Путь отцов - Сергей Фудель

«Очистить ум, — говорит блаж. Диадох, — только Духа Святаго есть дело. Ибо если не приидет Сильнейший Сей, не поймает и не свяжет хищника онаго (Лк. 11, 22), то похищенное им никак не может быть высвобождено. Подобает убо всякими добродетелями, наипаче же миром душевным, упокоевать в себе Духа Святаго, чтобы иметь в себе светильник разума всегда светящим; потому что когда он непрестанно светит в сокровенности души, тогда не только явны бывают в уме даже малые темные прилоги бесовские, но и бездейственны и неустойчивы, будучи обличаемы Святым оным и преславным Светом» (Д III — 23, 24).

* * *

«Не до того только времени трудиться должно, пока увидишь плод, но надо подвизаться до самого исхода. Ибо нередко и созревший плод побивает внезапно град» (св. Исаак Сирин). «До самого своего исхода трепещи за себя по причине безвестности будущего» (преп. Феогност, Д III — 433). По учению Отцов, человек должен до конца своей жизни быть в постоянном бодрствовании ума. Ему предстоит до смерти стоять на капитанском мостике, вместо того, чтобы спать в каюте.

Но дело не только в том, чтобы бороться с помыслами явно греховными и не совершать греховных дел. Нужно еще быть мудрым, чтобы уметь распознавать зло не явное и чтобы знать свою меру.

«Бывает, что иногда демоны, вложив тебе какие–либо помыслы, сами же побуждают молиться против них, воспротиворечить им, — и тотчас отбегают, чтобы ты впал в прелесть, возомнив, что начал уже побеждать помыслы и устрашать демонов» (преп. Нил Синайский, Д II–222).

О законе духовной меры мы знали уже от Апостола: До чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить (Фил. III, 16).

«Какую меру Господь дал каждому человеку, с тою и да соображаемся» (преп. Иоанн Карпафийский, Д III — 91).

«Бесы часто отвлекают нас от легчайшего и полезного и побуждают предпринять труднейшее» (св. Иоанн Лествичник, Д II. — 513).

«И от диавола приходят некоторые желания, — говорит св. Исаак Сирин, — имеющие подобие добрых, и считаются полезными, но не соответствуют мере человека. Диавол, умышляя сделать человеку зло, приносит желание и понуждает усильно стремиться к исполнению его, между тем как человек не достиг еще соответствующего жительства, или то желание чуждо принятому человеком образу, или не наступило время, в которое можно бы было исполнить или начать исполнение его, или для исполнения его человек недостаточен по разуму или по телу, или не способствуют к тому обстоятельства времени. Диавол всеми способами, под личиной добра, старается или смутить человека, или нанести вред его телу, или устроить тайную сеть в уме» (От. 331).

Вот почему все Отцы особенно ценят добродетель рассуждения, ту мудрость змеи, которую иметь заповедал нам Бог.

«Сошлись некогда Отцы к св. Антонию, чтобы расследовать, какая добродетель совершеннее всех… Всякий из них сказал, что казалось ему правильным… А св. Антоний сказал: все добродетели, о которых вы поминали, очень спасительны и крайне нужны тем, кои ищут Бога и кои пламенеют сильным желанием приблизиться к Нему. Но мы видели, что многие измождали свои тела чрезмерным пощением, любили нищету, презирали мирские удобства и, однако же, бывало, что после всего этого они склонялись на зло и падали… Причина этому не другая какая, как то, что они не имели добродетели рассуждения и благоразумия… Ибо она–то и есть та добродетель, которая учит и настраивает человека идти прямым путем, не уклоняясь на распутья. Если мы будем идти царским путем, то никогда не будем увлечены наветниками нашими, ни справа — к чрезмерному воздержанию, ни слева — к нерадению, беспечности и разленению. Рассуждение есть око души и ее светильник» (Д 1–122).

Вот некоторые примеры применения Отцами этой добродетели: «Когда душа гневом подвигается против страстей, ведать надлежит, что тогда время молчать, ибо это есть час брани. Если же увидит, что это возмущение улеглось — молитвою ли, или милостыней — тогда путь уступает влечению любви к изречению божественных словес, сдерживая однако крылья ума узами смирения» (блаж. Диадох, Д III — 15).

«Не в том мудрость, чтоб говорить, но в том, чтоб знать время, когда подобает говорить. С разумом молчи, с разумом и говори» (преп. авва Исаия, Д 1–454).

«Есть уныние естественное от бессилия, и есть уныние от беса… Естественное уныние бывает тогда, когда человек трудится выше силы своей… При сем должно испытать силу свою и упокоить тело, по страху Божию» (авва Иоанн–Пророк, В — 381).

