Око Гора - Кэрол Терстон

Асет первая заметила меня и вскочила на ноги.

– Уже пора идти?

Я не успел ответить, потому что в покои зашла Шери, а за ней – Пагош.

– Тенра, это Царица. Никого звать не будут, пока ты ее не осмотришь, чтобы понять, не погиб ли ребенок. Тогда позовут жреца и всех остальных. Поэтому Мена должен остаться здесь, чтобы никто ничего не заподозрил. Пагош покажет тебе дорогу.

В моих мыслях пронеслось предчувствие того, что могут принести следующие несколько часов – не только для меня, но и для всего народа Двух Земель. Но прежде чем уйти, я опустился на колени перед Асет:

– Ты остаешься с Небет, пока Пагош за тобой не вернется.

– Ребенку моей сестры пора появиться на свет? – спросила она, серьезно уставившись на меня. Я кивнул. – Тогда тебе надо попросить Мену, чтобы он одолжил тебе на сегодня свою сумку с лекарствами. – Только сейчас я осознал, что явился сюда с пустыми руками. – И не забудь итасиновую мазь, – добавила Асет.

Я кивнул, осмелев от ее уверенности в моем мастерстве.

– Что бы я без тебя делал? – прошептал я и подождал, чтобы в ее глазах загорелась улыбка. Но вместо этого Асет обвила руками мою шею и крепко обняла. А потом так же быстро отошла, позволяя мне встать.

Итак, благодаря тому, что одна маленькая девочка настолько твердо в меня верила, я направился к дворцу с прямой спиной и высоко вздетым подбородком – как и пристало врачу Анхесенамон, Царицы Двух Земель и Великой Царской Жены Неб-хепру-ра Тутанхамона, Господина Верхнего и Нижнего Кемета, Земного Сына Гора.

– Даже если евреи действительно позаимствовали практику обрезания у египтян, – говорила Кейт подруге, наблюдавшей за тем, как она размещает тонкие полоски глины между тканям на копии черепа Ташат, структура которого очень походила на геодезический свод, – нет свидетельств того, что в Египте проводили клитеродектомию, частичную или полную. Несмотря на то, что сейчас один из вариантов обрезания гениталий приписывается обычаям фараонов.

– Геродот говорит, что проводили, – возразила Клео. – А современные суданки и сомалийки – даже те, у которых клитор отрезан полностью, – говорят, что чувствуют что-то. – Кейт даже глаза не подняла. – В любом случае это я сказала лишь для того, чтобы подогреть Фила. – Кейт прижала полоску глины на нужное место и разгладила шов. – А что потом, когда приклеишь все эти полосочки?

– Заполню пустые пространства, за исключением участков вокруг губ и глаз – там я создам мускулатуру, поскольку определенные мышцы определяют угол разреза глаз. Еще внутренние и внешние уголки глаз. Эти участки вокруг глаз и губ – самые сложные.

– Ладно, предположим, что девушке на самом деле двадцать три или двадцать четыре. Хоть она и молода, ей нужно больше секса. Видишь ли, самое странное – когда он не нужен.

– Оставь это, Клео, – предупредила Кейт, не желая больше слушать дружеских лекций о том, что монашеская жизнь противоестественна для социального животного.

Кейт что-то поскоблила, потом измерила, потом снова поскоблила, придавая надбровной дуге правильную толщину, а Клео ждала.

– Мне просто неприятно видеть, что ты связываешься со стариком. Пока он, может, и почти в приличной форме, но лет через десять его силы убудут, а ты к тому времени только войдешь во вкус.

Кейт покачала головой:

– Я заговорила о том, что от него уже три недели ничего не слышно, только потому, что мне интересно увидеть разработки, которые он обещал.

– Если хочешь, я могу ему позвонить – спрошу, не нашел ли он чего среди бабкиных бумаг по поводу ожерелья, а потом невзначай упомяну разработки.

– Я уверена, что он займется этим, когда у него появится время, – заверила ее Кейт, – да и у меня много дел. – Кейт поняла, что подруга взволнована – она часто меняла тему, возможно, беспокоилась насчет выходных, которые собиралась провести с Филом.

– Слушай, Кле, я изучила и гроб, и картонаж с увеличительным стеклом, – сообщила Кейт. – Я сравнивала их по всем параметрам, какие только пришли в голову. Я уверена, что они разрисованы одной рукой. То, что это чужой гроб, неправдоподобно. Несоответствию между надписью и ее настоящим возрастом должно быть какое-то другое объяснение.

– Кэти, возможно, один и тот же художник разрисовывал сотни масок и гробов!

– К тому же я думаю, что это рисовала женщина.

