Лягушки королевы. Что делала МИ-6 у крейсера «Орджоникидзе» - Геннадий Евгеньевич Соколов

Командовал крейсером каперанг Рудаков, а Степанов был старпомом. В тот раз русские удивили королеву. Крейсер блестяще выполнил на Спитхедском рейде сложный маневр постановки корабля на 2 якоря — «фертоинг», затратив на него всего 12 минут. Американцы и французы возились часами. Во время приема бравый командир крейсера Рудаков, вероятно, со значением ощутимо пожал протянутую молодой королевой руку. Зато старший помощник Степанов приятно поразил отменным умением танцевать. Тем походом все остались довольны.

На этот раз Степанову самому предстояло вести крейсер к британским берегам. Да еще с делегацией высших руководителей страны на борту. Дело нешуточное.

В середине марта крейсер посетил главнокомандующий Балтийским флотом адмирал Головко в сопровождении офицеров штаба. Командир крейсера узнал об этом визите за час до прибытия делегации, получив срочную радиограмму из штаба флота.

— Крейсеру предстоит важный и ответственный поход, — заявил тогда капитану командующий, едва ступив на палубу крейсера. — Пойдете в Англию с визитом доброй воли и с руководством нашей страны на борту.

От такого заявления у видавшего виды капитана крейсера закружилась голова.

— Успокойся, Георгий Федорович, — сказал тогда командующий, — возглавит поход контр-адмирал Котов. Твоему крейсеру будут приданы два эсминца «Совершенный» и «Смотрящий». А до Северного моря вас поведут подлодки и авиация флота.

Адмирал А. Г. Головко

Головко степенно, как и положено командующему, прошел в капитанскую каюту и велел Степанову пригласить к нему главного механика крейсера. Через минуту в каюту вошел молодой офицер.

— Командир ВЧ–5 капитан-лейтенант Романов по вашему приказанию прибыл, — спокойно и четко доложил он.

— Вот что, главмех, о предстоящем походе ты уже знаешь. Значит, тебе должно быть ясно, что главное в нем — это ход. Стрелять, понятное дело, не нужно будет. Поэтому определитесь, чего вам для ВЧ–5 к походу не хватает. А ты, — обратился командующий к стоявшему рядом с ним начальнику технического управления флота вице-адмиралу Гончарову, — запиши и выполни все заявки.

— Есть, товарищ командующий, — в один голос отрапортовали капитан-лейтенант и вице-адмирал.

Адмирал Арсений Григорьевич Головко был одним из немногих в стране командиров, успевших за свою карьеру послужить на всех флотах и постоянных флотилиях. В годы Великой Отечественной войны он командовал Северным флотом.

Адмирал П. Г. Котов

В годы войны и в мирное время он по привычке носил на адмиральской форме матросский бушлат. В нем Головко появлялся и на борту «Орджоникидзе» минимум раз в два дня в течение всего месяца подготовки корабля к походу в Портсмут.

— Вот что, мужики, — с хитрецой в голосе сказал командир крейсера капитан 1 ранга Степанов, когда Головко, отдав необходимые распоряжения, оставил корабль, — давайте пользоваться моментом и, даст бог, получим все, что нужно, для корабля, а не только для похода.

Убеждать никого из офицеров не пришлось. Заявки полились как из рога изобилия. Штаб флота был вынужден создать постоянно действовавший авиамост между Ленинградом и Балтийском, доставляя авиацией флота на крейсер оперативно и без проволочек все запрашиваемое оборудование.

На корабле ни на час не стихала работа. Командующий сам контролировал ее ход, постоянно наведываясь на «Орджоникидзе». Одним из транспортных самолетов в Балтийск вслед за командующим вылетел начальник разведывательного управления флота капитан 1 ранга Соловьев.

Накануне он был вызван в Москву. И попал, к своему удивлению, прямиком на ковер к начальнику ГРУ генерал-лейтенанту Шалину. Соловьев ни разу не был в кабинете «Главного». Высокое московское начальство не слишком волновали дела военно-морской разведки на Балтике. Их спокойно решали в штабе Балтийского флота. Предстоявший поход «Орджоникидзе» резко изменил ситуацию. Соловьеву было приказано в сжатые сроки разработать и осуществить весь комплекс разведывательных, контрразведывательных и антидиверсионных мероприятий для обеспечения безопасного похода советских кораблей в Англию с Хрущевым и Булганиным на борту.

После словесной «накачки» от «Главного» Соловьев возвращался в Балтийск с твердым намерением выполнить все задачи, поставленные перед ним начальником ГРУ.

На семнадцать ноль-ноль Соловьеву было назначено явиться на борт крейсера «Орджоникидзе» к начальнику штаба похода капитану 1 ранга Ярошевичу. Начштаба был в курсе недавнего визита Соловьева в Москву. Аналогичной «обработке» накануне подвергся и он сам. Оба офицера рассчитывали на понимание и поддержку друг друга.

16 апреля, понедельник.

Балтийск, борт крейсера «Орджоникидзе»

День начала похода наступил неожиданно скоро. Все намеченные работы на борту крейсера были завершены. В последнюю очередь на корабль загрузили пломбированные зеленые ящики со свежими продуктами, которые доставил в Балтийск личный повар делегации майор КГБ Светлов, переодетый в морскую форму капитана 3 ранга.

Офицерский кок на крейсере «Орджоникидзе» мичман Реймов, прославившийся на всю эскадру своими флотскими котлетами, с удивлением наблюдал за действиями своего нового начальника, который лично сопровождал каждый контейнер с продуктами от грузовика на причале до камбуза и холодильников на крейсере.

С утра в день отплытия капитана 1 ранга Соловьева вызвал к себе контр-адмирал Котов. Заместитель командующего Балтийским флотом, он уже вступил в обязанности руководителя похода, был нервно возбужден и чрезмерно активен.

— Вот что, начальник разведки, тебе надо сделать, — обратился он к Соловьеву. — Сегодня в Калининград поездом номер сорок два в двенадцать ноль пять прибывает английский военно-морской атташе капитан Эдриан Норти. Тебе надлежит встретить его на вокзале и продержать в местном ресторане за трапезой и тостами до темноты, а затем доставить на крейсер. Каюта ему приготовлена. Приказываю денег на выпивку не жалеть. Задание понятно?

— Так точно, — с улыбкой доложил довольный полученным приказом Соловьев.

— Тогда бери мою машину и отправляйся в Калининград. Успеха тебе, разведка.

Для Павла Григорьевича Котова, заместителя главнокомандующего военно-морским флотом по кораблестроению и вооружению, адмирала-инженера, назначение руководителем похода советских кораблей в Портсмут было полной неожиданностью. Такого рода дела не входили в его обязанности.

Последние полгода он вплотную занимался совсем другими вопросами, и был недоволен тем, что его оторвали от важного и трудного дела. Являясь одним из организаторов атомного проекта на ВМФ, Котов с сентября 1955 года входил в состав комиссии при проведении первого в СССР подводного испытания морской ядерной торпеды Т–5 на Новоземельском морском ядерном полигоне,

Дела шли, как это всегда бывает с новым и незнакомым делом, не без проблем.

Т–5 была одним из самых грандиозных творений тех лет. Эта «царь-торпеда», как ее называли тогда, должна была стать «на радость нам, на страх врагам» супероружием Страны Советов. Это действительно была уникальная система вооружения. Правда, только по размерам. Сколь успешным было бы ее боевое применение,