Мелодия Бесконечности. Первый Аккорд. Книга первая - Маргарита Андреева

В порыве чувств Маргарита едва не задушила его в своих объятиях, чуть не свалив с ног:

– Ты уже не сердишься? Спасибо за понимание! Я знала, что, если ты любишь меня, то поймёшь. Сначала я должна найти себя. Прости, что я накричала на тебя – я тоже вспылила попусту.

– Мне будет очень не хватать тебя… Ты хоть звони, пиши… – глубоко вздохнул Джон когда хотелось кричать до хрипоты.

– Ну, конечно. Обязательно. Я тоже буду очень скучать без вас. Но, я вернусь, я точно знаю. Мне очень тяжело, я стараюсь находить нужные слова – вы проникли в моё сердце и останетесь там навсегда! Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Я уже чувствую, как по капле, силы и память возвращаются ко мне. Все мы одиноки сердцами в больших городах, – продолжила Маргарита словами одной из любимых композиций, – словно заблудившиеся дети… Но, я полечу, даже на растерзанных крыльях – и однажды засияет моя настоящая победа.

– Хотел бы я уничтожить все страхи, что нагоняют печаль на твои глаза, – с заботой произнёс он, обнимая девушку за плечи, – Но… у меня есть идея – Закрой на минутку глаза, – чтобы удостоверится, что она не подглядывает, провёл рукой перед её лицом.

– О.К! Всё? – Маргарита в нетерпении накручивала на пальцы прядь своих волос.

– Да, можешь уже открыть, – наконец разрешил он.

– Конфетки! Шоколадные. Мои любимые, – открыв коробку грильяжа, Маргарита с детской непосредственностью взяла сразу три штуки и начала разворачивать обвёртки, – Откуда это? Ты что – фокусник?

– Тебе нравится? – робко осведомился молодой человек.

– Ты ещё спрашиваешь, – утвердительно закивала головой девушка, отправляя в рот ещё одну.

– Вот такая, весёлая, счастливая, с улыбающимся личиком, ты мне нравишься больше, – мягко улыбнулся он, – Я хочу запомнить твою прекрасную улыбку!

– Жан, не надо… – глубоко выдохнула Маргарита, – Я же еду не навсегда. И ни слова о любви, во имя неба и земли. Отвези меня лучше домой.

Один Бог знает, как ему хотелось снова почувствовать прядь её волос между пальцами, вдохнуть их аромат, ощутить прикосновение её кожи, испить поцелуи с её губ – каждый вздох как смерть. Но, не в его принципах было брать женщину силой – укротив себя сейчас, он будет вознаграждён, иначе рискует потерять её навсегда. Только вот когда наступит это «потом»?

– Обними, обними меня крепче, – попросила девушка, – И не теряй меня. Убереги, удержи меня. Не отпускай. Обними меня крепче. Ну, же! – почти потребовала она.

Только Джон открыл было рот, но, не успел он и слова произнести, как Маргарита поднесла палец к его губам:

– Ни слова… Как же я смогу без тебя теперь?

И они слились в долгом поцелуе.

– Запомни, – прошептал он – я готов отказаться от всего ради тебя, но я не готов отказаться от тебя.

Я приду к тебе на помощь, я с тобой пока ты дышишь —

было так всегда, ты помнишь, будет так всегда, ты слышишь!!!

Алена Свиридова©

Попрощавшись с Маргаритой, Джон опять сидел на бортике бассейна и наигрывал на гитаре знаменитую мелодию «Nothing Else Matters» группы «Metallica», он даже не заметил, как к нему подошла Даниэлла:

– Салют, братишка, что делаешь? – приветственно улыбнулась она.

– Апельсины гружу, не видишь? – огрызнулся молодой человек.

Златовласая встала «руки в боки»:

– Эй! Какая муха укусила тебя, мистер? – наигранно возмутилась она – Уж не Маргарита её имя?

– Sorry, Дань, я сегодня что-то не в духе, – внезапно Джон вскочил и, отложив гитару, подошёл к девушке:

– Данька, давай подерёмся? – его глаза лихорадочно блестели.

– Сдается мне, что ты сейчас не в лучшей форме, – девушка окинула его критическим взглядом, – А ты разве не поедешь провожать Маргариту в аэропорт?

– Мы с ней уже попрощались, к тому же, долгие проводы – не для меня, – горько усмехнулся парень, – Я боюсь, что могу сорваться и просто украсть её прямо у терминала.

– Да ведь ты – словно ходячая бомба с часовым механизмом – вот-вот взорвёшься, – ей ещё не доводилось видеть мужчину таким беспомощным и растерянным, – Расскажи, что гложет тебя! Расскажи всё той, кого назвал своим другом и сестрой.

Ты влетаешь ко мне не дыша,

Чтоб со мной разделить эту радость,

И я знаю, что друга душа

Укрепляет безмерную радость.

Ты приходишь ко мне не дыша,

Чтоб со мной разделить это горе,

И я знаю, что друга душа

Уменьшает тяжёлое горе…

Валерия Чунихина©

– Дэни! – Джон кинулся девушке на шею.

