Дело об украденном саркофаге - Даниэль Клугер

— Вы с ума сошли! — рявкнул он. — Звонить только для такого идиотского вопроса?! Да, черт побери! Есть! Кроме того, есть золотая посуда, серебряная, керамическая и так далее. Подробности я постараюсь выяснить у прислуги и сообщить вам в письменном виде в трех или четырех экземплярах. Вас устраивает? Надеюсь теперь услышать удовлетворительное объяснение от вас.

— Господин Шульги, должен вам сообщить: я приступаю к расследованию убийства вашего отца, — сообщил Ницан почему-то беззаботным и даже игривым тоном. — Если вас не устраивает моя кандидатура в качестве детектива, советую вам, в соответствии с существующим законом, обратиться в полицейское управление… А если устраивает, я готов встретиться с вами в любое удобное для вас время и обсудить условия моей работы. И разумеется, представить вам всю информацию, собранную на данный момент.

После долгой паузы Пилесер Шульги сказал ледяным голосом:

— Мой отец умер от сердечного приступа. Избавьте меня от идиотских заявлений. Аферист из вас плохой, — после чего отключился.

Ницан озадаченно посмотрел на коробочку телекома.

— Кажется, я его разозлил… — пробормотал он. — При чем тут аферист?

Он грустно осмотрелся. Дорога, ведущая от храмового комплекса Анат-Яху в Тель-Рефаим была абсолютно пуста. Солнце висело совсем низко над горизонтом; от столюов и деревьев тянулись длинные тени. Ницан поднялся с парапета, сунул телеком в карман и побрел по обочине.

— Ни такси, ни попутки… — бормотал он. — Чтоб я еще когда-нибудь взялся за расследование… И тебя же еще аферистом обзывают. Да хоть все там друг друга укокошьте — наплевать…

По направлению к городу пронеслась машина, обдав одинокого пешехода клубами сухой красноватой пыли. Ницан выругался и погрозил лихачу.

Неожиданно автомобиль — это был ярко-красный «утна», дорогой и капризный экипаж — затормозил и сдал назад. Детектив выжидательно посмотрел на машину. Задняя дверь распахнулась, и чей-то знакомый голос произнес:

— Вас подвезти?

Ницан заглянул внутрь. За рулем сидел Этана Шульги. Детектив уселся на заднее сидение, хлопнул дверцей

— Куда вы направлялись? — спросил Этана, трогаясь с места.

— Домой, — ответил Ницан. — Куда же еще можно направляться в конце дня? А вы, видимо, навещали тетушку?

— Она утверждает, что вы задавали ей странные вопросы, из которых можно сделать один-единственный вывод: со смертью нашего родственника не все в порядке, — сказал вместо ответа Этана Шульги.

— А разве со смертью кого-нибудь может быть что-то в порядке? — удивился Ницан. — Это же, все-таки, смерть, а не прогулка на Тростниковое море.

Этана пожал плечами. Его внимание было целиком поглощено извилистой и плохо освещенной дорогой

— Скажите пожалуйста, господин Шульги, а с чего вдруг вы надумали оспорить завещание вашего покойного дяди? — спросил Ницан, удобно развалившись на кожаных подушках.

Этана покосился на пассажира.

— Вы уверены, что я обязан отвечать на подоьный вопрос? — спросил он в свою очередь.

— Почему бы и нет? — Ницан усмехнулся. — Вы ведь все-таки встревожены, не так ли? Примчались в Анат-Яху по причине моего туда визита. Думаю, вы вполне разделяете подозрение вашей тетушки…

— Какое подозрение? Что за чушь вы несете? — недовольно спросил Этана.

— Госпожа Баалат С-Тройной-Фамилией уверена, что вашего дядю кто-то прикончил, — объяснил Ницан. — И что на то основания были у многих. У вашей второй тетки Шошаны. У вашего кузена Пилесера… У вас самого… Кстати! — сказал он удивленно, словно только сейчас об этом подумал. — У вас причин больше. Новый вариант завещания вас существенно обделил.

— С чего вы вообще взяли, что дядю Навузардана кто-то убил? — нервно спросил Этана. — Насколько я знаю, полиция ни о чем таком не сообщала.

Ницан промолчал. Как раз в это время они въехали на восточную окраину Тель-Рефаима. Этана затормозил и повернулся к Ницану.

— Хорошо, извольте. Надеюсь, ваши пьяные мозги способны понять, что я не имею никакого отношения к смерти Навузардана. К тому же, я все еще не верю в то, что он был убит. Об изменении завещания я узнал от адвоката. Дело в том, что ранее было оговорено: вся собственность Навузардана Шульги делится между мною и его сыном Пилесером в равных долях.

— Почему?

— Потому что изначально капитал компании принадлежал не только Навузардану, но и его старшему брату — моему отцу. Он умер в молодости, не успев оформить передачу своей доли мне. Но Навузардан при свидетелях поклялся, что после его смерти собственность «Дома Шульги» будет разделена между Пилесером и мной — при условии сохранения единства компании… После траурной недели вскрыли завещание — по нему я получил в управление «Косметику Иштар». Это же насмешка! Фирма едва сводит концы с концами, ее давно следовало объявить банкротом…

— Косметика Иштар… — повторил Ницан, пытаясь вспомнить, с чем это название связано. — Косметика Иштар… — какая-то смутная ассоциация мелькнула у него в голове, и он спросил: — Вы не были знакомы с Лугаль-Загесси?

— Кто это?

— Маг.

— Впервые слышу это имя, — ответил Этана.

— Я так и подумал, — Ницан вздохнул и открыл дверцу автомобиля. — Всего хорошего, господин Шульги… — пробормотал он, выбираясь из машины.

— Постойте! — воскликнул Этана. — Я отвезу вас домой, только скажите — куда. И потом: вы так и не сказали, почему вы считаете, что мой дядя был убит?

Не останавливаясь, Ницан махнул рукой. Этана некоторое время следил за ним, потом захлопнул дверцу и укатил.

— Черт-те что… — бормотал Ницан, двигаясь плохо освещенными проулками и внимательно глядя под ноги. — Убили-не убили… Какая разница… Главное — домой попасть…

Он остановился, с удивлением осмотрелся. Темные проулки привели его аккурат к входу в Дом Иштар. Ницан ничего не успел понять, как две юные жрицы подхватили его под руки и повлекли внутрь. Здесь от насыщенного сильными ароматами воздуха у него резко закружилась голова.

— Минуточку, красавицы, — пробормотал Ницан, осторожно высвобождаясь от нежных, но крепких ручек. — Честно сказать, я вовсе сюда не собирался. Вернее сказать… — тут ему в голову пришла неожиданная мысль. — А нет ли среди вас, милые мои, старой моей подружки Ингурсаг?

Выражение лиц похожих друг на друга девиц одновременно изменилось. Правда, ненадолго, но Ницан успел заметить.

И это было последним, что он вообще успел. Перед глазами вспыхнул хоровод огней, сопровождавшийся странно звучащей музыкой. Хоровод превратился в черную воронку, куда и провалилось слабо сопротивляющееся сознание детектива.