Рассказ о брате - Стэн Барстоу

Маргарет поняла, что не может так просто отказать Стивену: за его уверенным видом скрывалось что‑то мальчишеское, почти беззащитное.

— Не знаю даже, — сказала она. — А куда б вы хотели пойти?

— Выбирайте сами, я как вы.

— Да на этой неделе ничего не идет хорошего.

— Кино — это для старых пар. Может, в какой‑нибудь ресторан или за город? Вы бывали в ресторане «Два ключа»? У них там три раза в неделею ужин с танцами. Вот сегодня как раз.

В это время открылась дверь и вышла Бренда. Быстро взглянула на них и прошла по коридору между Маргарет и Стивеном. Стивен выпрямился, пропуская ее, вытащил из‑под мышки пачку бумаг и не глядя подал их Бренде.

— Вот, милочка, возьмите, это для вас.

Небрежный тон и бесцеремонная манера заставили Бренду покраснеть. Взяв бумаги, она повернула назад. Маргарет решила поскорее закончить разговор со Стивеном.

Может, согласиться? Она любила хорошо поужинать и потанцевать в приятной обстановке. Вполне возможно, вечер ей понравится. С Холлисом она сможет постоять за себя, а вдруг и как человек он интереснее, чем могло показаться?

— Не знаю даже, как насчет сегодня, — говорила она, думая уже о практической стороне вопроса — платье и прическе.

— Не обязательно сегодня, но если у вас нет никаких других планов…

Волосы в порядке. И есть черное платье, привезла с собой из Лондона. Надевала только два раза. Оно ей идет, она в нем понравилась Флойду. Да, она наденет это платье, пойдет в ресторан со Стивеном Холлисом, будет смеяться, танцевать и пить вино. Закружит ему голову, позволит себя поцеловать, а потом даст пощечину, если он зайдет далеко.

Стивен ушел, насвистывая и держа в руках ее адрес, нацарапанный на листке из ее блокнота для стенографии.

Бренда была одна. Когда вошла Маргарет, она, не поднимая головы, продолжала яростно печатать. Потом нервно выдернула бумагу из машинки. Маргарет села за стол и принялась за работу.

— А хитрый подлец, — сказала Бренда сквозь стиснутые зубы.

— Кто? — не смогла удержаться от вопроса Маргарет.

— А этот пуп земли, с которым вы сейчас беседовали в коридоре. — Она поворошила бумаги, потом соединила их скрепкой. — Считает, раз он сын хозяина, то может с тобой разговаривать, будто ты грязь у него под ногами.

— Мне тоже показалось, что он несколько небрежен.

— Вы тоже заметили, правда? Отдает счета с таким видом, словно я мебель. Считает, раз может назвать тебя милочкой или деткой, то уж и растоптать человека разрешается. Интересно, о чем это таком важном он с вами разговаривал?

— А вам правда интересно? — мягко спросила Маргарет.

Она знала за собой это свойство — вести вот такую недостойную игру, а люди типа Бренды лишь выводили это свойство наружу. Как недолговечно сочувствие к некрасивой девушке, которая не умеет скрыть своих чувств, а особенно к девушке безнадежно ординарной! В эти дни у Бренды был насморк, от этого ноздри распухли и покраснели, характер не стал мягче, а наружность привлекательней. Ну ладно, бог не дал тебе, как, впрочем, и миллионам других девушек, хорошенького личика. Это печально, конечно. Но что вызывало в Маргарет раздражение, так это то высокомерие, с которым Бренда отвергала все маленькие хитрости, с помощью которых легко сделать себя попривлекательней для Стивена Холлиса, да и вообще для любого мужчины. Немного косметики. Аккуратная прическа. Модная оправа для очков. А приверженность к жутким кофтам и свитерам, вязанным с терпением, достойным лучшего применения, и никак не сочетающимся с бесформенными юбками ниже колен? Но нет, ей не втолкуешь. Может, когда‑нибудь найдет такого же бесцветного и одинокого мужчину, он встретит в ней любовь и понимание, сообщит какой‑то смысл и ее существованию.

Услышав провокационный вопрос «А вам правда интересно?», Бренда громко высморкалась, а Маргарет подумала, что на ее месте настоящая опытная дрянь не преминула бы нанести последний безжалостный удар. «Дело в том, — сказала бы она, — что мы договаривались, как провести вечер». Но Маргарет не смогла сказать такое, она просто замолчала.

Стивен заехал за Маргарет не в восемь, как договаривались, а на несколько минут раньше. Сидеть и ждать он мог только в машине, сообщать о его приезде было некому, поэтому она решила быть готовой к восьми, а если он будет опаздывать, поболтать на кухне с Поппи. А вышло так, что она как раз чистила щеткой плечи на своем черном платье и уже собиралась надеть плащ, как кто‑то постучал в дверь. На площадке стоял Уилф.

