Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » Перед вахтой - Алексей Кирносов

Перед вахтой - Алексей Кирносов

Читать онлайн Перед вахтой - Алексей Кирносов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 63
Перейти на страницу:

— Это наш, — узнал Дамир. — Гришка Шевалдин с третьего курса. Разгильдяй и ядовитый болтун, но хитрый. С поличным не попадается. Ты его однажды видела на вечере.

— Не помню, — сказала Нина. — Ах, помню… В тот день когда…

Она увидела, как к хитрому разгильдяю Гришке Шевалдину подошел Антон с той девушкой, которая встречала его у старинной казармы, с поразительно красивой девушкой, из-за которой, наверное, она сейчас не с Антоном. Весь путь от Ленинграда она думала, как он изумится и обрадуется и как им хорошо будет вместе в праздник.

Что ж, добрый плод познания вырастает на корявом стволе опыта. Больше с ней в жизни такого не случится…

Антон увидел ее… и замер на месте, и побледнел еще больше, чем Нина, и хорошо, что Григорий вынул у него из пальцев мороженое.

Заметив, что Антон увидел ее, Нина крепко взяла Дамира подруку, придвинулась к нему и, касаясь волосами его лица, сказала:

— Не будем с ними встречаться. Пойдем в зал.

Антон не узнал только, что Нина проплакала всю ночь в поезде. Из-за того, что она, никогда ни в кого не влюблявшаяся, внезапно влюбилась в Антона так без памяти. Из-за того, что обманулись ее надежды. И еще из-за того, что Дамир, противный своей уверенностью, по-хозяйски поцеловал ее на вокзале перед отходом поезда.

«Никогда никого не буду любить, — думала она, плача, никогда ни за кого не выйду замуж, я их всех презираю…»

А скажите, что ей оставалось делать?

Часть 2

1

Всем участникам парада вписали благодарность министра. Это весомая штука. Не просто «спасибо, товарищ курсант», а все равно что снять с него все предшествующие взыскания. С этого момента даже самый забубённый разгильдяй, вовсе потерянный во мнении начальства, очищается и получает возможность начать жить заново. Прошлое смыто. Дерзай!

Крепкий народ воспользовался случаем сделать шаг вперед. Что касается слабовольных, так они опять валялись в постели после сигнала «подъем», опаздывали в строй, забывали побриться перед утренним осмотром, курили в неположенных местах, грубили старшинам, нарушали форму одежды, читали па лекциях художественную литературу и получали наряды вне очереди, выговоры и оценки в два балла. А преподаватели теперь нажимали, наверстывая упущенное за время подготовки к параду.

Самодеятельностью Антон категорически пренебрег, и Сенька с Германом, оправившиеся кое-как от московского потрясения, отыскали себе на 4 курсе другого аккомпаниатора — пай-мальчика с шубертовским уклоном. Но после первого же концерта изругали его и отказались от услуг, ибо даже дурацкие песенки он ухитрялся исполнять томно.

Антон отдался учебе и боксу.

Пал Палыч исследовал его, взвесил, расспросил о Москве, поработал с ним на лапе, потом в перчатках.

— Добро, — сказал Пал Палыч. — Пора нагонять вес. Он распорядился, чтобы Антону давали на завтрак миску овсяной каши, и за столом ухмылялись, глядя, как он жует голубоватую кашу.

Сперва Антон очень уставал на тренировках и даже заснул как-то раз в бане, но скоро вошел в ритм. Тренировки перестали утомлять до полусмерти, глаза на лекциях не слипались, и он почувствовал себя ловким, сильным и уверенным в своем могуществе. Состояние души было отличным. С учебой тоже все шло благополучно, и он со вздохом (нехорошо же!) давал списывать свои работы менее усердным. Спросил однажды Пал Палыча:

— Вы… в ту субботу… передали цветы? Прислушивался к сердцу. Оно не дрогнуло.

— Лично в руки, — сказал Пал Палыч. — Не жалей, Тоник. Это было опасное для тебя существо…

Он не жалел. Леночка изгладилась из памяти сердца. Наверное, и потому, что Нина устраивалась в сердце все прочнее.

В субботу Пал Палыч посоветовал ему пойти в театр. Антон купил два билета и позвонил Нине. Она спросила (не сразу):

— Кто это?

Антон знал, какой у нее слух… Он повесил трубку и смотрел балет «Спартак» в горьком одиночестве. В воскресенье, пораньше вернувшись из-за города, он не сдержался и позвонил снова.

— Кто это? — так же не сразу спросила Нина.

— Это я, — сказал он. Нина повесила трубку.

Надо было рассказать ей, как он раскаивается, и в субботу он снова позвонил бы, но тренер выставил его на городские соревнования. За неделю Антон одержал пять побед, чего с лихвой хватило на третий спортивный разряд. Он цвел от радости.

