Мелодия Бесконечности. Первый Аккорд. Книга первая - Маргарита Андреева

– Эй, не раскисай, братишка, – ободряюще улыбнулась Даниэлла, – Если Марго не едет к нам, то, что мешает нам поехать к ней? Лично я совсем не против посетить Париж, а?

– Дэни, а ведь действительно, – глаза Джона засияли, – Прекрасная идея. Маргарита пишет, что ей спокойно и комфортно – она продолжает учёбу, а по выходным помогает в монастырской клинике при аббатстве Сен-Маргарет, зовёт в гости. А что скажет на это док?

– Не переживай, он не сможет мне отказать, – лукаво подмигнула она – Как только твоё состояние будет позволять, сможем отправиться. Остальные, я уверена, тоже будут не против.

– Ты – настоящий друг, сестрёнка, – с благодарностью обнял её Джон.

– А сейчас тебе нужно выспаться, давай сюда ноутбук, – попросила Дэни.

– Ну, так нечестно, – расстроенно буркнул Джон, – Я – личность творческая и стремящаяся к познанию всего, ноут мне просто необходим, – он даже попытался привстать на подушках, но, скривившись от боли, снова рухнул на постель, принимая тщетность таких попыток в его теперешнем состоянии.

– Ага, как же – в «Варкрафт» резаться он тебе необходим, – парировала златовласая.

Джон лишь скорчил в ответ рожицу и в знак протеста накрылся одеялом с головой.

Потом все трое уже задорно смеялись.

Друзья, скучавшие по малышке Маргарите и переживавшие за неё, с воодушевлением приняли идею посетить Париж и проведать дорогую подругу.

Билеты были забронированы в тот же вечер, и через несколько дней их самолет уже делал посадку в аэропорту Парижа, откуда они и направились преподнести Маргарите приятный сюрприз своим столь скорым приездом.

– Дочка, к тебе пришли – спустись в холл, – улыбнулась молодая монахиня, – Тебя ждёт сестра.

Спускаясь по лестнице, Маргарита всё гадала, кто же может ждать её: Даниэлла… Эллен…

То, что она увидела, превзошло все её ожидания… Неуверенной походкой, держась за перила, Маргарита спустилась, бледная, похудевшая, снова коротко стриженная, в скромном сером платье с кружевными воротником и манжетами.

Румяная черноволосая девица, в длинном атласном чёрном платье и чёрных лаковых туфлях, растянула белозубую улыбку от уха до уха:

– Bonjour, mа cherе! – улыбнулась она ещё раз.

И без того не маленькие, глаза Маргариты стали просто огромными, она смотрела и не могла поверить: этот голос она узнала бы среди тысячи других без труда, а эти глаза…

От нахлынувших чувств закружилась голова, по щекам потекли слёзы. Закрыв лицо руками, девушка выбежала в сад. Немного пробежав, она застыла на месте, глубоко дыша, пытаясь совладать с эмоциями.

– Маргарита, постой! Подожди же!

Окрик вывел девушку из оцепенения.

– Господи, я ж убиться так могу на этих каблуках! И как вы, женщины, такое носите? Это, наверное, хуже, чем кандалы. Вот как надо было пытать в средние века. «Испанские сапожки» нервно курят в сторонке, – шутливо сердился молодой человек.

Маргарита обернулась и не могла уже сдерживать приступ безудержного смеха:

– Жан, ты всё-таки приехал! – девушка смотрела на него и смеялась от души, – Знаешь, а тебе идет этот наряд – ты такой милашка. Но, для чего весь этот маскарад?

Джон покраснел и кокетливо улыбнулся:

– Ну, да – я такой. А как, по-твоему, я попал бы в женский монастырь? Дьявольщина! Я чуть Богу душу не отдал на этих каблуках, будь они неладны! – выругался он, снимая злосчастную обувь, – Прости, я так и не научился жить без тебя, – виновато улыбнулся парень, – Зато, согласись, мне удалось тебя удивить.

Маргарита не могла сдерживать не прекращающийся приступ смеха:

– Это Дэни с Рози так над тобой подшутили? С них станется. На дворе двадцать первый век – не стоило так изощряться, – всё ещё смеясь и вытирая руками потёкшую от слёз тушь, спросила Маргарита, – И всё это ради меня?

Парень ещё раз пристально осмотрел себя и разразился заразительным смехом.

– Ты всё можешь прочесть сейчас в моих глазах, – успокоившись после приступа смеха, пылко заверил Джон, и в них она увидела своё отражение.

– У тебя глаза такие, что невозможно забыть, – девушка дотронулась до его ресниц.