— Там внизу вас ждет наследный принц.

Она пригласила Уилфа в комнату. Он взял у нее плащ.

— А может, пока не надевать, появиться перед ним в полном блеске на верхней ступеньке лестницы?

— А может, мне хочется подготовить его постепенно? Впрочем, спасибо за комплимент.

Маргарет знала, что сегодня она в своей лучшей форме, но все равно приятно, когда тебе говорят об этом. Она взяла сумку и белые перчатки.

— Ну вот и все.

— Уже идете? А мне казалось, минут двадцать кавалер должен кусать себе ногти.

— Я честная девушка с открытой душой и не люблю все эти штучки. Впрочем, где он?

— Рассматривает семейные портреты в зале, — Уилф уселся на ручку кресла. — А мне вы сказали, что почти незнакомы с ним.

— Ваш укор неоправдан, так оно и есть, я никуда не ходила с ним. К вашему сведению, он пригласил меня только сегодня утром.

— Собрались в приятное место?

— На ужин и танцы в «Два ключа» — понятия не имею, где это.

— Там, где обитают промышленники. Когда приглашу вас я, у нас будут самые что ни на есть неудобные места, а потом мы закажем рыбу с картошкой за четыре пенни…

— А на голове у меня будут мои самые лучшие бигуди, — закончила Маргарет.

Она открыла дверь и пропустила его вперед. В это время из своей комнаты в туфлях на невообразимо высоких каблуках, блестящем белом пальто из искусственной кожи и желтом вязаном берете появилась Сильвия. Она бросила «привет» и пошла вниз по лестнице в переднюю, где ждал Стивен.

— О, господи, — Маргарет задержала Уилфа за руку, пускай уйдет. Он сейчас тут насмотрится на наших обитателей.

— Спасибо, — пробормотал Уилф. — Самый подозрительный тип — это, конечно, я. Вы бы видели, как он на меня взглянул, когда я открыл ему дверь.

Снизу раздался голос Сильвии. Они подошли к перилам. Холлис держал зажигалку, Сильвия прикуривала.

Маргарет отошла от перил.

— Вас оторвали от работы?

— Это входит в профессию. Желаю приятно провести время.

Уилф стоял наверху и смотрел, как она спускается. «Привет», — сказала Маргарет на нижней ступеньке, Стивен Холлис улыбнулся и пошел ей навстречу.

— Простите, я заставила вас ждать.

— Да нет, всего минуту.

Он поправил на себе плащ. В это время открылась входная дверь, это вернулась Сильвия.

— Вы извините, конечно, но там случайно не ваша машина?

— Да, моя.

— А вы случайно через центр не поедете? — Лицо Сильвии скривилось гримасой, которая должна была означать завлекательную улыбку.

— Нет, мы в противоположном направлении.

— А ладно, неважно. Просто подумала, может, не идти пешком?

— Как‑нибудь в другой раз.

— Ну что ж, подождем.

Они вышли вслед за Сильвией. Маргарет ожидала увидеть ярко — красный спортивный автомобильчик, в котором Стивен обычно приезжал на работу, и удивилась, разглядев у калитки темно — серый «ягуар».

— На сегодня захотелось немножечко комфорта, — объяснил он.

— Это чей, отца? — спросила Маргарет.

— Нет, мамы.

— А я всегда считала, женщины предпочитают машины поспокойнее.

— Да, но не моя мать. Она у нас в семье лучше всех водит. И вообще любит автогонки и все такое прочее. — Он открыл дверцу, подождал, пока она усядется, и зашел с другой стороны. — Она поехала в моей малолитражке, пришлось долго убеждать ее, что это особый случай, а то не хотела меняться.

Два комплимента за десять минут от двух таких непохожих мужчин. А что, на нее сегодня спрос.

Проверяя, закрылась ли дверца, Стивен слегка наклонился к Маргарет, и поверх запаха обивки, который, собственно, и нельзя назвать запахом, а так, некой атмосферой в салоне хорошего автомобиля, до нее донесся легкий аромат.

Машина, золотые часы на сильном запястье, узкий галстук с прямыми концами, черные ботинки без шнурков со слегка заостренными мысками — по последней моде, но без экстравагантности. Ей нравились ухоженные мужчины. Запах пота и табака — нет, это не для нее.

Машина притормозила у светофора, Маргарет взглянула на толпу у автобусной остановки: да, хорошо, когда тебя опекает мужчина, который умеет обращаться с дорогими вещами, не станет краснеть над списком вин или стесняться официанта. Такой был Флойд, но в нем это скорее американская раскованность, совершенно невозможная в англичанине, зажатом мыслями о классовой принадлежности всех и всякого. У Флойда много чего было, включая качества обманщика и ловкача.