Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек (сборник) - Эдмунд Криспин

Показания Парсонса были краткими и дельными. Изольда вошла в колледж без шести минут восемь (он машинально посмотрел на часы, поскольку после девяти женщин пускать не полагалось) и, насколько он мог видеть, сразу направилась в комнату мистера Феллоуза. Роберт Уорнер пришел в пять минут девятого и спросил, как пройти в комнату Фена, куда он также направился сразу, после того как Парсонс убедился, что его там ожидают. Больше никто из чужих после ужина не заходил, хотя мистер Феллоуз привел гостя ранее этим же вечером – примерно в половине седьмого, как думал Парсонс. Члены колледжа входили и выходили, как обычно, но он не помнит, кто конкретно и в какое время. Он удалился, преисполненный достоинства, оставляя инспектора с видом чуть более довольным собой, чем обычно.

– Ну, наконец-то, – сказал Фен, все больше и больше ёрзая. – Слава богу, теперь мы можем подняться в мою комнату и сидеть в комфорте. – И все двинулись наверх.

Роберт отложил книгу и встал им навстречу. Он поздоровался с каждым по очереди и задал несколько безобидных вопросов о продвижении дела. Фен рухнул в кресло и взмолился, чтобы он налил всем виски. Остальные чинно расселись на свободных местах. Спенсер деловито занялся отпечатками пальцев Роберта.

– Итак, мистер Уорнер, – сказал инспектор, – всего пару вопросов, если вы не против.

– Ни в коей мере.

– Вы были знакомы с погиб… с мисс Хаскелл?

– Да. Мы встретились на вечеринке после какой-то премьеры больше года назад. Несколько недель мы общались, потом она уехала из Лондона и вернулась сюда. Мы не поддерживали связь друг с другом, но, разумеется, встретились снова, когда я приехал в Оксфорд.

– Чем вы занимаетесь в Оксфорде, мистер Уорнер?

– Я ставлю свою новую пьесу в здешнем репертуарном театре.

– Так-так. И когда вы приехали?

– В воскресенье. Репетиции начались только во вторник, но я прибыл за несколько дней, чтобы осмотреться и познакомиться со всеми.

– И ваши отношения с мисс Хаскелл были…

Роберт выглядел смущенным.

– Крайне удручающими. Она не из тех людей, с которыми приятно иметь дело даже в лучшие времена, а когда я приехал, она на меня накинулась и хотела возобновить наш прошлый роман. У меня не было ни малейшего желания пойти ей навстречу, поэтому ситуация получилась довольно затруднительная. Вдобавок она была слабой актрисой, не могла или не хотела следовать моим режиссерским указаниям и постоянно критиковала пьесу и постановку за моей спиной. В целом, честно признаюсь, она чертовски мешала мне, где только можно.

Инспектор был несколько ошеломлен этим потоком откровенности, в котором было, как он смутно чувствовал, нечто нехорошее.

– De mortuis nil nisi malum[76], – немного погодя добавил Роберт.

– Таким образом, я правильно понимаю, что вы никак не поощряли… эээ… привязанность к вам молодой леди?

– Никоим образом.

– Она не приходила в вашу комнату в среду вечером? Вы должны простить, что я задаю вопрос касательно такого личного дела, но, обещаю, если ваш ответ не имеет для расследования никакого значения, за рамки этой беседы он не выйдет.

Роберт выглядел удивленным, но Найджел никак не мог решить, было ли это удивление искренним.

– Нет, – сказал он, – если только она не прокралась туда, пока я спал. Я, во всяком случае, ее не видел.

– В ночь с той среды на четверг вы… эээ… вы с…

– Инспектор хотел бы узнать, – вмешался сэр Ричард, положив конец мучительным попыткам инспектора найти подобающий эвфемизм, – той ночью вы спали с мисс Уэст или нет?

– Нет, – невозмутимо ответил Роберт, – мы спали раздельно.

– Идем дальше, сэр, – продолжил инспектор. – Вы присутствовали на вечеринке и, разумеется, могли наблюдать происшествие с револьвером.

– О, да. На самом деле, я даже поучаствовал в нем. Поганк… – Он осекся и продолжил: – Изольда настаивала, что я должен побить Грэма за то, что он забрал у нее револьвер. Она порядочно напилась к тому моменту.

– Так-так. Что вы делали, когда вечеринка закончилась? Вы покинули ее в числе самых поздних гостей?

– Да, наверное. Мы с Рэйчел сразу направились к своим комнатам, перекинулись парой общих фраз, как отвратительны вечеринки вообще, а Изольда – в частности, и пожелали друг другу спокойной ночи. Потом я разделся, пошел в ванную, выпил аспирин, чтобы предотвратить возможные последствия («В этом он весь», – подумал Найджел), и лег в постель. Около получаса я читал, затем уснул.

– Утром вы рано встали?

– В восемь часов, если вы считаете, что это рано. Я – нет.