– Господи, да ты весь дрожишь. Ты же на грани. А у меня, как на зло, нет жилетки! – Дэни посмотрела на парня, – в его глазах жемчужинами блестели слёзы:

– Кто-то встал, а кто-то ни как не может встать, когда захочется; кто-то спал, а кто-то не мог, когда беда и одиночество… – грустно продекламировал он словами известной песни, – Ну, почему? Почему? Может, проблема во мне? Что я сделал не так? Это что – карма у меня такая? Когда моя жена влюбилась в моего лучшего друга, я благословил их. Я собрал сердце по кусочкам и уже не думал, что смогу когда-нибудь полюбить. Ах, Маргарита, Маргарита – сама мне крылья подарила, сама же их и обломала… Какого чёрта! Где сказано, что я должен её отпустить?

– Так, дорогой, а теперь сядь, успокойся и послушай, что я тебе скажу! – сказала Даниэлла суровым тоном.

Джон от неожиданности снова присел на бортик бассейна.

– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но ты поступил правильно – Маргарите очень важно сейчас твоё понимание, она по достоинству оценит твой поступок. Глупый, она ведь любит тебя, просто ей сейчас тяжело, но, даже если она потеряла память – забыть любовь невозможно. Когда любишь, должен уметь доверять, ждать и прощать. Как ни странно звучит, но, чтобы не потерять Маргариту, ты должен отпустить её сейчас. Ты должен уважать её решение.

– Блин, разумом-то я всё это понимаю, но всё равно мне очень больно, – он медленно опустился на землю. Как волна накрывает с головой, забивая ноздри пеной, не даёт дышать, сидел он оглушённый. А ему так много всего ещё нужно ей сказать… «Неужели это конец всему – любви, мечте?» – задавал он вопрос себе и Небесам…

Он так и не поехал со всеми сопровождать девушку в аэропорт – это было выше его сил.

Джона не было с ними, когда друзья провожали Маргариту на самолет.

– Пока, сестрёнка! – Джек обнял девушку, – Береги себя, – На него нахлынул такой прилив нежности – он вдруг вспомнил как мадам Валентина ходила в положении, как впервые принесли в дом крошечный кричащий свёрток, её первые шаги, первые слова, первые секреты, которыми легче поделиться с братом, чем с родителями…

– Джек, ещё раз прими от нас огромную благодарность за то, что вернул нам дочь, – обнял его Шарль.

– Это самое меньшее, что я мог бы сделать для вашей семьи, – улыбнулся молодой хирург и добавил – Для моей семьи.

– Берегите себя, дети, – Валентина по очереди расцеловала ребят.

– Пока, малышка! – Даниэлла погладила Маргариту по волосам, – А ты точно уверена, что поступаешь правильно?

– Тебе, Дань, легко говорить: была бы ты на моём месте, то те трое оказались бы на больничной койке. Но, мне жаль покидать вас. А как там Джон? Знаешь, когда я его вижу, то становлюсь такой глупой, язык становится как деревянный – и слова внятного выдавить не могу из себя, становится трудно дышать… Что это? Ты чувствуешь то же самое к Джеку?

Дэни хотела ответить, но тут объявили посадку…

– Ну, вот, мне уже пора бежать, – безрадостно улыбнулась Марго.

Попрощавшись со всеми, она направилась к пункту регистрации, где резко остановилась и окликнула ребят:

– Подождите минуточку! Я кое-что забыла, – девушка сняла заколку с волос, – Ловите! Передайте это Джону от меня!

Девушка послала друзьям воздушный поцелуй и, тряхнув чёрными кудрями, направилась на посадку:

– Обещаю держать связь! – крикнула она напоследок.

– БОН ВОЯЖ, МАРГО! – напутствовали её друзья, приветливо улыбаясь.

Когда все уехали, Джон бесцельно слонялся по пустому – внутри у него была такая же пустота, вакуум, давящий и снаружи, и изнутри. Он задыхался от бессилия. Найдя в баре начатую бутылку виски, он сначала долго изучал этикетку, потом налил себе стакан и залпом выпил его. Приятное тепло разлилось по всему телу. Удовлетворённо хмыкнув, Джон поставил бутылку и стакан на стол и направился на кухню за льдом. Он и сам не заметил, как бутылка опустела. Отуманенным взором смотрел он, то на пустой стакан в руке, то на пустую бутылку, стоящую на столе. В зеркале мелькнула его собственная тень. Так со стаканом в руке, неровной походкой, Джон подошёл ближе – из зеркала на него смотрел бледный осунувшийся некто с воспалёнными глазами, трёхдневной щетиной и взлохмаченными волосами – когда-то он уже видел всё это в другом зеркале, несколько лет назад. Тогда он нашел в себе силы остановиться и собрать себя заново… Неужели печальная история в его жизни, принесшая столько боли, снова повторяется? Хватит ли у него сил в этот раз?