– С ума сойдёт тот, кто тебя полюбит. Рассудка тот лишится, кто тебя полюбит, – повторял он, осыпая поцелуями каждый сантиметр на её лице, гладя её волосы, – Ты зачем волосы опять остригла, когда они только начали отрастать? У тебя роскошные волосы – не обрезай больше, хорошо?

– Ты настолько влюблён, что замечаешь каждую деталь? – Маргарита внимательно посмотрела на парня, ласково улыбнувшись.

– О, да и да! Сто тысяч раз, – на одном дыхании вымолвил он, – Прости меня, дурака. Я не должен был давить на тебя. Но, эта история меня многому научила – если любишь, то учишься ждать и доверять.

– Я тоже вела себя как эгоистичный, избалованный ребёнок. Конечно, это не оправдание, но, мне было очень тяжело. Теперь мы постараемся исправить наши ошибки, – Маргарита взяла его руку в свои маленькие, почти детские, ладони, – Теперь всё будет хорошо. Как бы ни было тяжело, мы всё преодолеем… вместе. Ведь у нас впереди целая вечность.

– У нас впереди целая вечность, – повторил он, и каждый из них был уверен, что именно ему ведом истинный смысл этих слов…

Внезапно, подобно сотне мечей, её пронзили лучи света, и она поднялась в воздух.

Рот приоткрыт в немом крике, глаза застыли как стекляшки у куклы. Её тело поглотило свет, и Маргарита упала на землю. Тело охватило пламя.

Девушка посмотрела на свои пылающие руки и закричала от ужаса, но, к своему изумлению, боли она не чувствовала.

Джон попытался было подойти к ней, но она истошно закричала:

– НЕТ! Не приближайся ко мне! Я опасна! – Маргарита сжала голову руками.

– Тогда, и я тоже опасен! – Джон стоял на коленях, прижимая девушку к себе.

– Что ты делаешь? Оставь меня, – она отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться из его объятий, теряя связь с реальностью.

– И не проси, – он крепче прижал её к себе, ему пламя также не причиняло вреда, – Я не могу снова тебя потерять. Ты – моя жизнь. Посмотри на меня! – он тормошил её за плечи, – Очнись! Посмотри же на меня!

– Я… я не хочу причинять тебе вред, – твердила сквозь слёзы Маргарита, испуганно глядя на него и не понимая, что Джон остаётся невредим, – Tu es trop cher pour moi… (Ты мне слишком дорог… фр.) Я не прощу себе… – Джон не дал ей договорить, запечатав рот поцелуем.

Как кусочки паззла, все воспоминания необъяснимым образом встали на свои места – Маргарита вспомнила всю свою жизнь до мельчайших подробностей, все шестнадцать лет: каждый год – день за днём, мгновение за мгновением.

Она резко запрокинула голову, закричав, тело её выгнулось дугой и обмякло. Волосы приобрели платиновый оттенок.

1574 год. Франция. Париж. Лувр.

Тело юной Шарлотты содрогалось в агонии, на губах выступила кровавая пена.

– Нет! Не трогай! – Маргарита одной рукой старалась закрыть мужу рот, а второй пыталась справиться с его порывистыми попытками кинуться к умирающей девушке, – Не прикасайся к ней! Оставь её!

В комнату вошли несколько человек – это были люди герцога Анжуйского:

– Где он? Она одна? – один из них бегло огляделся вокруг и осмотрел тело, – Тем хуже. Погоди. Бери за ноги. Быстро! Открой окно!

За окном раздался звук падающего тела. Мужчины вышли, и в покоях Шарлоты де Сов повисла гнетущая тишина.

– Арманьяк сбежал отсюда благодаря ей, – Генрих уже не в силах сдержать слёз, бессильно опустился на колени, – Каждую ночь я вижу, как они убивают наших людей! Я слышу их крики и призывы о мщении!

– Спрячьте вашу боль, ваш страх, вашу печаль. Ведите себя так, словно вы ни чем не обременены, словно вы свободны, – приговаривала Маргарита, уложив его голову себе на колени, не размыкая объятий, успокаивая, как баюкают младенцев, – До сих пор вы хорошо свою роль. Так и продолжайте. Из её уст исходила смерть. Яд – узнаю почерк матушки. У нас нельзя показывать свою слабость. Никогда. Показав им, что любите кого-то, указываете на жертву. Вы сами даёте им повод избавиться от вас. Нельзя им показывать, кого мы любим.

Генрих посмотрел на неё взглядом, полным благодарности и признания:

– Сегодня ты снова спасла мне жизнь. Я не забуду этого.

* * *

– Каждую ночь мне являлся твой призрак, – Маргарита дрожащими руками старалась исследовать каждую чёрточку его лица, запомнить каждый изгиб, точно, он и в самом деле был призраком, что мог исчезнуть в любое мгновение, – А по утрам, верила, что ты жив. Я всегда верила, что мы встретимся.