Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

— Если б не мины…

— Если б не мины, — хмыкнул Гольцев, — то всё просто и элементарно. Он пришёл и стоял, смотрел на входящего. Там же тупик. И вот один подходит спереди и заводит разговор. Второй тихо заходит со спины и накидывает петлю. И всё. Дело сделано. Но там неоткуда подойти. Сзади мины. Вот первая нестыковка. А куда и как они потом ушли? Повторять не буду. Если только не ждали там полной темноты. Но тогда бы тоже остались следы. Окурки там, или ещё что, но осталось. Вторая нестыковка. Теперь записка. Ну, человека с инициалами Ди Эм здесь нет. Но для Ротбуса он был, раз так побежал на его зов. А из посёлка никто не выезжал. Нестыковка.

— Элементарно. Инициалы подлинные, а живёт под другим именем.

— Или наоборот.

— Всё возможно. Но в картах таких инициалов тоже нет. Для записки использованы блокнот и ручка Трейси. Но его самого нет. Подставляют или привлекают внимание к его алиби? Опять нестыковка. И оставлены на виду, чтобы мы, не дай бог, не пропустили. Навес Трейси, его пастухи крутились возле места убийства, с Трейси разговор со стрельбой, Трейси поехал за деньгами… Нас прямо-таки наводят на Трейси и его парней, носом в них тыкают как котят нашкодивших. А чуть коснись, сразу ясно — не они. Подставлять подставляют, а что не тех — на виду. Опять нестыковка.

— Да, странно.

— И телохранитель его исчез.

— Ну, в этом как раз ничего странного. Думаю, его труп тоже где-то уже валяется. Странно, что его рядом не положили, хотя…

— Он не помешал, но…

— Таких помощников убирают сразу после использования. Но для мести он не нужен. Вот и лежит где-то в сторонке.

— Да, я согласен, — кивнул Гольцев. — Но продолжим о странностях.

— Этот Ротбус, похоже, многим насолил. Даже для виду никто не сожалеет.

В комнату вошёл один из офицеров и с ходу подхватил последнюю реплику:

— Не сожалеет не то слово. Посёлок празднует. Под всеми навесами пьют.

— Что? — сразу поинтересовалось сразу несколько голосов.

— Кто коньяк, кто бренди, кто виски, ковбои грог варят, — пришедший сел за стол. — Мне чаю дадут?

— Не безрукий, сам налей.

— Спасибо. Так вот. Тостов нет, но они здесь, я заметил, и не приняты, а есть три фразы, в разных вариантах. Пока прошёлся по улице, наслушался.

— А ну-ка? — заинтересовался Гольцев.

— «Крыса издохла» — раз, «крыса мертва» — два, «крысу задушили» — три. Вот под эти фразы и пьют.

— А чёрт! — Гольцев вскочил, едва не опрокинув стол.

— Ты чего?

— Сашка, осторожней!

— Вспомнил, что ты Бешеный?

Упираясь кулаками в стол, Гольцев навис над ним и над сидящими.

— Крыса! Ротбус и есть Крыса!!! Вспомните. От Крысы не уйдёшь… Паук выпустил Крысу, спасайся кто как может… Лучше вы, чем Крыса… По оперативкам проходило, ну!

— Точно, — ахнул кто-то. — Было это.

— Да, и я помню, проходило.

— Тогда Сашка прав. Это месть.

— И месть за старое. Из-за денег такое не будут устраивать.

— И на такое не наймёшь.

— Да, то-то Трейси перепугался.

— А потом себя не помнил от радости. Не из-за денег. Пачки выбросил не глядя. А вспомни, как заулыбался, расслабился, права начал качать.

— Права этот… Бредли качал.

— Кстати, а они как? Пьют?

— Пьют. Сидят вчетвером у костра и пьют кофе. Бредли и Трейси с коньяком, а пастухи с джемом и лепёшками.

— Лендлорд с цветными за одним костром?!

— Ну, Трейси и раньше с ними вместе ел.

— Но коньяку им не дали.

— Не похоже, чтобы парни страдали из-за этого.

— Да, по моим данным они не пьют. А индеец и не курит.

— Но сигареты в кармане таскает.

— Сигареты у цветных меновый товар.

Гольцев продолжал метаться по комнате, ловко лавируя между шкафами и столом.

— Саша, сядь и успокойся.

— А! Коменданта Уорринга упустили. Чистильщики, называется! Его ж, выходит, не только мы водили. И перед нашим приездом раз и всё. Как же мы эту слежку упустили?! И не рот ему затыкали, а от расстрела спасали. Здесь же самая расхожая фраза, что от пули смерть лёгкая. Вот ему и не хотели… лёгкой смерти.

