Лотосовый Терем - Тэн Пин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Можем пробраться ночью… — не подумав, брякнул Фан Добин.
— Есть ещё кое-что, — виновато посмотрел на него Ли Ляньхуа. — Думаю, Шан Синсина убили, потому что, пусть он и не знал всей тайны, у него, возможно, тоже была какая-то важная вещь. Он только что умер, его имущество, скорее всего, всё ещё во временной резиденции. Если отправишься сейчас, может, даже успеешь…
— Я знаю, где его устроили, сейчас сбегаю! — обрадовался Фан Добин и тут же ринулся по дороге, которой они пришли.
— Э… Но… Но это… — Ли Ляньхуа не успел договорить, как Фан Добин уже стремительно убежал. Он посмотрел вслед другу — вопреки обыкновению, Фан Добин и правда старался, но, к несчастью, на этот раз…
На сей раз у всего в этом деле были причины, оно охватывало слишком многое, и здесь-то крылась проблема.
Если молодой господин Фан со своей горячей кровью цзянху зайдёт слишком далеко, то будь он хоть трижды в статусе фума, это его не спасёт.
Слегка улыбнувшись, он поднялся, отряхнул пыль и посмотрел в направлении императорского дворца.
Глава 87. Бумажная пагода блаженства
Ночью дворцовая стража и императорская охрана проверяла всё на свету и в тени в поисках подозреваемого в убийстве, сбежавшего из тюрьмы, так что всю столицу пугал ветра шум и крики журавлей*. Между второй и третьей ночной стражей они врывались в каждый дом и громко спрашивали, не видели ли здесь подозрительного человека. Одни разыскивали разбойника, который мастерски умеет взламывать замки, другие расспрашивали о заклинателе, способном чёрным колдовством управлять инь и ян, а третьи ловили кровожадного убийцу, который перерезает людям горло. Жители столицы передавали друг другу слухи, что в последнее тюрьма ненадёжно охраняется, оттуда сбежало множество душегубов, и по ночам ни в коем случае нельзя выходить из дома, а не то столкнёшься со злодеем и расстанешься с жизнью.
Ветра шум и крики журавлей — часть чэнъюя “ветра шум и крики журавлей, трава и деревья кажутся вражескими солдатами”.
В третью стражу великий мастер-взломщик, в совершенстве владеющий чёрным колдовством, кровожадный злодей, что режет людям глотки, сам не зная, какой переполох поднял в столице и сколько младенцев перепугал до потери сна, запрыгнул на большое дерево и наблюдал за перемещениями дворцовой стражи.
Императорский дворец охранялся строго, особенно такие важные места, как Дворцовое управление, стража здесь была не в пример императорским кухням. Ли Ляньхуа дождался, пока пройдут два отряда караульных, легко прыгнул по косой и ловко перескочил за ограду Дворцового управления, только прошелестели развевающиеся на ветру одежды. Он бросил что-то в большое дерево, с которого только что слетел, так что ветки закачались и посыпались листья.
Кто-то неподалёку с тихим треском запрыгнул на дерево и принялся высматривать источник шума. Ли Ляньхуа тут же присел за кусты пионов в саду Дворцового управления — жуть какая, в императорском дворце и правда мастеров — как туч на небе. Спустя долгое время, стражник вернулся назад, ничего не отыскав на дереве. Теперь Ли Ляньхуа знал, что этот человек лежал в тени в трёх чжанах за углом стены, и только что ему ужасно повезло, что его по какой-то причине не заметили — может, он так часто перепрыгивал через стены, что овладел этим искусством в совершенстве и даже мастер высочайшего класса не сумеет его увидеть? Через мгновение затихли все звуки, он высунулся из пионовых кустов — и ещё не успел ничего разглядеть во мраке, как вдруг раздался холодный голос.
— Нравятся цветы?
— А? — Ли Ляньхуа резко нырнул обратно в кусты, и через миг снова осторожно высунулся, сощурившись — в тусклом лунном свете перед ним стоял мужчина в красных одеяниях, опоясанный мечом. Оцепенев от растерянности, он разглядывал этого человека — тот хоть и вернулся в своё укрытие, но после бесшумно подкрался, значит, сразу заметил его прыжок, просто выжидал подходящего момента, чтобы запереть дверь и побить собаку*.
Запереть дверь и побить собаку — вероятно, переиначенная стратагема “Закрыть дверь, чтобы поймать вора”, которая имеет значение “Если противник немногочислен, окружай его на месте и уничтожай”.
— Ты кто такой? — Стражник в красном не стал поднимать шум, просто холодно смотрел на него. — Ты понимаешь, что входить ночью в Дворцовое управление — преступление?
— Ну… — Ли Ляньхуа издал сухой смешок. — А как величать господина?
Молодой человек был приятной наружности — брови прямые как мечи, глаза сияют как звёзды. Услышав это, он улыбнулся.
— Пока ты прятался, успело бы сгореть две палочки благовоний, терпения тебе не занимать, но боевые навыки слабоваты, так что не думаю, что ты убийца. Отвечай, что здесь делаешь?
— Сколько же в императорском дворце таких мастеров, как вы? — вздохнул Ли Ляньхуа.
Стражник с весьма гордым видом снова улыбнулся, но не ответил.
Ли Ляньхуа, несколько успокоившись, снова вздохнул.
— Будь во дворце больше подобных вам мастеров, он был бы словно крепость, окружённая железными стенами и рвами с кипятком… Это было бы счастьем для династии и удачей императорского дворца…
Мужчина смотрел на него с любопытством.
— Воришка, так зачем ты проник в Дворцовое управление?
Ли Ляньхуа не спеша выпрямился, отряхнул одежду от пыли и грязи.
— Я пришёл только чтобы прочитать книгу… — с серьёзным видом заявил он.
— Воришка, — ткнул в него пальцем стражник, вскинув брови, — ты знаешь, что за вторжение в императорский дворец я могу убить тебя на месте? Будь осмотрительнее в словах передо мной.
— Говорят, дедушка Ван при жизни был очень одарённым человеком и писал стихи, я же изучаю классиков и восхищаюсь его литературным талантом, вот и пришёл с визитом… — словно ручеёк, полилась речь Ли Ляньхуа.
— А ты забавный, — хохотнул стражник в красном. — Я только что узнал, что дедушку Вана загрызла во дворце Великой добродетели какая-то нечисть, но никогда не слышал о его поэтических талантах.
— Я говорю о том дедушке Ване, которого звали Ван Гуйлань, а не Ван Абао, — рассеянно отозвался Ли Ляньхуа. — Ничего не знаю о талантах Ван Абао, но Ван Гуйлань был очень одарён, говорят, по высочайшему указу он написал «Оду яшмовому соку орхидей», «Песню женственного цветка вечной юности» и другие знаменитые сочинения…
— Дедушка Ван Гуйлань? — удивился стражник. — Но он жил в прошлом столетии, и ты ворвался во дворец посреди ночи, только чтобы прочитать его стихи?
Ли Ляньхуа закивал.
— Евнух Ван заведовал Дворцовым управлением, полагаю, его последние сочинения
