Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год - Вокруг Света

Бусинка в океане

Когда наш вездеход подъезжал к Томасу, солнце уже перекатилось через закатную точку и подножия гор укрыли густые тени. Края туч были охвачены багровым свечением. Лишь изредка солнце еще появлялось в просветах между горами и выплескивалось расплавленным золотом, больно ударяя в глаза. Сильный отжимной ветер оторвал припай, угнал его далеко в море, по пронзительно синей воде бежали пенистые гребни волн...

Гора Томас обрывается в море наклонным, скалистым выступом мыса Фомы. Это место — одно из самых глухих и малопосещаемых, и у нас с директором островного заповедника Леонидом Федоровичем Сташкевичем были на него особые виды. В 1977 году здесь, у подножия горы Томас, наша экспедиция нашла остатки развалившейся землянки и множество костей морских животных, среди которых одна была со следами обработки. Мы рассматривали эти находки как подтверждение открытия геолога Леонида Васильевича Громова. Еще в 1937 году с помощью эскимосов он обнаружил близ горы Томас остатки древнего полуподземного жилища и собрал коллекцию костяных и деревянных орудий, принадлежавших загадочным робинзонам острова. Громов высказал предположение о переселении на остров в свое время легендарного племени онкилонов (Онкилоны — древнеэскимосское племя, которое, по легендам чукчей, покинуло материк в начале XVII века. Ушло на землю, видную в ясные летние дни с мыса Якан, то есть на остров Врангеля. На русских картах XVIII века показана эта земля — о ней путешественникам рассказывали чукчи.). Была среди находок Громова одна, которая особенно тревожила воображение: голубая бусинка. Известно, что бусы — привозной для Чукотки предмет, они появились там только с приходом русских в XVII веке. Попала ли бусинка от них к онкилонам и потом перекочевала на остров? Или ее привезли туда русские? Но из истории мы знаем, что русские люди впервые ступили на остров лишь в 1911 году. Каким же все-таки образом оказалась голубая бусинка на острове в океане?..

Вскоре после своего путешествия я рассказал о нем на страницах журнала «Вокруг света» (См. «Заповедная осень на Врангеле».— «Вокруг света», 1978, № 9.) и получил любопытное письмо от старого полярника Леонида Абрамовича Лазарева. Он писал: «В 1953—1955 годах я проработал две навигации на выносной полярной станции мыса Блоссом, на западном берегу острова Врангеля. Так вот, что касается онкилонов и бусинки... у меня там тоже была чрезвычайно интересная находка. На косе между Блоссомом и мысом Фомы я нашел медный колокольчик, на котором старинной славянской вязью было написано: «Отлит 1765 год в Новгороде мастером...» (дальше стояла фамилия, которой сейчас не помню)...»

Лазарев — москвич, разыскать его не составило большого труда, но при встрече он, увы, мало что смог добавить. Да, действительно, подобрал на песчаном берегу небольшой колокольчик темно-коричневого цвета с прозеленью. Еще ушко было повреждено. Когда потер, проступила круговая надпись по нижнему краю, выше располагались еще два ряда то ли надписей, то ли узора — нельзя было различить... Вернувшись в поселок, Лазарев передал находку начальнику полярной станции Морову и больше о ее судьбе ничего не знает. Ведь когда было!

Пробовал я разыскать и Морова, узнал, что он уже несколько лет как умер, а точного адреса родственников нет. След затерялся...

И все же интересно, как мог колокольчик, отлитый в 1765 году в Новгороде, попасть на остров Врангеля? В быту эскимосов и чукчей этот предмет совсем не нужен. Значит, занести его сюда, в такой отдаленный уголок, мог только чрезвычайный случай...

Безымянные кресты и могилы, следы кораблекрушения, зимовья русских мореходов встречаются на многих островах Ледовитого океана, по всей трассе Северного морского пути. Это говорит о том, что русские люди плавали по тем суровым морям задолго до экспедиций, о которых известно из сохранившихся рукописных отчетов и памяток.

На острове Фаддея, например, близ побережья Таймыра, осенью 1940 года гидрографической экспедицией было найдено множество старинных вещей: медные котлы, русские нательные кресты, перстни с изображением сказочных птиц, нож с именной надписью, сделанной славянской вязью, монеты... Познакомившись с отчетом об этом открытии, я натолкнулся на такие подробности. Гидрографы сообщали: «Среди находок обнаружены... колокольчик медный, бусинки голубые разной величины...»