Гольцев махнул рукой и сел к столу. Налил себе чаю. И уже спокойно сказал.

— Лопухнулись мы, конечно… классически. Но и сделано было чисто. Уважаю, — залпом выпил свой стакан, налил ещё. — Но думать буду. Зацепили меня эти черти. Ребята, слово даю. Размотаю я это. Найду их.

— Зачем? — графолог протирал очки. — Ротбус вне закона, его убийцы автоматически освобождаются от ответственности.

— Знаю. Но люблю чистую работу. У таких мастеров не грех и поучиться.

— Ладно, Саша. Поживём — увидим.

— Поживём, — согласился Гольцев.

Фредди разбудили плеск воды, фырканье и негромкие голоса парней.

— Липкая, зараза.

— Мг, третий раз мылю.

— На затылке смой.

— У тебя уже всё вроде.

— А мне всё кажется, что липнет. Ладно. Кончаем, а то не успеем.

— Ага. А шляпы?

— Пусть сохнут. Вроде оттёрли. Давай, убираем, и я за водой.

Фредди открыл глаза и сел. Только-только начинало светлеть, и костёр казался очень ярким. Эркин сразу обернулся на шум, блеснул мгновенной улыбкой.

— Разбудили тебя?

— Нет, — спокойно ответил Фредди и прислушался. — Вроде машины?

— Русские увозят, кого взяли.

— «Ворон» у них большой, — усмехнулся Андрей. — Целый автобус.

Эркин взял котелки с мыльной водой и вышел. Судя по шуму, он за навесом выплеснул воду и ушёл к колодцу. Андрей завернул и убрал мыло, развесил полотенца и занялся костром.

— Кофе будет, а варево не поспеет.

— Обойдёмся.

Вздохнул и открыл глаза Джонатан. Андрей покосился на него, на Фредди и, бурча о нехватке сушняка, ушёл.

— Тактичные, черти, — засмеялся Джонатан. — Как спалось, Фредди?

— Хорошие сны видел. — Фредди потянулся, упираясь кулаками в поясницу. — Давно так не спал. А ты?

— Меня ему достать трудно было, — Джонатан, не вставая, закурил. — Но возможно. Как думаешь, он от себя работал, или его Паук спустил?

— Он с Пауком, говорили, в одной связке всегда был, — пожал плечами Фредди, — хотя… трудно сказать, Джонни. Выкупы всегда большие были, вряд ли Паук такое мимо себя без доли пропускал. В любом случае… Для нас это большая удача.

— Любая удача, Фредди, всегда сделана. — Джонатан курил, глядя в потолок. — Я не люблю благодеяний. За них потом приходится дорого платить.

— Я никого ни о чём не просил.

— Знаю. Он многим мешал жить. Но я хочу знать, Фредди. С кем ещё он успел поговорить? Кого он ждал в Малиновом тупике?

— Так ждал, что подпустил вплотную, Джонни? И телохранитель пропустил и выпустил? Ты хочешь провести своё следствие?

— Когда много вопросов, отвечают на самый главный. Да, Фредди, хочу. Чтобы, когда благодетель придёт за благодарностью, знать заранее. Стоит ли благодарить.

Фредди пожал плечами.

— Мысль неплохая. Ещё раз расспросим парней?

— Они мне ничего не скажут, Фредди. Ты же знаешь. Попробую обратным путём.

Фредди кивнул.

— И куда ты думаешь прийти? Ведь у того же Паука окажешься.

Джонатан усмехнулся.

— Я посмотрю, кого встречу по дороге.

— Сегодня и поедешь?

— Да.

— Тогда, — Фредди полез за борт куртки и бросил на грудь Джонатана денежные пачки. — Отвези в банк. Здесь сто семьдесят тысяч. Нового счёта можешь не открывать.

— Хорошо, — кивнул Джонатан, убирая деньги. — Не буду. Я восстановлю твои счета, — и рассмеялся. — Твои фокусы со мной не пройдут, Фредди.

— Твои со мной тоже, — ответно усмехнулся Фредди и, выходя из-под навеса, быстро бросил через плечо. — Найди его телохранителя.

— Думаешь, он много знает?

Фредди оглядел улицу, сходил за навес и вернулся.

— Он ненавидит белых, хорошо вооружён и очень много знает. Гриновская выучка.

— Хороший букет, — пробормотал Джонатан и рывком вскочил на ноги. — Он видел?

— Может, и помогал. А вот и парни идут.

— Попьём кофе, и поеду.