то ирреальным, вне времени и пространства. У меня, видите ли Сороковник, чужой мир и чужая Игра, здесь — квартальная отчётность; у меня — раптор, Васюта и коварный Мага — здесь статотчёты и калькуляции; у меня — расставания и нежеланные встречи, прыжки через миры — здесь сдержанно-корректный мат на балансовой комиссии, визирование документов, проверка договоров, банковский мониторинг… Поневоле задумаешься: а к этому ли я стремилась вернуться?

И настолько меня озадачил этот вопрос, что я так и накатала заявление. Пока — на отпуск.

При попытке высшего начальства удержать меня на рабочем месте ещё с месяц-другой, а ещё лучше — до Нового года я уж было собралась привычно краснеть и канючить: ну, мол, что это такое, ну, подайте, Христа ради, ведь так редко за себя прошу… И вдруг у меня в голове отчётливо щелкнуло. Хорошо так щёлкнуло. Я вспомнила дона Теймура — и, не поверите, возликовала, потому что поняла: после тесного общения с моим дорогим свёкром меня совершенно не пугают разборки с начальством. Какого лешего я тут выклянчиваю единственную неделю? Кадровики уже предупредили, чтобы я не затягивала с отпуском, иначе очередная проверка их просто штрафанёт. Вам плевать, господин директор? А мне тем более. Зато мне небезразлично собственное здоровье, и далее изображать из себя загнанную лошадь я не намерена, и… и мне очень нужно время подумать над некоторыми внезапно открывшимися обстоятельствами. Заместителей у меня целых два, сейчас я им скину дела — это по-умному нынче называется «делегировать полномочия» — и пусть они себе управляются. По иронии судьбы у меня не отгуляны за два года сорок дней, и я намерена использовать их полностью. В соответствии с трудовым законодательством.