Сезон соблазна - Тереза Ромейн

Она прекрасно понимала, что ее поведение недопустимо, но ничего не могла с собой поделать и, забыв обо всем на свете, устремилась к гостю. Еще немного, и она кинулась бы ему на шею, однако успела совладать через несколько шагов с эмоциями, остановилась в смущении, а затем неловко сделала реверанс. Джеймс в свою очередь протянул ей навстречу руки, а потом, когда она замерла на месте, неуклюже поклонился. Выпрямившись, они наконец заметили, что в комнате находятся леди Ирвинг и Луиза, причем обе смотрят на них в замешательстве, и переглянулись.

Они выглядели настолько нелепо, что, едва это осознав, расхохотались. Джеймс вдруг заключил Джулию в крепкие объятия, оторвал от земли и закружил, воскликнув:

– Как я рад тебя видеть! Счастливого Рождества!

«Дорогая, – мысленно подсказала ему Джулия, – назови меня «дорогая». Джеймс, конечно, не умел читать мысли, но, прижатая к его груди, Джулия слышала, как колотится его сердце и как прерывисто он дышит.

Их объятия длились несколько драгоценных секунд, и этого времени Джулии хватило, чтобы излечить свою душу от тоски. Наконец-то Джеймс здесь, рядом с ней! Вздохнув, она положила голову ему на плечо, ощущая тепло и силу, которые исходили от его тела.

Будто внезапно опомнившись, она уперлась ладонями ему в грудь, давая понять, чтобы он поставил ее на землю и разжал объятия, и он безропотно подчинился. Некоторое время Джулия стояла совсем близко, не в силах отойти от гостя, как того требовали правила приличия, все еще ощущала тепло сильных рук и чувствовала, как у нее горят щеки.

Ее буквально распирало от радости, она была так счастлива видеть его, что лишилась дара речи и не могла произнести ни слова. И это стало для нее настоящим шоком. Обычно слова лились из нее безудержным потоком, который трудно было остановить, но для Джеймса у нее почему-то не нашлось подходящих слов. Возможно, ей и не надо было ничего говорить…

Наконец Джулия вернулась с небес на землю, осознала, что ведет себя неприлично, и, отступив на шаг, сцепила за спиной руки, которые так и тянулись к Джеймсу. Взглянув на сестру, она увидела, что происходящее ее, похоже, забавляет, а леди Ирвинг, будто ничего не замечая вокруг, рассеянно копалась в ридикюле. Для Джулии появление Джеймса было солнечным лучом во мраке темной холодной зимы, а для графини – обычным визитом джентльмена, в дом которого они приглашены на ужин.

Заметив ее смятение, Джеймс решил отвлечь от нее внимание других дам и воскликнул:

– Итак, все в сборе, так что можем ехать! Матушка наверняка сгорает от нетерпения. Вы же знаете, мэм, каково это – ждать, тем более в вашем возрасте.

Последняя фраза, произнесенная с лукавой улыбкой, вызвала у леди Ирвинг смех.

– Ах ты, негодник! – пожурила она его и, взяв под руку, направилась к входной двери.

– Из этой затеи ничего хорошего не выйдет, – горестно вздохнув, прошептала Луиза, следуя рядом с Джулией за виконтом и графиней.

– Уверена, ты ошибаешься, – заявила та, пытаясь подбодрить сестру. – Нас ждет восхитительный ужин в кругу твоей будущей семьи, которая наверняка примет тебя с радостью.

О, если бы она чувствовала то же, что говорила!..

Глава 11

Чем не угодил леди Мэтисон сливовый пудинг

Дом Мэтисонов на Кавендиш-сквер был большим, выглядел весьма импозантно, хотя и строго, и в нем царил холод. Только исходил он не от стен (в гостиной горел камин), а от виконтессы Мэтисон, которая встретила гостей с надменной улыбкой.

Комната, в которой их принимали, была элегантно декорирована еловыми ветками, инсталляциями и гирляндами из вечнозеленых растений. Джулия немного успокоилась, увидев привычные омелу, лавр и падуб, и подумала: «Должно быть, и у нас дома сейчас полным ходом идет подготовка к празднику». Перед ее мысленным взором тут же предстала картина, как мать с младшими детьми в радостном волнении снуют по дому, развешивая украшения, а отец размышляет, какого гуся забить к праздничному столу. В конечном итоге, как всегда, он не сможет расстаться ни с одним, и будет умолять жену обойтись сыром. И, тоже как всегда, леди Оливер велит повару тайком забить гуся (любого, какой попадется под руку) и запечь к праздничному ужину. И назавтра лорд Оливер будет с аппетитом уплетать вкуснейшее мясо, не задумываясь, как оно попало к нему на стол.

Неожиданно Джулия почувствовала тоску по родному дому, по привычному укладу деревенской жизни в графстве Кент. И зачем только она приехала сюда, в столицу? Луиза была права: Рождество следовало праздновать в кругу семьи.

Но вот заговорил Джеймс, и она забыла обо всем на свете. Следуя правилам хорошего тона, виконт представил гостей матери и сестре Глории, тоже вдовствующей виконтессе, которая, как и леди Мэтисон, посматривала на дам с выражением высокомерия на красивом холодном лице. Она все еще носила траур, и Джеймс объяснил гостьям, что Глория с дочерьми теперь живут здесь, у матери, так как их прежнее поместье перешло к наследнику ее умершего мужа, новому виконту Роузборо, и заключил:

– Оно и к лучшему: теперь матушка и сестра счастливы, что могут общаться и наслаждаться обществом друг друга.

Он ободряюще улыбнулся своим близким, а Джулия тем временем шепнула Луизе на ухо, намекая на постные выражения лиц родственниц Джеймса:

– Обе дамы просто в восторге друг от друга, это сразу видно.

Уголки губ Луизы дрогнули, однако от замечаний она воздержалась.

Сразу после церемонии знакомства хозяйка дома пригласила гостей к столу и с приторной улыбкой сообщила:

– Надеюсь, за легким ужином мы получше узнаем друг друга.

– Прошу прощения за спешку: мы могли бы подольше пообщаться перед ужином, но, по-видимому, у матушки свои планы, – сказал Джеймс, подойдя к Джулии и Луизе. – В любом случае я очень рад, что вы приехали, и надеюсь, найдете общий язык с моей семьей.

Джулия поначалу тоже надеялась на это, но с каждой минутой эта надежда таяла, хотя, вопреки ее опасениям, виконтесса Мэтисон за столом и пыталась демонстрировать свое гостеприимство. Правда, выразилось оно не в добросердечии и душевной щедрости, а в огромных порциях еды. Когда хозяйка стала потчевать гостей нарезанным ломтиками вареным говяжьим языком, Джулии едва не стало плохо: перед ее мысленным взором тут же возникла одна из тех коров, за которыми она вместе с отцом ухаживала в своем поместье. В изобилии за ужином подавали и другие мясные блюда, в том числе сочного запеченного гуся, рагу из кролика, жареных фазанов и перепелов.

А вот говорили за столом очень мало. Сестра Джеймса с рассеянным видом ковыряла вилкой что-то в своей тарелке, в то время как леди Мэтисон, напротив, поглощала пищу с большим аппетитом. Разговаривала она в основном с Джеймсом и только на одну тему – о знатных дамах на выданье, на которых сыну следовало обратить внимание.