Мелодия Бесконечности. Первый Аккорд. Книга первая - Маргарита Андреева

– Они хотят его смерти. Я слышала их разговоры. Он не пришёл. Я прождала

его всю ночь, – продолжала бессвязно лепетать перепуганная до смерти баронесса.

– Замолчи. Скажи, где он? – резко прервала её стенания Маргарита, – Где он?

– У короля, – дрожащим голосом еле выдавила из себя Шарлотта.

– Оставайся с Герцогиней и её людьми, – приказала Маргарита, – Я пойду одна.

Ступив за порог своих покоев, Марго чуть не споткнулась и едва поборола подкравшийся приступ тошноты, закрыв рот и нос руками – запах крови и смерти забивал ноздри до дурноты, множество изувеченных трупов лежало прямо тут, у стен коридоров, с большинства из которых не погнушались снять их одежды, так и оставив их нагими. Иногда можно было уловить еле различимые стоны ещё живых, но уже агонирующих.

* * *

– Пропусти меня скорее к королю через твои покои! – приказала Маргарита кормилице Карла, также протестантке, – Генрих здесь?

– Они хотят, чтобы он отрёкся от своей веры, – тихо ответила та, пропуская её в покои Карла.

– Твой муж здесь, сестра, – раздался за спиной голос короля, – Он с ними в моей спальне. Он не отречётся, – Карл упал на колени и обнял ноги Маргариты, всхлипывая, как ребёнок, – Я ничего не сделал. Это не я, – продолжал он причитать, – Ты мне веришь? – Карл поднял на сестру полный слёз взгляд.

– Почему? Почему? – с болью и обречённостью в голосе спросила она, глядя в его затуманенные глаза.

– Это она, Марго. Клянусь тебе, – Карл хватал её за руки, буквально повиснув на ней всем свои весом, всё ещё продолжая захлёбываться рыданиями.

– Ты выдал им Генриха? – едва слышно спросила Маргарита.

– Нет, я приказал привести его сюда, чтобы защитить. Они пришли потом, – он заламывал руки и размазывал слёзы по лицу.

– Пойдём со мной, – Маргарита помогла брату подняться, – обопрись на меня.

– Нет, не надо… Мне страшно, – Карл пытался извернуться и вырваться из её рук.

– Пойдём, Шарль, – мягко произнесла Маргарита, ведя его под руку.

– А с этим что будем делать? – полюбопытствовал Анжуйский, смерив Наваррского презрительным взглядом.

– Оставьте Генриха! Я не позволю его трогать, – Маргарита посмотрела на мать, потом на брата Карла, ища в них поддержку, – Он член нашей семьи. Это чревато несчастьем!

– Он же предводитель. Нужно всех убрать, – вступил в разговор Алансон, кивнув в сторону Генриха.

– Я не позволю его трогать! – Маргарита выпустила из объятий брата и села возле Генриха Наваррского, взяв его за руку, – Если хотели его убить, надо было раньше это сделать. Сейчас поздно! Вы нас обвенчали перед Богом. Он мне муж, а тебе брат!

– Он не хочет отречься, – пожал плечами Анжу.

– Я не позволю к нему прикасаться! – повторила Маргарита.

– По-прежнему отказываешься? Почему? – во взгляде Генриха Анжуйского был нескрываемый интерес, в каком-то роде даже азарт – так ли силён с своей вере король Наварры.

– Не настаивай, – покачала головой королева-мать.

– Теперь всё кончено. Протестантов в семье не будет, – возразил Анжу.

– Прекрати! – порывисто оборвала его Екатерина.

– Почему? – недовольно поморщился Анжуйский

– Пусть Марго займётся своим мужем, – ответила Екатерина.

– В эту ночь я познал ненависть, – Наваррский сжал кулаки до такой степени, что костяшки пальцев побелели, он весь дрожал от ярости и бессилия.

– А теперь учитесь лицемерию, – положив руку на плечо мужа, прошептала Маргарита так, чтобы только он услышал её, – Я на Вашей стороне. Я не хочу больше быть в стане палачей. Обращайтесь в новую веру. Главное, во что Вы верите своим сердцем.

* * *

– По ком звонят колокола? Ведь боле некого убивать, – с горечью заметил Наваррский

– Отныне ты – король католической державы. Можешь этим гордиться, – обнял брата Анжуйский.

– Да, можешь гордиться! – не выдержала Маргарита, проходя мимо них – Ты – король страны, где качаются трупы на виселицах! Париж стал кладбищем! Твои подданные – мертвецы, покрытые землёй, или живые, покрытые стыдом!

