Смерть на рыбалке - Евгений Константинов

– Я слышал, у тебя неприятности, – сказал Гарик после завершения сделки. – Если хочешь, твои проблемы станут нашими.

– Проблемы действительно есть, – сказал Кулаков, пожимая ему на прощание руку, – но мне надо их решить срочно и только самому.

К Гарику он приехал сразу после беседы с Клюевым. Кулакову понравился капитан. Понравилось его спокойствие, пусть даже и показное, понравилась его рассудительность, когда за бутылкой коньяка тот изложил ему свои соображения по поводу сложившейся ситуации.

Он как-то сразу поверил в рассказ Клюева про рыбака Гешу Крутова, ставшего свидетелем убийства людьми Большого Стаса его посланника Александра Крупского, и про то, как он сам с бумажкой-паролем заявился в «Снегурочку», чтобы во всем разобраться, но вместо этого оказался на волосок от смерти.

Поверить-то Кулаков поверил, но, сколько ни ломал себе голову, все равно не мог понять, для чего понадобилось убивать Крупского, зачем было так жестоко расправляться с Вакулой и Валькой и одну за другой уничтожать его сауны.

Капитан предположил, что всему виной нагромождение случайностей. Но от этого Кулакову не стало легче – ни своих людей, ни сауны не вернуть.

– На следующем повороте – направо. – Кулаков положил руку Виолетте на плечо. – Я покажу, где свернем в лес. Там меня высадишь, развернешься и будешь ждать. Или я – их, или они – меня. Если часа через два или даже нет – через три не вернусь, возвращайся в Москву.

– Андрей…

– Меньше слов, Леточка, меньше слов, моя королева. – Он взял «Ремингтон». – Если они – меня, то можешь рассказать обо всем своему менту.

– Он совсем не мой…

– Ну да, не твой! Видел я, как он тебе подмигнул на прощание. – Кулаков как-то неопределенно улыбнулся. С Клюевым он расстался по-хорошему. До пожатия рук дело, конечно, не дошло, но ниточка взаимопонимания между ними явно протянулась. Не спрашивая о его планах, Клюев пожелал ему удачи. Кажется, он о многом догадывался.

– Андрей, почему ты не позвал на помощь друзей или хотя бы не нанял кого-нибудь?

– Может быть, я на Рэмбо хочу быть похожим.

– Не шути, Андрей.

– Да какие там шутки, – вздохнул он. – Просто не хочется никого вмешивать в свои дела.

– А вдруг с тобой что-нибудь…

– Здесь сверни и остановись, – прервал ее Кулаков и показал на еле различимый в темноте поворот. Виолетта так и сделала.

– Если со мной что-нибудь случится, Леточка, значит, я сам буду в этом виноват. И все, не надо больше ничего говорить.

Он вышел из машины и, бесшумно закрыв дверь, исчез в ночи.

Геннадий Крутов сидел на пеньке и спасал свои ноги. Он по очереди опускал их в снег, через полминуты принимался изо всей силы, до боли, растирать и мять заледеневшие бледно-розовые пальцы, а после насухо вытирал шапкой и надевал на них давно насквозь промокшие, носки и такие же ботинки.

Эту процедуру он проделывал уже несколько раз. Ноги промокли, когда Геша опрометью, не разбирая дороги, бросился в лес, услышав за поворотом шум приближающейся машины. Спрятавшись за деревом, он увидел, пронесшуюся мимо «Ниву» – ту самую, что стояла у ресторана, и понял, что не зря подстраховался.

Вскоре «Нива» проехала обратно, теперь уже с гораздо меньшей скоростью. Сидевшие в ней водитель и пассажир, явно кого-то высматривали.

Геша вспомнил, что видел сидевшего рядом с водителем в тот день, когда его чуть не пристрелили. Он наверняка тоже узнал его и теперь за ним охотится. Маринина рукавичка, конечно, валялась в машине неспроста. Неужели самые худшие опасения оправдались, и девушка попала в руки этих гадов?!

Стараясь держаться подальше от опушки, он стал наблюдать за «Тетеревом». В ресторан никто не заходил. Только два человека – Геша не успел разглядеть их лица, быстро из него вышли, сели в «Ниву» и укатили в сторону Москвы.

Время шло медленно. Замерзая, Геша приседал и подпрыгивал, чтобы согреться, растирал ноги. О еде старался не думать.

С наступлением темноты, прячась за деревьями, прислушиваясь и вглядываясь в окна, где горел свет, он обошел ресторан почти кругом. Со стороны деревни между домами и рестораном было ничем не занятое пространство, куда Геша, конечно, не сунулся. Выйти из леса тоже не решался.

