История средневековой философии - Альберт Штёкль

диалектики его нужно было так или иначе решить. Исследования, которые велись в этом направлении, дали повод к возникновению двух противоположных мнений: номиналистического и (крайне) реалистического.

IV. Номинализм и реализм Росцелин из Компьени и Вильгельм из Шампо

1. Основателем номинализма обыкновенно называют Росцелина из Компьени, хотя в действительности он не основал этого направления, существовавшего в школах уже до него, а только придал ему самое резкое выражение. Он родился в Арморике, в Нижней Бретани, учился в Суассоне и Реймсе, затем преподавал в Туре и Локменахе и позднее был назначен каноником в Компьене, где также выступал в качестве учителя. По всей вероятности, он не оставил литературных трудов, а излагал свои воззрения только словесно. В нашем распоряжении имеется только одно письмо Росцелина к Абеляру, его ученику; в этом письме речь идет преимущественно о догмате троичности[38].

Для ознакомления с его учением мы должны поэтому обратиться главным образом к Ансельму, Абеляру и Иоанну Солсберийскому[39].

2. По сообщению Ансельма, Роcцеллин полагал, что общие понятия – просто общие имена, которыми мы называем целую совокупность вещей. При этом Ансельм пользуется выражением «flatus vocis», т. е. он упрекает номиналистов в том, что они так называли понятия. Употреблял ли сам Росцелин это выражение, – мы не знаем. Кроме того, Ансельм порицает номиналистов за то, что они, всецело погрузившись в чувственное и подавленные образами фантазии, не в состоянии понимать того, что должно быть рассматриваемо разумом независимо от представлений. Кто не идет далее индивида как такового и не может понять, каким образом несколько человек могут составлять одно по виду, тот не знает природы человека. Отсюда мы видим, что номиналисты брали свои научные формулы в самом строгом, исключительном смысле.

3. У Абеляра, далее, мы находим (Ер. 21 ad. episc. Paris.) одно место, в котором Росцелину приписывается учение, что ни одна вещь не состоит из частей и что только слова, которыми мы обозначаем вещи, могут быть делимы. Если бы вещь имела части, то ее часть была бы частью целого, а так как целое состоит только из своих частей, то была бы частью себя и остальных частей, чего нельзя допустить. Очевидно, в основе этой аргументации лежит мысль, что всякое различие, замечаемое нами в вещах, есть просто дело мышления, которое ни в коем случае нельзя переносить на объекты, так как в объективном мире существуют только замкнутые единства. Это положение вполне гармонирует с отрицанием объективной реальности общих понятий.

4. Вот все, что известно о теории Росцелина. Он пользовался, однако, своим номинализмом для выяснения христианского учения о троичности и вследствие этого пришел к тритеизму. Если (по номиналистической теории) в действительности существуют только индивидуумы, то и три лица в Божестве следует понимать как три индивидуальные субстанции. Последнее он действительно и утверждал. Он учил, по сообщению Ансельма (de fide Trin., с. 2, 3), что три божественные лица – едино только по могуществу и воле. В других отношениях они – три. вещи, три сущности, три субстанции. При ином понимании различия лиц в Божестве, признавая Божество единою сущностью, единою «res», мы вынуждались бы, по мнению Росцелина, допустить, что вместе с Сыном воплотились и Бог Отец и Дух Святой. Если бы поэтому словоупотребление позволяло, то три лица могли бы быть названы также и тремя Богами.

5. В дошедшем до нас письме Росцелина к Абеляру излагается то же самое учение. Три божественные лица, говорит Росцелин, суть три субстанции, единство которых состоит только в том, что они друг другу равны. Ересь Ария состояла только в том, что он подчинял одну субстанцию другой и полагал, что второе и третье лица возникают во времени. Божественные лица едины благодаря общему обладанию божественным величием, а не благодаря единичности этого божественного величия; единичное никоим образом не может быть общим; и обратно, общее многим ни в каком случае не может быть единичным. Когда говорят: Отец породил Сына, то это равносильно положению: субстанция Отца произвела субстанцию Сына. Это тритеистическое учение привело Росцелина к конфликту с церковью, и он вынужден был отречься от него на соборе в Суассоне (1002).

6. В противовес номинализму создался крайний реализм; и его тезис о реальности универсалий был также выражен в резко очерченных формулах. Главным представителем его считают Вильгельма из Шампо (1070–1121). Он учился в Париже под руководством Манегольда из Лютенбаха, затем под руководством знаменитого схоластика Ансельма Лаонского; полагают, что он был также учеником Росцелина. Впоследствии он преподавал сначала в соборной школе при Notre Dame de Paris, а позже в монастыре Св. Виктора близ Парижа, где он основал знаменитую после него школу Св. Виктора. Со св. Бернардом он жил в тесной дружбе. Из его сочинений до нас дошло только небольшое произведение «De origine animae» и несколько фрагментов. Поэтому для ознакомления с его учением об универсалиях нам приходится прибегать к сообщениям его современников, и особенно Абеляра.

7. Последний в своей «Historia calamitatum», с. 2, передает, что, по мнению Вильгельма, всякое общее понятие всецело и существенно (essentialiter) содержится в каждом из индивидов, которые им обнимаются, и что вследствие этого между индивидами того же рода нет никакого различия по бытию и сущности, но их отличие обусловлено лишь известным количеством акциденций. Так же, как и Эриугена, Вильгельм настаивает на объективной реальности универсалий как таковых и признает, что всякое понятие существует в себе объективно и субъективно, как универсальное бытие. Поэтому, согласно его воззрению, видовые отличия, которыми дифференцируется род, относятся к последнему как акциденции, но образуют вид (species) по его субстанции; это дает повод Абеляру утверждать, что Вильгельм самые видовые отличия принимал за виды. Но благодаря возражениям, сделанным против этого учения Абеляром, по сообщению последнего, Вильгельм в конце концов настолько смягчил свой взгляд, что выставил положение: одна и та же вещь, т. е. один и тот же вид (Species) присущ отдельным индивидуумам не по существу (essentialiter), но только индивидуальным образом (individualiter). Как надо это понимать – совсем неясно; но во всяком случае очевидно, что Вильгельм старался этим изменением занятой позиции спасти существенное содержания индивидуумов[40].

8. Против крайнего реалистического воззрения Вильгельма уже тогда возражали, что по этой гипотезе одна и та же субстанция должна иметь противоположные акциденции и одно и то же одновременно должно быть в разных местах. «Ибо если человеческая сущность всецело в Сократе, то ее нет в том, что не есть Сократ; если она в то же время и в Платоне, то Платон должен быть Сократом; и Сократ, находясь на