– Прекрати! – прикрикнула на неё мать. Сегодня, как никогда раньше, чёрные одежды, уже много лет бывшие неизменным атрибутом Екатерины со времени смерти её мужа Генриха II, оттеняли её бледное осунувшееся лицо с впавшими глазами и тонкими губами – взяв грех на душу, она думала, что эта страшная ночь хоть что-то изменит, но вот он – Наваррский избежал смерти и всё так же угрожает престолу, который она всеми силами старается сохранить для своих детей.

– А Вы, матушка – всегда волновалась за своих сыновей. Теперь можете быть спокойны! – кричала Маргарита, обращаясь к матери, – Они навечно прокляты! И я тоже проклята!

– Почему? – удивился Анжу.

– Потому что вы пригласили на мою свадьбу свои жертвы. Сделали нас приманкой для жестокой резни! – Марго закрыла лицо руками, чтобы скрыть слёзы.

– Вот вам и тихоня, – развёл руками Анжуйский, – Что с тобой, Марго? Твой муж стал католиком. Ты же не станешь теперь протестанткой?

– Я хотела мира, Марго. Мира в королевстве. Мира для своих детей, – бледная мать устало посмотрела на неё воспалёнными глазами, – С сегодняшнего дня ты больше не покинешь Лувр. Ты останешься с мужем и его друзьями. Здесь, – она старалась не думать о самом ужасном, но слова дочери вернули её к этим мыслям, что ожидает её и их адский огонь за грех этой ночи, что чуть не погубила и не погребла вместе с жертвами и распорядителей этого действа. Этот страх, что она испытала, сидя в ожидании в своих покоях она не пожелает ни кому – такое можно выдержать лишь раз в жизни. И ей придется держать ответ на страшном суде за то, что не смогла остановить, распространяющийся, словно пожар, ужас этой вакханалии, не пощадившей ни женщин, ни малолетних детей и младенцев. И на её детях тоже будет лежать ответственность, она совсем не желала этого, но верно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад – туда ей и будет путь, и ей, и её несчастным отпрыскам… Но уже поздно что-либо изменить.

– Марго, что произошло сегодня ночью? – Карл взял её за плечо и развернул лицом к себе, требовательно глядя в глаза, – Ещё что-нибудь? Я узнаю…

* * *

Маргариту трясло, как в лихорадке. Потом девушка услышала крик, и только после сообразила, что это кричала она сама. Очнулась она от того, что её растолкала сидящая рядом Даниэлла. Наконец, девушка пришла в себя от страшных видений. На лбу выступили капельки пота, дыхание было частым и глубоким, голова раскалывалась пополам, в висках сильно пульсировала кровь, всё тело словно заживо жгли на костре…

– А?! … Что?!…Где?!… Что случилось?! – Маргарита непонимающе посмотрела на Даниэллу, часто хлопая ресницами.

– Слава Богу! Очнулась, – улыбнулась Дэни.

Маргарита снова оглянулась и увидела, что сидит в аудитории за партой, пара идёт полным ходом…

– Всё в порядке? – поинтересовалась подруга, – Нехорошо на уроках спать – если уж пришли, то посидим, умных людей послушаем… Тебе кошмар приснился, что ли?

– Ага, – кивнула она, – Только почему-то он был слишком реалистичен… – добавила она чуть слышно, с ней, бывало, случалось видеть вещие сны, но чтобы вот так ярко и сильно, до припадка – такого с ней ещё не происходило. Почему именно она? Отчего именно эти картины?

– Тише, леди! – девушки услышали голос преподавательницы, – Маргарита, вы себя хорошо чувствуете? – спросила она, положив руку на лоб девушки.

– Простите, Мисс Керингтон… – виновато улыбнулась девушка, – Мне что-то не по себе – можно выйти?

– Да-да, конечно, сходи в медпункт!

Маргарита вышла.

Пока преподавательница что-то писала на доске, Джастина через ряд дёрнула блондинку за рукав:

– Всё нормально? – спросила она.

– Не знаю, но очень надеюсь, что так… – ответила та, лицо её выглядело озабоченным…

Вскоре послышался звон разбитого стекла – вся группа вместе с наставницей сорвались с мест и высыпали в коридор посмотреть, что же произошло.

Они увидели разбитое стекло раскрытого окна, а на полу лежала Маргарита – она была без сознания, руками инстинктивно закрывала лицо, из многочисленных порезов от осколков стекла сочилась кровь, на затылке волосы слиплись, и кровь тонкой струйкой текла по шее за воротник блузки – на алом шёлке появились багровые пятна.