— Чему ты радуешься? — упрекнул его Пал Палыч. — Через месяц тебе придется работать с перворазрядниками. Не просто работать, но побеждать!

Суббота оказалась у него свободной, и он позвонил Нине. Сказал, что «это Антон», и она не повесила трубку.

— Да, я приезжала в Москву, — ответила Нина. — Я могла бы сказать, что к Дамиру, но я приезжала к вам, Антон. Вы не могли представить такого? Я надеялась, что ваше воображение богаче. Вы раскаиваетесь? Успокойтесь, этого мне не надо. Что мне надо? Мне надо все. Целиком. Меньшее меня не привлекает, без него я обойдусь очень легко. Прощайте, Антон.

Он позвонил в воскресенье, и она снова сказала «прощайте»

Все.

Никаких надежд.

И довольная физиономия Дамира каждый день перед глазами.

И сосущая пустота в душе, и сам кругом виноват.

Он стал злым. На тренировке размозжил третьекурснику носовой хрящ. Никто не понял, что это от злости. Бокс — суровый спорт. Бокс — это всегда риск. Только Пал Палыч сказал неласково:

— Я требую культурного боя. Что бы ни случилось в личной жизни, на ринге ты спортсмен. Еще такая вспышка, и я тебя сниму.

Антон не мог допустить мысли о том, что его снимут с соревнований. Бокс стал частью его существа. Он научился работать, стараясь не нанести травмы противнику. И тут только понял, что такое бокс и чем он, кроме приемов, отличается от кулачной драки. Он ощутил в себе новую силу, силу доброго отношения к противнику. И теперь не выкладывался весь в каждой схватке, всегда оставался резерв. Но ради того, чтобы остался этот резерв, надо было драться лучше. Пришлось думать и искать. У него появились свои приемы, своя тактика. Он открыл в боксе искусство, открыл смысл истинного спорта, который долгое время находился для него где-то за пределами мысли. Посмотреть, как работает «Тоник», собиралось теперь много народу. О нем заговорили как о боксере. Казалось бы, чего еще надо? Но в том уголке души, который отведен под нежные чувства, было нехорошо. Первая, она же и последняя встреча не выходила из памяти, и чем труднее становилось со временем представить ее лицо, тем чаще она снилась ему. Григорий заметил, что друг не в себе, и спросил отчего. Антон послал его к черту, так как адреса более отдаленные теперь не поминал в разговоре. Григорий сказал:

— Снова шерше ля фам, Эх ты, святой Антоний. — И добавил: — Ходит мальчик весело по тропинке бедствий, не предвидя от сего роковых последствий.

Пал Палыч напомнил ему:

— Декабрь на подходе. Пора подумать про второй разряд.

И устроил ему бои с третьеразрядниками. Антон без большого усилия выиграл все, и через несколько дней Саша Ярцев, хиленький фехтовальщик третьего разряда и председатель спортивного совета курса, вручил ему синий значок и сделал новую запись в спортбилете.

Антон не показал своей радости ни словесно, Ни выражением лица, и Пал Палыч на этот раз похвалил его:

— Степень выдержки пропорциональна степени культуры человека.

Выдержку приходилось напрягать всю. Хорошо еще, что не было минуты свободного времени, но порой и на ринге он думал о ней, и тогда снова хотелось драться зло и кроваво. Лекции теперь слушались вовсе плохо. И работы его уже не просили переписывать. Первая двойка мелькнула в журнале против его фамилии.

Стоял декабрь, и Пал Палыч пригласил его в Кавголово на лыжи. У большого трамплина, глядя на взмывающих прыгунов, тренер спросил;

— Рискнул бы?

Девяносто метров под тобой, это не финики, не каждый отважится лететь с такой высоты на двух ненадежных дощечках. Но Антон так уверенно ощущал свое тело, что нет, казалось, для этого тела ничего невозможного.

— Что за жизнь без риска! — сказал он. — Хоть сейчас.

— Глупо. Рисковать надо в крайнем случае, а не «сейчас». Сейчас ты поломал бы себе кости.

— А вдруг не поломал бы?

— Возможно, что «вдруг» не поломал бы. Не стоит строить свою судьбу на таких непрочных штуках, как «вдруг».

— Что такое судьба? — спросил Антон.

— Судьба — это работа, — ответил Пал Палыч. Потом, когда подошли к озеру, он добавил, улыбнувшись:

— И немножко «вдруг».

На берегу под откосом, они развели костер, поджарили на прутиках охотничьи сосиски, разогрели подмерзший хлеб и запили яство кефиром. Костер забросали снегом, а бутылку Антон надел на сосновый сук, чтобы сельским мальчишкам, промышляющим этим делом, не искать долго.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 63
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Перед вахтой - Алексей Кирносов торрент бесплатно.
Комментарии