Жена без срока годности - Ольга Горышина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Садись в машину.
На ходу продолжая вкручивать в ухо наушник, я сделала шаг туда, куда меня толкнули. К счастью, не ЭсЮВи, а низкий седан — чтобы сесть на пассажирское сиденье свободной руки не понадобилось. Андрей распахнул для меня дверь, а потом захлопнул. Села явно в машину не по-женски, не двумя ногами разом, а сначала одной. Да я и за ним лишь одним глазом следила и совсем не слышала.
Он остался снаружи. Без пальто — да ну и хрен с ним. Кожа слоновая, дубовая — ничем не прошибешь, и ветерком тоже. Чего не уехал? Ждал, что выбегу его ловить? Не понимает, что ловить нам уже давно нечего. Хочет, чтобы последнее слово осталось за ним, как все мужики? Так оно за ним и было всегда. Наш развод — его инициатива, не моя. У него было полгода оспорить решение суда, но он даже не поинтересовался текущими делами нашего с ним брака. Отсылал деньги? Так в браке индульгенцию не купить как бы…
— Теперь тебе меня нормально слышно? — спросила я дочь в вакууме чужой машины.
Мерседес, всего лишь мерседес… У дураков, как говорится, вкусы редко расходятся. У меня та же марка, только модель универсал — удобнее закупаться продуктами на неделю. Но, ясное дело, эта конкретная машина по супермаркетам не ездит. Идеальная чистота и… Сзади на вешалке висит пальто. Подать его хозяину? Да нет, разговор с Элис будет коротким.
— Только самую суть, пожалуйста. Кто, где, когда? — спрашивала я по-русски и по традиции ждала ответа по-английски.
— Мы ищем организации, которым могли бы помогать.
— Кто мы?
— У нас при университете есть фонд. В нашей группе только я одна русскоязычная, — сказала мне Элис по-английски, — поэтому я разрабатываю Россию. Конкретно — Санкт-Петербург. Я нашла контакт местного волонтера, но я не верю русским. Я знаю реальные случаи присвоения денежных средств. Пожалуйста, проверь, что это реальный человек и есть реальный проект, в котором мы могли бы поучаствовать.
Реально? Рилли?
— Мы — это, надеюсь, не я? — уточнила совсем без улыбки.
— Я надеюсь, что ты тоже пожертвуешь в фонд.
— Элис, я как бы безработная, не забывай.
— Продай свои украшения. Зачем тебе столько?
— Элис…
— Мам, я знаю, что у тебя есть деньги.
— Знаешь, что… Проси у папы!
— Я не буду этого делать. Мама, ты встретишься с этой женщиной для меня?
— Хорошо. Ты мне выбор разве оставляешь? Присылай контакт.
— Спасибо, мама. Я тебя люблю.
— Я тебя тоже. Но денег не дам, поняла?
— Дашь. Там есть все документы, спишешь с налогов.
— Элис, я прошу тебя. Не подписывай меня ни на что…
Но она уже сбросила звонок. Ну что… Как говорят в Персии — только деньгами откупились от судьбы. Жива-здорова и слава богу…
И этот здоров — не замерз. Стоит спиной, привалился к машине — не ждет, что быстро закончу разговор. Я тоже говорила бы с дочерью вечность, чем еще минуту с тобой, Андрей.
Со спины он почти не изменился: не раздобрел в плане; вырасти Андрей мог только в социальном плане. И судя по комфорту передвижения и качеству пальтовой ткани, ему это удалось. Ну, или к дядиному плечу удачно прислонился.
Счастлив с желанными деньгами? Если спрошу, нарвусь на ещё больший крик. Чего вообще завёлся? Неужели ему настолько важно заставить меня извиниться, что можно забыть об элементарных правилах приличия? Мы не одни, мы на людях. Или плевать на людей, главное — увидеть в моих глазах сожаление? А с чего это вдруг? Жалеть о прошлом — удел неудачников. Да и не было у меня ничего такого, о чем бы мне было стыдно вспомнить.
Не понимает чудик, он ничего не понимает. Даже получи я эти чертовы деньги в качестве доказательства его желания сохранить семью, то семью мы все равно бы не сохранили. Что бы я сделала — побежала в аэропорт, роняя чемоданы? Фига с два! Просто бы позвонила и сказала «возвращайся», у нас все получится. Я теперь тоже центики в клювике приношу… Не при каких обстоятельствах не поехала бы я к нему — даже не так, обратно в Россию. Нормальный программист мечтает работать в столице технологий. Нормальный…
Андрей нормальным никогда не был. Наверное. Он был исполнительным. Его засунули учиться в самый доступный тогда вуз, чтобы получить отсрочку от армии, и он учился — его даже зачем-то за хорошую успеваемость с коммерческого перевели на бюджет, хотя лучше бы дали это место тем, кто реально учился на последние.
Эти деньги, конечно, не спасли бы семью, но имей я большую финансовую свободу, не ухватилась бы за первую предложенную работу, и мой путь вверх занял бы меньше времени — но и только. Сознательно отказаться от участия в создании технологий будущего Андрей бы меня не заставил, даже обещая подарить Мерседес здесь и сейчас.
Да и вообще не понимаю, как человек может лишать другого человека его мечты, говоря при этом, что любит. Значит, не любил он меня. Как не любил выбранную им или за него профессию. Мы же ехали не просто за зарплатой, а чтобы нам платили деньги за то, что мы любим делать. Я так думала… Я честно в это верила.
Мы сошлись по интересам, не через либидо, мне так казалось, и я этому радовалась… Ну вот честно, на факультете были девчонки краше меня лицом и фигурой. Если бы дело было исключительно в гормонах, на меня бы Андрей не посмотрел. Никто бы ему не отказал — у восемнадцатилетнего парня были деньги на чашечку кофе с пирожным в элитарной кофейне, а это тогда решало многое на любовных фронтах. Нравился ли он Дашке? Нет, нравилась возможность залезть ему в карман. Ну а кому такое не понравится? Нравился ли Андрей мне? Сказала же, у нас было все по Шурику — мы сначала уроки вместе делали, а потом уже после физики пошла лирика… Пошла и поехала…
Случилось как-то все естественно и даже без шоколадно-букетного периода. Наверное, не только гриппом вместе болеют, но и любовью. Собственно в грипп это и случилось