В следующем году в том же районе, в заливе Симса, исследователи нашли остатки избушки, остов лодки, скелеты трех человек — двоих мужчин и женщины — и целый склад различных вещей, среди них те же предметы — светло-голубые бусы и колокольчики. Ученые относят события, случившиеся здесь, к XVII веку. Однако тайна до сих пор полностью не раскрыта, никаких письменных свидетельств нет.

Могила неизвестных русских мореходов, зимовье и остатки корабля обнаружены на острове Котельном. Наконец, уже ближние подступы к острову Врангеля, северное побережье Чукотки... Лето 1764 года. Отважный мореход и предприимчивый купец Никита Шалауров на своем корабле «Вера, Надежда, Любовь» отправляется на поиски новых земель. За Шелагским мысом судно было затерто льдом и прибито к берегу. По примеру прошлых своих зимовок Шалауров строит хижину, однако она становится для путешественников последним убежищем — все они погибают один за другим от голода и болезней. Впоследствии чукчи находили здесь немало разных вещей, в том числе и из меди...

И в дальнейшем русские люди не раз пытались пройти вдоль побережья Чукотки; Случалось, корабли попадали в ледовый плен или их угоняло в бурю. И вполне вероятно, что какой-нибудь из них был унесен к острову Врангеля.

Мыс Блоссом далеко выступает в море, это ближайшая к материку точка острова, мыс Фомы тоже приметный и очень важный в навигационном отношении пункт. Не след ли посещения острова неизвестными русскими мореходами голубая бусинка и медный колокольчик, найденные между этими мысами полярником Лазаревым? И нет ли какой-то связи между находкой Лазарева и заброшенной землянкой? Может быть, остатки полуподземного жилища, найденные Громовым и нами, принадлежали вовсе не онкилонам, а потерпевшим бедствие русским путешественникам, ступившим на остров Врангеля задолго до начала XX века? Или здесь побывали и те, и другие? И такое возможно.

...Час за часом бродим мы по затененному, неровному и мшистому подножию горы в надежде найти то, что в прошлый приезд я видел собственными глазами,— следы далекой жизни. Попадаются, и довольно далеко от берега, различные кости — черепа моржей, китовые ребра и позвонки, а место землянки — прямоугольная площадка с распавшимися гнилыми бревнами по сторонам — как сквозь землю провалилось! Так и не удалось в этот раз добраться до разгадки — кто жил в избушке на мысе Фомы, кого украшала голубая бусинка и кому или на ком звонил медный колокольчик.

Но недаром говорят: ищешь Индию — найдешь Америку...

Неподалеку от мыса Фомы, на левом берегу ручья Моржового, у самого впадения его в море, мы наткнулись на остатки гурия с торчащим из него обломком старой мачты.

В 1911 году к острову подошло ледокольное судно «Вайгач» Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. Здесь, у горы Томас, наши моряки высадились на остров и подняли государственный флаг России. Существует фотография, запечатлевшая это событие, на ней изображена укрепленная гурием мачта с флагом и рядом — группа участников экспедиции. Плавание «Вайгача» имело чрезвычайное значение — благодаря ему были закреплены права России на владение островом. Так вот. Достаточно было беглого осмотра, чтобы понять: сооружение вполне соответствует знаку, изображенному на фотографии 1911 года. Берег мы основательно прочесали — нигде больше подобных сооружений нет, да и просто сланцевых плиток вблизи не видно, все снесены в гурий. Известно, что никакая иная экспедиция после 1911 года здесь не работала и флага поднять не могла. Выходит, мы обнаружили точку, где был впервые поднят флаг, возвестивший миру о принадлежности острова России.

Историческое это место — гора Томас! Никак нельзя оставлять его в забвении и небрежении. Здесь надлежит соорудить памятник с мемориальной доской или, на первое время, хотя бы памятный знак — чтоб было где поклониться нашим прадедам — открывателям острова.

«Остров раздоров»

Вот уже несколько дней, как я живу в маленьком балочке на восточной оконечности острова — мысе Уэринг, изучая вместе с моим старым другом, орнитологом Василием Придатке жизнь птичьего базара. Все наши маршруты обычно заканчиваются на вершине Уэринга, после подъема с припая. Привал! Можно отдышаться и обтереть пот. И посидеть, прислушиваясь к накатывающему волнами гулу базара, поглядывая с высоты на горизонт, заполненный льдами — торосами, ропаками, несяками...