– Я спрашивал о вас, когда спустился вниз, – вмешался Найджел, поскольку в нем внезапно проснулось недоверие. – Портье сказал, что вас не видел, а старший официант – что на завтраке вас не было.

– Да? – спокойно отреагировал Роберт. – Вообще-то, я вышел на прогулку, а завтракаю крайне редко.

– Вы ни разу не возвращались в свою комнату до десяти? – спросил инспектор.

– Нет. Зачем? Рэйчел, в отличие от меня, никогда рано не встает, и я не рассчитывал увидеться с ней до половины одиннадцатого.

– Вы видели кого-нибудь во время прогулки?

– Мне встречались какие-то люди. Никого из знакомых. Позвольте сказать, инспектор, – добавил он совсем не любезным тоном, – если вы хотите доказать, будто я провел ночь с Изольдой, вам придется сильно постараться.

– Вы в курсе, что мисс Хаскелл заходила в вашу комнату тем утром? – продолжил инспектор как ни в чем не бывало.

– Она мне об этом сообщила.

– У вас есть какие-то предположения, зачем она там была?

– Не имею ни малейшего представления.

– Вы уверены, сэр?

Тут Роберт вдруг рассердился.

– Да, черт вас побери!

– Хорошо, сэр. – Инспектор чуть улыбнулся. – Теперь перейдем к вечеру. Не могли бы вы подробно рассказать о своих сегодняшних действиях во второй половине дня?

– Репетиция закончилась в шестнадцать тридцать. Мы с Рэйчел вернулись в отель, пили вместе чай. В шесть вечера мы пошли в бар и сидели там с Дональдом Феллоузом и Николасом Барклаем, которые ушли примерно в половине седьмого. Рэйчел тоже вскоре отправилась на ужин с друзьями, где-то на севере Оксфорда, а я ужинал один в отеле. Потом я вернулся в бар и в семь с чем-то поехал сюда.

– В баре после ужина вы были с кем-то из знакомых?

– Нет.

– И вы не знаете точно, во сколько оттуда вышли?

– Помилуйте, нет. Это важно?

– Может быть, да, а может, и нет, сэр, – многозначительно произнес инспектор. – Мы просто пытаемся узнать максимум подробностей. Вы можете сказать, как мисс Уэст относилась к авансам, которые делала вам мисс Хаскелл?

Роберта, похоже, обеспокоил этот вопрос.

– Я с удивлением обнаружил, что ее это сильно раздражает, хотя обычно она трезво относится к подобным вещам. И «авансы», как вы это называете, не были взаимными. Но да, она была раздосадована и из-за моего поведения, и из-за поведения Изольды.

– Хотя упомянутое выше обстоятельство не могло дать к этому повода?

На щеках Роберта вспыхнули два красных пятна, но он спокойно сказал:

– Никоим образом.

– Если она, в принципе, «трезво относится к подобным вещам», как вы выразились, тогда она, конечно…

– Я сказал, что у нее не было никакого повода.

Инспектор откинулся назад с довольно-таки дурацкой самодовольной улыбкой.

– А прибыв сюда?..

– Я остановился у привратницкой, чтобы спросить, как пройти в комнату профессора Фена, поскольку совсем не знаю этого места. Сразу поднялся, минут десять послушал забавную историю о привидении, потом на минуту отлучился, чтобы пойти в уборную. Когда я был там, совсем рядом раздался хлопок, а выйдя, встретился с остальными из нашей компании, спускавшимися по лестнице. Что было дальше, вы уже знаете.

– У вас есть при себе перчатки, мистер Уорнер?

– Перчатки? Помилуйте, нет, конечно, не в такую жару.

– Спасибо, сэр. Думаю, на данный момент это все. Сэр Ричард, профессор – вы бы хотели что-нибудь спросить?

Сэр Ричард покачал головой и вопросительно посмотрел на Фена.

– Только одно, – произнес тот, блаженно покачивая стакан с виски перед своим носом. – Вы что-нибудь знаете о Египте, Уорнер?

Роберт выглядел озадаченным.

– Я был там до войны, – ответил он. – Но знаю лишь всякую туристическую ерунду – то, что любой почерпнет из таких поездок.

– Ничего, например, о символике древнеегипетской религии?

Роберт пристально на него посмотрел.

– Нет, – произнес он медленно, – боюсь, ничего.

– Тогда на этом все, сэр, – сказал инспектор.

– В таком случае, – заключил Роберт, поднимаясь с места, – я, пожалуй, покину вас.

Фен, с опозданием вспомнив о своих обязанностях хозяина, поспешно вскочил.

– Мой дорогой друг! – воскликнул он. – Я должен извиниться за этот в высшей степени омерзительный вечер. Боюсь, вы больше не захотите прийти сюда снова. А я так мечтал поговорить с вами о вашей пьесе. Но я увижу ее в понедельник вечером, а еще я хотел прийти завтра на репетицию, если можно.