Хорошенькие девчонки. Рассказы - Арджуна Юрьевич Куцак

так и случилось. Мозг в черепе скукоживался от злости, а руки просто продолжали вводить иглу. И цель оказалась достигнута. Но снова капало медленно. Это я идиот, опять забыл жгут снять…

Потом обед, беготня по улице в поисках курева, обретение спокойствия. Новые люди, все те же процедуры, осознание того что 90% медикаментов из шкафа я не знаю совсем. Пришла новая пациентка, ее первый сеанс. Доктор шепотом просил Мишу, чтобы все было четенько. Видно пациентка не проста. Сделали ЭКГ.

– Что скажешь? – спросил Миша.

– Сегмент ST длинноват. Блокада какая-то.

– Мне кажется здесь инфаркт был когда-то.

Так мы, играя в кардиологов, хвастались своими познаниями. Миша попросил пациентку лечь, снять обувь и брюки.

– А что за процедура? – спросила она.

– Процедура называется прессотерапия.

– М-м, а что она делает? Какое действие оказывает?

– Противоотечное, отеки убирает.

– Наверно зря я с вами связалась.

– Почему же? Вы не хотите выздороветь?

– Но это же к вам каждый день надо ходить.

– Вовсе не обязательно. График лечения вы обговорите со своим лечащим врачом. Вы можете выбрать удобные для вас дни.

– Но это такое холодное и темное время года. Так далеко и долго до вас добираться.

– Ничего страшного, к нам аж с Пушкина едут. Ведь это делается ради вашего здоровья, ради вас.

– А почему я не могу в своей поликлинике все это делать?

– Я хоть и не был в вашей поликлинике, но уверен, там нет ни такой аппаратуры, ни таких препаратов.

– А что со мной сейчас происходит? Что за процедура?

Миша ответил.

– М-м, а что она делает? Какое действие оказывает? Наверно зря я с вами связалась. Но это же к вам каждый день надо ходить. Но это такое холодное и темное время года. Так далеко и долго до вас добираться. А почему я не могу в своей поликлинике все это делать? А что со мной сейчас происходит? Что за процедура?

Миша ответил.

Я сидел и не понимал, зачем он отвечает на все эти вопросы. Цикл запущен, и он не порвется, пока его не порвут. В процедурном кабинете был лишь один человек способный на это… но не способный попасть в вену. Бабуля сделала короткую паузу, и Миша воспользовался этим, чтобы поставить капельницу. Пациентка переключилась и просто смотрела за движениями Миши. Как только раствор потек по сосудам пожилой леди, Миша все сбросил и вышел из процедурки, бросив мне фразу:

– Снимешь потом.

Мне была смешна его подлость. Он ведь думал, что я не готов к таким престарелым выкрутасам. Как же ошибался этот меткий парниша.

– Наверно зря я с вами связалась, – по новой начала она, когда дверь за Мишей захлопнулась. – Такое холодное и темное время года.

– Вообще-то тепло на улице, – ответил я. – Уже хоть и декабрь, а плюс пять.

– То есть вы хотите сказать, что боженька нас балует?

– Само собой. И будем надеятся на продолжительность балования.

– Нет-нет, морозы будут.

– Если и будут, то уже в январе.

– Да, после рождества и ударят.

– А вы не любите холода, не любите снега?

– Не то чтобы очень…

– А я очень люблю снег! – торжественно объявил я.

– М-м, вы ходите на лыжах, – внезапно решила она.

– Да, хожу. Как вы угадали?

– И часто ходите?

– В последнее время, к сожалению, все реже и реже.

– Зато какие воспоминания, не правда ли? А где ходите?

– А, знаете, по-разному. По лесам, по рекам всяким…

Я забалтывал её, выдумывая все новые приключения, которые со мной приключились на лыжах. Врал бессовестно, и от этого было так весело, что и сама пациентка улыбалась. Контакт наладился, и она рассказала о своей семье. "Муж умер от сердца", "Младший сын играет в видеоигры", "… и вот его игры превратились в то, что я тут у вас в такое холодное и темное время года" и т.д.

В процедурный кабинет вошел местный менеджер – Анна. В след за ней зашел Миша и жестами рассказывал, какая проблемная пациентка.

– Всё в порядке? – спросила Анна у пациентки. – У вас возникли какие-то вопросы?

– Ой, знаете, у вас тут так скучно. Если бы не этот молодой человек, я бы соснула здесь.

К своему стыду признаюсь, что рассмеялся над этим словом, хоть и прекрасно понимал, что оно образовано от "сон".

– Конечно, – не растерялась Анна. – Мы специально наняли этого молодого человека, чтобы вы не скучали.

– Зачем же вы тогда пришли? У нас такой хороший разговор был о лыжах.

– Простите пожалуйста, не буду мешать, – и уже повернувшись ко мне. – О лыжах так о лыжах…

Она вышла, и Миша вслед за ней. Я продолжил свои выдуманные истории. После процедур бабуля начала выносить мозг администратору на ресепшене, а я преспокойно улыбался с Мишей.

Рабочий день близился к концу, когда я все-таки смог угодить иглой в сосудистое русло. Теперь я знал, что смогу уснуть. Миша играл в "мотыгу" на компе клиники и рассказывал про второго практиканта:

– Я не буду скрывать, что есть еще и второй чел. Там уже сами выберут. Но ставить вас пока нельзя, это факт. Я не хочу ничего такого сказать, но ты сам понимаешь, с веной у тебя пока не очень.

– Нет-нет, конечно понимаю. Было бы глупо обижаться на правду.

В моей голове крутился вопрос: " А как у "второго чела" с веной?"

Вошел доктор, с которым у меня было собеседование, он обсудил с Мишей, каких препаратов не хватает и ушел. Всегда неловко себя чувствую, когда двое разговаривают рядом и ни разу на меня не взглянут. Я и на этот раз расстроился и уже думал, что Миша рассказал ему, какой я криворукий. Но уже через минуту после выхода, доктор вернулся и огорошил вопросом:

– Когда сможешь выйти?

– Не знаю… Когда надо, тогда и выйду. Миша мне сказал, что в среду у меня еще стажировка.

– Нет, я имею в виду, когда сможешь выйти сам, один. Как сам чувствуешь?

– Не знаю… Когда надо, тогда и выйду…

Тупейший ответ.

– Ладно, пока подумай, – сказал доктор и поспешно вышел.

Мне стало радостно, что он хочет, чтобы я вышел поскорее. Но я прекрасно осознавал свою неподготовленность. Под конец смены Миша подбодрил меня:

– Это все ерунда. Навтыкаешься еще, главное не переживай об этом.

– Да-да, – только и ответил я, просматривая все ссылки по запросу "как попасть в вену".

Ехал в автобусе и рассказывал маме про первый день стажировки. Настроение было на подъёме. Чувствовал в себе силу и уверенность. Навтыкаюсь еще, думал я. А дома, поужинав и умывшись, лег в кровать, и мое тело стало выворачиваться от одиночества. Настроение ринулось камнем вниз, и сон пропал.