Клео сжала губы и с шумом выпустила воздух:

– Ладно, я готова выслушать, почему.

Кейт не могла объяснить этого – как и разрозненные образы, посещавшие ее по ночам: собачка с рваной раной на животе, по которой ползают черные мухи, люди в белых одеждах тащат тяжелые сани через голую пустыню…

– Я просто считаю, что стоит изучить все варианты, а не глупо принимать поспешное решение, как те болваны, которые исследовали мумию из 55-й Гробницы. Сначала они считали, что это Царица Тийя, потому что согнута левая рука и найдены погребальные принадлежности с ее именем, – пока не появился профессор анатомии, обнаруживший, что это вообще мужчина. И они тут же делают вывод, что это Эхнатон. Только выясняется, что он староват, и тогда остается таинственный Сменхкара. При том, что половина древнего Египта еще не раскопана, почему обязательно думать, что он один из этих, а не какой-нибудь другой человек, о котором мы еще ничего не знаем?

– Интересное мнение, – согласилась Клео, оставив парус самодовольства Кейт без свежего воздуха. – Что-нибудь еще?

– Я не собиралась читать наставлений, но, как бы это сказать, мне не хотелось бы, чтобы тебя унесло грязными течениями Дэйва. Научные технологии пролили свет на археологию, но динозавры типа Дэйва первыми кидаются на любого ученого, который осмелится намекнуть, что в его драгоценной теории больше дыр, чем в решете. – Девушка выпрямилась и понизила голос. – «Возможно, вы, как ученый, слишком рациональны и не можете понять ход мысли древних египтян». Этот отчаявшийся египтолог пытается защититься, обвиняя вестника в том, что он перепутал послание.

– Я уже попросила Ларри поискать в литературе упоминания о женщинах со сложенной на груди левой рукой, начиная с Аменхотепа Третьего, – ответила Клео, вытащив затычку из воздушного шара, наполненного негодованием Кейт.

Кейт рассмеялась и обняла подругу:

– Веселитесь.

– Давай пообедаем в понедельник. Я все тебе расскажу. – Клео взглянула на часы. – Мне пора бежать. Фил заедет за мной в четыре. – Кейт махнула на нее рукой, но прокричала вдогонку:

– Смотри, ногу не сломай!

Когда Кейт уже ничего не отвлекало, ее мысли вернулись к разрисованному днищу гроба Ташат. Покровителем ремесленников и художников считался Пта[37] говорили, что он создавал мир, размышляя о нем, поэтому является богом воображения. Помимо него был Хнум, Ра с бараньей головой, вылепивший тело и душу человека из глины. Но если Ташат была образованной женщиной, почему там нарисован Пта, а не Тот, бог учения и мудрости? Может, переломы на пальцах Ташат связаны с тем, что она этой рукой делала? Разумеется, жена аристократа не горшки обжигала, но, может, она рисовала контуры, что являлось самой высокой художественной формой графического выражения египтян?

– Можно посмотреть? – Кейт испугалась, рука дернулась, сделав вмятину в полоске глины, которую она разглаживала. – Извините, – пробормотал Дэйв, – я думал, вы слышали, как я вошел.

– Все нормально, – она отщипнула маленький кусочек глины, чтобы заделать дырку.

Дэйв немного посмотрел на ее работу, затем спросил:

– А откуда вы знаете, какого размера делать нос, если у вас есть лишь отверстие в черепе?

– У европеоидов ширина костного отверстия составляет примерно три пятых от общей ширины носа с крыльями. А выступающая часть носа примерно в три раза превышает носовую ось, если измерять от нижнего края носового отверстия до кончика оси. Тем не менее ферма носа всегда в некотором смысле строится на догадках, хотя высота и ширина – параметры точные.

– А губы?

Кейт догадывалась, к чему клонит начальник, но ей хотелось, чтобы он это высказал.

– Ширина рта зависит от того, где у человека клыки, а также от расстояния между краями радужек. Разрез губ составляет примерно треть расстояния до верхних резцов, но сами губы – красную часть – приходится отгадывать. Но я буду учитывать и некоторые другие параметры.

– А как узнать, была ли она толстой или худой?

– Если человек не настолько тучен, чтобы это сказывалось на изгибе позвоночника или коленных суставах, приходится брать усредненные параметры, в зависимости от размера скелета и возраста.

– Ведь она могла быть и черной, – пробормотал Дэйв, доходя, наконец, до сути.

– Тогда носовое отверстие было бы в форме сердца, а этого нет.

Дэйв смотрел, как под инструментом Кейт, похожим на закругленную проволоку, распрямляется завиток глины.

– А лишний череп тоже европеоидный? – Кейт кивнула. – Сомнений насчет пола нет?