Он так и переходил бы от дерева к дереву, ломая голову, что делать, если бы в одном из окон второго этажа не заметил мелькнувший женский силуэт. Предчувствие подсказывало, что это была Марина. Чтобы привлечь к себе внимание девушки, Геша слепил два снежка, намереваясь бросить их в окно, но сначала необходимо было отогреть вконец замерзшие ноги.

Он начал обувать второй ботинок, когда краем глаза заметил человека, крадущегося вдоль опушки в его сторону. «Все-таки засекли», – подумал Геша, но сразу понял, что вовсе не он интересует человека. Держа наготове короткое ружье, тот не отрывал глаз от ресторана.

Геша замер с ботинком в руках, а человек остановился буквально в трех метрах перед ним, помедлил немного и вдруг рванулся к ресторану, пригнувшись и вжав голову в плечи. Он подбежал под окно, которое так интересовало Гешу, прижался спиной к стене и начал шарить по карманам.

Тут занавеска в окне отдернулась, и Геша увидел смотревшую прямо на него Марину.

Марина понимала, что при следующем появлении Жорика вряд ли отделается побоями. Необходимо было попытаться защитить себя, не говоря уже о том, что ей не терпелось отомстить мучителю. Для этого она собрала с кровати четыре-пять пузырьков и флакончиков с духами и лаком для ногтей, напихала их в свои эластичные колготки, предварительно снятые, и засунутые одна в другую, и туго их закрутила. Получился довольно тяжелый узел. Раскручивая его над головой, можно было какое-то время никого к себе не подпускать и даже поранить тех, кто сунется ближе. Неплохо бы было привязать это орудие к палке, чтобы получилось что-то, отдаленно напоминающее кистень. Но где ее взять?

Еще лучше было бы просто удрать. Марина подошла к окну и отдернула занавеску. Она не знала, стоило ли рисковать и прыгать со второго этажа. Смелости на это у нее хватит, но ведь запросто можно покалечиться, к тому же внизу наверняка есть охрана. Ее сцапают как миленькую. И все же попробовать сбежать стоило.

Марина подошла к кровати и скинула на пол одеяло. Из простыней можно было скрутить веревки и, как в кино, спуститься по ним вниз. Она сдернула простыню и приготовилась разорвать ее надвое.

– Зачем белье испортить хочешь? – услышала она вдруг. Марина вздрогнула от неожиданности и уронила простыню. Задумавшись о побеге, она не заметила, когда в комнату вошел Бедретдинов.

– Убежать хочешь? – снова спросил он, приближаясь.

– Станислав Азарович, скажите этому, чтобы не приставал ко мне больше, – выпалила Марина, выразительно глядя Бедретдинову за спину. Тот растерянно обернулся и, никого не увидев, понял, что его разыграли.

Тут же узел с пузырьками опустился ему на голову.

– Ай! – крикнул он и снова получил по голове. – Не надо! – Но Марина ударила еще и еще раз, после чего Бедретдинов со стоном упал боком на кровать.

Она склонилась, посмотреть, не убила ли, и увидела, наставленный на себя маленький пистолет. Как хоккейный вратарь отбивает неожиданно появившуюся перед собой шайбу, Марина наотмашь ударила по пистолету, опередив нажатие на курок. Пистолет отлетел к двери. Она по-обезьяньи прыгнула за ним, схватила и услышала сзади звон разбивающегося стекла.

Марина не успела встать с пола, и это ее спасло. Влетевший в окно круглый предмет упал на кровать, катнулся под пытающегося подняться Бедретдинова, и в следующее мгновение разорвался с грохотом и яркой вспышкой.

Бедретдинова сбросило с кровати на пол. Марина увидела, что сделалось с его животом и, поморщившись, отвернулась. В соседней комнате тоже раздался взрыв. Чуть позже еще один, уже дальше.

– Это Геша, это мой Геша! – повторяла Марина после каждого взрыва, сидя на полу и держась за затылок.

– Перебей их всех, Гешенька, перебей их всех, – принялась причитать она, когда взрывы прекратились, и стали слышны беспорядочные выстрелы. Марина на корточках подползла к двери, приоткрыла ее, выглянула в коридор и встретилась взглядом с Вабичевичем. Расстояние между ними было не больше пяти метров. Марина, не вставая с колен, направила на него пистолет, сжимая рукоятку трясущимися руками с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Это дружки твои орудуют, да? – прорычал Большой Стас, делая шаг вперед.

– Конечно, – сказала Марина и три раза подряд выстрелила.

Вабичевич схватился за глаза, весь как-то скукожился и начал клониться вперед. Марина, не опуская пистолет, ждала, когда же Большой Стас упадет, но он лишь наклонялся все ниже и ниже, издавая при этом прерывистый пищащий звук. Она уже готова была еще раз спустить курок, но тут в глазах у нее защипало, а во рту появился острый привкус раскушенного стручка горького красного перца.