«Когда сердце с жгучею некоею болью принимает бесовские стреляния, так что боримому думается, будто он носит самые стрелы, — это знак, что душа стала ретиво ненавидеть страсти. И это есть начало очищения ее» (блаж. Диадох, Д III — 73).

Имея в виду недостаток в человеке собственной рассудительности, а также для воспитания истинного смирения и отвержения себя, Отцы придавали громадное значение послушанию духовным руководителям.

«Два дарования дал Бог людям, чрез которые могут они спастись и избавиться от всех страстей ветхого человека: смирение и послушание» (Варсонофий Великий, Д III — 590).

«Держись послушания, которое возводит на небо, и приобретших его делает подобными Сыну Божию» (он же, Д II–576).

«Послушание есть действие (действование) без испытания, добровольная смерть, жизнь чуждая любопытства, беспечалие в бедах, неуготовляемое пред Богом оправдание, бесстрашие смерти, безбедное плавание, путешествие спящих» (св. Иоанн Лествичник, Л — 20).

«Сказали старцы: если увидишь юношу, последующего своей воле и восходящего на небо, то возьми его за ногу и низвергни на землю, потому что такое восхождение на небо пагубно для него» (От. 488).

«Для того, кто добре совершил духовное послушание, плоть подчинив духу, не требуется послушание человеческое, ибо таковый в послушании состоит слову Божию и Закону, как благодарный раб. Но для тех, у коих идет борение и война против тела души, необходимо иметь вождя и правителя и слушаться его, как умеющего со знанием дела править рулем жизни нашей (преп. Феогност, Д III — 417).

Но превознося послушание, как отсечение самоволия и проявление смирения души, Отцы одновременно не оставили нам безусловной заповеди в отношении его практического осуществления. Для того, чтобы войти в послушание человеку, надо сначала найти такого человека, которому не опасно вверять свою духовную жизнь.

«Не мал труд найти руководителя незаблужного ни в делах, ни в словах, ни в разумениях» (св. Григорий Синаит, Д V — 243).

«Не всякому человеку открывай свои помыслы, а только тем, о коих дознаешь, что они духовны» (преп. Ефрем Сирин, Д II — 447).

«Авва Пимен сказал: «Не открывай совести своей тому, к кому не извещается сердце твое» (От. 408).

«Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе руководителя бесстрастного и святого. Исследуй и сам Божественные Писания, и особенно деятельные писания св. Отцов, чтоб, с ними сличая то, чему учат тебя учитель и настоятель, мог ты, как в зеркале, видеть — насколько они согласны между собою, — а затем согласное с писаниями усвоять, а несогласное, рассудив добре, отлагать, чтоб не прельститься. Ибо знай, что во дни сии много явилось прелестников и лжеучителей» (преп. Симеон Новый Богослов, Д V — 16, 17).

«Если духовный отец тебе — юному — разрешит пить вино на пиршествах, то смотри, каков он сам: если он богобоязнен, то можешь немного разрешить, а если он не совсем радив, то лучше тебе, не обращая внимания на его благословение, хранить воздержание» (св. Иоанн Лествичник, Д II — 516).

Правда, у Отцов иногда бывает и другое рассуждение об этом. «Ты должен слушаться во всем, хотя бы тебе и казалось, что дело повеленное не безгрешно. Авва, назначающий тебе оное, понесет и грех твой, и с него взыщется ответ за тебя» (авва Иоанн–пророк, Д II — 578).

В связи с этим противоречием можно вспомнить слова того же св. Иоанна Лествичника: «Есть мужественные души, которые от сильной любви к Богу и смирения сердца покушаются на деяния, превосходящие меру их; но есть и гордые сердца, которые отваживаются на такие же начинания (по внушению врагов наших)» (Д II — 510).

Очевидно, что тот, кто хочет идти путем «вседоверия» по совету аввы Иоанна–пророка, должен сам разуметь, правильно ли он поступает. Есть смирение, которое хуже гордости, — «от неправильного и человекоугодливого послушания рождается ложное смирение, отчуждающее человека от даров Божиих» (еп. Игнатий Брянчанинов, От. 155), — и есть смирение мужественной души, которое, как и любовь, все может.

О несоответствии дел и жизни духовных наставников их наставлениям от. Амвросий Оптинский говорил так: Вся, елика рекут вам творити, творите; по делом же их не ходите (Мф. 23, 3). Эти Евангельские слова ясно показывают, что не следует разбирать жития и дела наставников, а только наставления их принимать, если они согласны со словом Божиим и не противны оному. А за дела свои каждый сам отвечает перед Богом, и наставник и повинующийся» (АМ — 51).